Превозмогая слабость, Мага перетащил убитого Расула на заднее сиденье, помог рыдающему Салеху пересесть вперед, завел мотор и включил скорость. Оставалось одно — побыстрее возвращаться в город. В таком состоянии нечего было и думать еще раз соваться к «КамАЗу»…
Интересно — спидометр врет, или я с ума сошел? Уже — девяносто, даже больше… Дрожит стрелка спидометра, трепещет, но еще ползет вправо помаленьку, по чуть-чуть… Сотня…
Это предел, быстрее — не идет. Педаль газа я уже плотно припечатал. Прилипла нога к полику, и скоростей в коробке больше нет. К сожалению…
Но все равно, не едет — летит машина.
«Ты лети, лети, моя машина. Эх, как много вертится колес. И какая чудная картина, когда по рельсам мчится паровоз…»
Скоро спуск длинный будет — я этого монстра под гору еще немного раскочегарю.
Дизель под кабиной басом рычит, ревет по-самолетному. Воет. Жара — как в парилке. Черт, надо было печку выключить, но сейчас мне не до этого. Уж чего-чего, а жару я как-нибудь переживу…
В повороты вхожу, не снижая скорости, и он, красавец, «держит» дорогу своими десятью колесами. Идет, как влитой в трассу, не юзнет, не шелохнется.
«Камаз-5410», тягач без контейнера и плечевого прицепа-платформы, осмелюсь доложить — это нечто. Это реактивный снаряд, это почти болид «Формулы-1». Фантастика. Я не знаю, почему наши татарские ребята не участвуют на таких самоходах в каких-нибудь международных коммерческих гонках постоянно. С одних призовых можно было бы зарплату работягам на конвейере в Набережных Челнах платить. Обычный «КамАЗ», замечу, серийный, без каких-либо прибамбасов… И не надо ничего усовершенствовать, переделывать, как для ралли «Париж — Даккар». Видел я по ящику те машины, что в ралли участвуют — они даже внешне на этого трудягу-тягача не похожи, хотя тоже числятся за «КамАЗом». Только фирменный знак от машины и остается, а на самом деле…
Ну, давай, браток, давай… Прибавь еще немного — ты же хорошая машина, ты просто отличная машина. И дизель у тебя — Ахмет говорил — форсированный…
Достану их до Лодейки, или нет? Нет, скорей всего до Лодейного Поля мне этот джип не догнать. Или догоню? У них машина тоже неплохая. Правда, особо спешить они не должны — ведь они не знают, что я гоню им вслед.
А зачем им теперь спешить, рисковать? Едут себе степенно и чинно, как нормальные законопослушные граждане. Наверное, для них это обычное дело, простая бандитская работа. Ну, стрельнули себе, развернулись и поехали назад. Если бы Борька им из своего «УЗИ» в задницу не саданул, может, и задержались бы еще немного — нас с Бобом прихлопнуть. Как мух, или баранов.
Не вышло, сволочи — барашки зубатые попались!
Давай, родной, ну прибавь еще, «камазик»…
Все же припозднились мы, надо было сразу рвать за ними. А куда — сразу? Пока прицеп с контейнером Борька отцеплял, то да се — много времени потеряли. Минут на десять-пятнадцать они впереди. Не меньше.
Но я догоню их, сдохну, но достану этих выродков…
Я вцепился в баранку испачканными в крови Ахмета руками и раскачивался вперед-назад, как притырнутый. Правая нога на педали газа прямо закостенела. До рычага переключения скоростей я даже не дотрагивался — как залудил шестую, так на ней и шел. И в горки, и с горок, и на поворотах не снижал.
Боб-то за рулем, наверное, получше бы меня все же управился, но и мы ничего, и мы тоже кое-чего могем.
Кто?! Этот? Этот — сможет… Запросто. Он такой. Догоню и удавлю гадов.
Тем более, что это дело, можно сказать, личное. Сам ввязался, сам Борьку втянул, сам и разберусь. Очень уж большая злость у меня в душе была, даже не злость — ярость! Шерсть на загривке — дыбом. Со мной «такое» редко случается — я человек, в общем-то, спокойный, но когда накатит — за себя не отвечаю.
Интересно — где там Гена со своими ракетами-спутниками, вертолетами и пулеметами? Где его бравые волкодавы и скорохваты?
Родина видит, родина, блин, знает… Когда надо — никого рядом. Только трендеть мастера: «От самого города вас ведем…». Шарахнули бы из космоса лазером-шмазером по этому джипу, и вся недолга. А то — гоняй тут за ними.
Черт с ними, не догоню до Лодейки — до Питера всяко достану. Там еще в запасе двести восемьдесят километров есть. Не уйдут. Буду давить педаль, пока солярка не кончится. Только бы они никуда в сторону с трассы не свернули. Вот уже скоро и мост через Свирь… Недалеко уже. Километров десять, и я — у моста.
Давай, давай, «камазик», порычи движком…
Эх, достать бы их до моста — и в Свирь. С разгона — усиленным бампером — в задницу, и через перила — в реку.
Еще пара поворотов, потом — на горку, и дальше — вниз, вниз, вниз…
Ну, не могли они совсем уж далеко за эти десять-пятнадцать минут, пока мы с Борькой валандались, оторваться.
Широко раскинув руки, плавно и легко Зулу плыл в бескрайнем небе. Вдали, у самого горизонта, высились горы, прямо под ним зеленела весенняя степь. Внизу, сквозь дымку, неясно виднелись голубые полоски арыков, кишлаки, ленточки дорог. Он подумал, что высота не меньше трех тысяч метров, но дышалось легко. Дышалось полной грудью… Хотя воздух имел какой-то непонятный привкус… Резины? Спирта?
Неожиданно земля под ним стала вращаться. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее… Вращаться и уходить вниз. Он понял, что поднимается в небо все выше и выше. Но вдруг подъем прекратился, и он понемногу, плавно-плавно стал опускаться вниз, к земле. Почему-то ему это не понравилось. Ему хотелось туда — в безбрежную синюю глубину, в небо.
Откуда-то издалека послышался низкий мужской голос, отчетливо произнесший: «Сердце не задето… Еще камфору, и плазму — в вену…»
Ага!.. Вот он — джип! Не ушли «братки» долбанные! Тащатся впереди — километров семьдесят в час. Не спешат ребятки… А может, им от Борьки тоже досталось? Шибанул ведь он их и сбоку, и вслед. И по стеклам короткую очередь дал. Звенело вроде бы что-то…
Все пули — в лобешник надо было, в упор, чтобы мозги разлетелись по кабине! Может, все же кого- нибудь из козлов и зацепил Борис Евгеньич? Не исключено. Совсем не исключено… Хотя — вряд ли… Разве стекла у джипа от Борькиной стрельбы покарябались. Не то оружие этот легендарный израильский «УЗИ» — убойная сила у него всего метров двести, а в основном-то Боб им вдогонку стрелял, метров с семидесяти, да по железному кузову.
Ладно, «Кузя» не помог — сейчас я вас «КамАЗом» лечить буду. Уж чего-чего, а массы нам не занимать — тонн десять в этом тягаче точно есть, и бампер — будь здоров! Ну, держитесь свиньи, молитесь своей бандитской богомерзкой матери. Сейчас я вашему джипу такую анальную Камасутру своим «камазищем» по всем правилам летчика Талалихина устрою…
«Наверх вы, товарищи, все — по местам!..»
А ведь, ей-богу, побьются бутылки дареные. Все до одной… Все пятнадцать — в хлам!
Ну, прощай, «Зубровочка»!
Глава сорок вторая
