Кими как раз подняла ногу на заборчик вокруг пруда. Чистый пруд, или просто пруд, как называют его местные, это резервуар. В нем не купаются. Все пруды с чистой водой в Массачусетсе используются только как хранилища. С водой здесь плоховато, не то что в моем родном штате Мэн! Как только Кими отошла от заборчика, ее место занял Рауди и перебил ее запах своим.
— Мисс Залевски, — многозначительно сказал Кевин, как только мы вновь отправились в путь, — жила в том же квартале, что и эта ненормальная.
— Не позволяй Рауди так тянуть. Эта старуха могла, по-твоему, раздобыть синекван? Я имею в виду: если у нее так плохо с головой, может быть, ей его прописывали? Знаешь, я успокоилась насчет Кими. Одно время я ужасно боялась, что отравить хотят именно ее. Но теперь я наконец успокоилась.
На самом-то деле я успокоилась, потому что знаю — Джоэл Бейкер никогда не причинит зла собаке. Но Кевину я этого говорить не собиралась. Я вообще была не намерена упоминать Бейкера.
— Так у нее мог быть синекван? Ты проверял?
— Мне это не приходило в голову, — ехидно ответил он. — Без тебя бы я ни за что не додумался!
— Значит, проверял. И что? Он у нее был?
— Насколько мне известно, нет. — Он подумал и еще раз повторил: — Насколько мне известно.
— А как ты думаешь, она могла бы… Может, она охотилась на Кими?
— По-моему, она безвредная городская сумасшедшая. Но если ты что-нибудь новое узнаешь о ней или заметишь, дай мне знать.
— Конечно. О, я же кое о чем хотела тебя спросить! Насчет домашнего сыра. Вы ведь нашли коробочку?
— Ну?
— Вы обнаружили в ней следы синеквана?
— Ну?
— Отлично! Значит, синекван подмешали в сыр, а не просто подсыпали сверху. Иначе его следы были бы только на крышке. Так как же это проделали? Где? Когда? Что, убийца стоял у дверей Элейн и размешивал яд в ванночке с сыром? Не слишком ли это рискованно? А вдруг Элейн оказалась бы уже дома? Или кто-нибудь другой заметил бы?
— Ты спрашиваешь, как бы я поступил на месте убийцы? Я бы все приготовил заранее, а потом подменил бы коробочку.
— А у кого-нибудь пропала коробочка домашнего сыра? Кто-нибудь в тот день не досчитался домашнего сыра в своем заказе? Или, может быть, он пропал прямо из фургона разносчика молока?
— Не-а, на этой линии ни у кого ничего не пропадало.
— Ты уверен?
— Да.
— Значит, убийцей должен быть кто-то из клиентов Джима… Или какой-нибудь другой фермы. Несомненно одно: это должен быть человек, заказывающий на дом молочные продукты. Не обязательно в Кембридже, но обязательно на дом. Потому что домашний сыр в такой упаковке в магазинах не продают. Я тебе уже говорила: это фирменный продукт «Прекрасной долины». Донна Залевски была клиенткой Джима? Ей приносили молоко?
Кевин кивнул.
— А той женщине, хозяйке садика? Зеленке?
— Нет.
— А кому еще приносили?
— Да всем, черт возьми! Почти всем знакомым Элейн Уолш. И еще куче людей, с ней незнакомых.
А Джоэл Бейкер? Я видела стеклянные бутылки «Прекрасной долины» в их просторном холодильнике. А Моссы? Они тоже должны быть у Кевина в «черном списке», как и многие другие.
Филиал Кембриджской публичной библиотеки находится на Конкорд-авеню, почти напротив моего дома. Рита давала мне почитать одну из книг Элейн Уолш. Теперь я взяла в библиотеке вторую. Меня интересовало, что Элейн пишет о браке. Я попыталась читать как бы глазами Шейлы Мосс и, как ни мало я о нем знала, Бена Мосса.
Элейн писала: нужно сделать так, чтобы мужчина стал лишь эпизодом в жизни женщины. Чтобы женщина по праву оказалась в центре своей собственной жизни, мужчине придется подвинуться, или его надо отодвинуть подальше, на периферию. И в борьбе за это женщина должна идти даже на разрушения. Элейн хуже других феминисток (насколько мне известно, а надо признаться, что я их мало читала) относилась к женщинам, склонным идти на компромисс с мужчинами. Если бы я была Шейлой Мосс и прочитала эту книгу, я бы себя почувствовала облитой презрением. А Бен Мосс? Из недомолвок Кевина я поняла, что он, вероятно, считал Элейн просто мегерой, и если ценил, то отнюдь не за феминистские идеи.
Глава 17
— Вы знали Элейн Уолш? — В руках Шейла Мосс держала коробочку домашнего сыра.
Я чуть не подпрыгнула:
— Да. Не очень близко. Встречалась с ней несколько раз.
Пара прямых вопросов Джиму — и мне удалось подгадать свой визит к Моссам как раз к доставке молока из «Прекрасной долины». Думаю, впрочем, Джим ни о чем не догадался. К тому времени вопрос о домашнем сыре, наверно, стал для него столь же привычным, как реплика: «Тепло сегодня, не правда ли?»
Предлогом для моего визита стала острейшая необходимость сфотографировать риджбека Иди, мирно спавшего свернувшись огромным клубком. И собаке, и линолеуму, на котором она лежала, не повредили бы вода и мыло. Шейла загружала продукцию «Прекрасной долины» в исцарапанный холодильник, оклеенный весьма непрезентабельными этикетками с загибающимися краями. На дверце красовалась надпись, выложенная магнитными буквами: «Джош Мосс — дерьмо!» Моссы, видимо, не мешали детям самовыражаться.
— Что самое непонятное в смерти Элейн, — продолжала Шейла, — так это то, что она терпеть не могла домашнего сыра.
Она, стоя на коленях, запихивала все продукты, привезенные Джимом, в холодильник: шесть бутылок молока по полгаллона каждая — на верхнюю полку, йогурт, сметану и две коробочки домашнего сыра — вниз, где уже стояли какие-то тарелки, прикрытые фольгой. Три галлона мороженого были уже запихнуты в морозилку.
— Она вообще ничего молочного на дух не переносила. Все эти йогурты. Короче, ничего, что имело бы белый цвет.
— Знаете, что меня удивляет? — подхватила я. — Меня удивляет, что она вообще что-то готовила. Она не была похожа на женщину, занимающуюся домашним хозяйством. Я бы скорее подумала, что она живет на каких-нибудь высококалорийных таблетках для желающих сбросить вес.
— Вы не правы, — возразила Шейла.
На ней была неглаженая юбка из грубой бумажной ткани, красные шерстяные носки и неизменные сандалеты. Я заметила, что у нее на ногах густые темные волосы.
— Элейн верила в самодостаточность, в независимость, — сказала она. — По-моему, она была по натуре отшельница. Она об этом где-то писала. Я имею в виду, о приготовлении пищи.
— Неужели в поваренной книге? «Новые рецепты приготовления раков-отшельников»?
Шейла засмеялась:
— Нет, она не настолько хорошо готовила. Она писала о том, что женщины, как правило, не занимаются собой, не считают, что на это стоит тратить время и силы. Женщины готовят для мужчин и детей, а когда мы одни, мы себя не утруждаем, как будто мы сами не люди и не нуждаемся в хорошем питании, а может, не заслуживаем его. Если рядом нет никого, кому нужно приготовить обед, о себе мы и не
