«му» и принялась биться о стены, ища выхода. Вслед за ней заорали дурными голосами и остальные. Рыжий бык рыл копытами ковер, а белая в пятнах обнаружила цветы в вазе и, слава богу молча, употребляла их, в половинной пропорции с занавесками!
– Говори быстрей, ты привел эту стаю взбешенных, рогатых монстров, чтобы с их помощью покончить с Солнцеворотом? – прикрывая как мог исходящую криком женщину, заорал Урфус. – Или они преследуют тебя?
Я как попало объяснил, что коровы – мирные, домашние животные на манер ящериц. Бык нашел-таки выход и отправился во двор доставать слуг. Я же, вооружился драконьими вожжам и как-то вытолкал глупых созданий из господских покоев. Однако запах после их посещения стоял несколько дней.
Через час ко мне присоединились и остальные. Я помню недоверие к коням, но реакция на коров превзошла все мои ожидания.
– Они мирные, хорошие. Вот видите, травку жуют. Вот… Они хорошие, они молоко и мясо тоже дают.
Но если с лошадьми я все-таки имел дело, коров знал лишь теоретически. И тут, неожиданно, на помощь пришла госпожа Тробрилла.
– Почему они так вопят? – спросила эта добрая женщина. Я вспомнил, что пастух говорил о времени дойки, и попытался объяснить как мог.
Оказывается, в Элатасе существует особая молочная порода живородящей ящерицы. Ее молоко – нечто среднее между творогом и клеем – я ел, когда был болен, просто не догадываясь что это может называться молоком.
– …Ну так подои их.
Я поблагодарил госпожу хозяйку за дельный совет и, покрываясь испариной, присел перед первой попавшейся коровкой. Ею правда оказалась беленькая телочка, и пришлось подстраиваться к другой. Руки одеревенели, несколько раз я получал хвостом, страшно жалея, что в Южном княжестве отсутствует изолента, и всякую секунду ожидая удара копытом. Нас обступили плотным кольцом. Но когда появились первые белые капли, госпожа Тробрилла и вовсе осмелела и села на мое место. Удивительно, но корова приняла ее лучше, чем меня. Только один раз дама отшатнулась, и я уже испугался, не ударила ли ее строптивая скотина, но оказалось, что просто она не ожидала, что ее новая молочная ящерка покрыта шерстью. Вслед за хозяйкой в работу включились служанки и работники. И вскоре жители Азалона уже дегустировали новый напиток.
– Непривычный запах, но по мне, так пить можно. Даже вкусно, – высказался наконец Урфус. – Решено. Я должен купить у тебя их всех до одной. Правда, на быстрые барыши рассчитывать в таком деле невозможно. Слишком уж странный товар, но…
– Надо же, и сколько сразу! – восхищалась его жена.
– Я не понял одного, – перебил их Терри. – Ты решился на что-нибудь?
Все вновь уставились на меня.
– Да. Но выслушайте вначале, что я вам скажу, я не такой, как Джулия, совсем не такой. Я… – «Сейчас я запутаюсь окончательно». – Я не собираюсь отказываться от сестры. Но что я могу? «Сейчас они развопятся». Я еще не маг. Да, я перемещаюсь из мира в мир, но, как бы это лучше объяснить, это происходит само собой. Я, как брошенный в море корабль, плыву по воле ветра.
– Что это значит? – По лицу Тробриллы я понял, что он сейчас расстается с самыми солнечными своими иллюзиями.
– Это значит, что я могу перемещаться, когда захочу. А чаще когда и не собираюсь совершенно. Да я и не знаю, когда это произойдет в следующий раз. Мне нужен наставник, а не ученики…
Все молчали, кажется, отказываясь верить. «… И потом, – продолжил я самобичевание. – У Джулии была армия, командиры, рыцари, воины, драконы… Что еще, Терри? Колдун, летописец… Полагаю, еще кто-то, дающий деньги на все это.
– Да. Эльлинсинг.
– Вот видите. Добавьте к этому ворох документов, подтверждающий ее рождение и права на трон. А что есть у меня?
– Я, – сказал Урфус. И еще Терри – воин, обученный самой Джулией. И госпожа Тробрилла. А если нам нужен книжник, способный откопать документы и при случае написать несколько красивых страниц, то возьмем Града, он и так не делом занят.
Я был вынужден согласиться. Мы оставили стадо на попечении старшего сына Урфуса и его очаровательной женушки.
«Первым делом принц Кир привел в Элатас рогатых животных, несущих в своих сосцах пропитание для многих голодных», – написал Гурий Град, сразу же после того, как второй сын Тробриллы снял его с лошади у Азалонского замка. И Урфус вкратце объяснил что к чему.
– Вовсе не первое, – возразила госпожа Тробрилла. – Первым делом были лошади.
– Угу, – сказал новоявленный летописец и записал: «Первым делом принца Кира было нашествие кусающихся, брыкающихся и жутко трясущих на ухабах существ, именуемых лошадьми».
Теперь у меня добавится забот проверять, что он там такое понапишет. Мы спорили насчет дня отъезда, но так и не пришли бы ни к какому выводу, если бы не господин Град. Послушав нас с полчаса, он поинтересовался, значит ли для кого-нибудь его мнение, и сказал:
– Немедленно.
Потому как если король пока не обнаружил лошадей и коров, то это только потому, что все время был занят Джулией. А когда он узнает, бежать будет уже поздно. Войско, по его мнению, тоже не следует собирать, много народу скорее приметишь.
Таким образом, меня погнали на войну без армии, денег, драконов и фанфар. Да еще и на своих двоих. Ничего себе история.
34. Пытка Карла. Казнь Джулии
Солнцеворот не соврал, и утро, избранное для казни, встретило Джулию и Карла чистым голубым небом и развевающимися длинными золотыми флагами. Со всех сторон от приподнятого по такому случаю помоста выстроились представители четырех княжеств. Эльлинсинг стоял чуть впереди без оружия. Над его людьми колыхались траурные знамена. Трорнт не мог разглядеть его лица. Фобиус, очень бледный и взволнованный, судорожно делал последние записи.
«Бедный библиотекарь». Карл припомнил тот день, когда увидел его впервые. Счастливый день. И вот чем он обернулся. Однако среди опального княжества нигде не было видно черных одежд Горицвета. У мага явно нашлись дела поважнее, чем визит на собственную казнь.
В центре возвышался уродливый деревянный тюльпан, рядом с ним с трех сторон, сияя на солнце великолепной чешуей, стояли драконы: золотой – символ юга, серебряный – севера, и бронзовый – востока. Карл понял, для чего здесь эти твари, и ужаснулся. На королевский трон взошел Солнцеворот. Зазвучала музыка. И тут же, по досадному для короля недосмотру, открылся огромный бутон, и все головы, как по команде, отвернулись от трона.
Лепестки развалились, и перед собравшимися предстала прикованная к столбу девушка. Карл тревожно всматривался в ее молодое и прекрасное лицо.
«Слава небу и святому острову – ее не пытали, во всяком случае, внешне незаметно», – подумал он и тут же содрогнулся, представив страшные раны, замаскированные одеждой и цепями.
Лицо чуть осунулось и отличалось бледностью, длинные рыжие волосы казались чисто вымытыми и были словно выставлены напоказ – мол, принцессы северной ветви никогда не имели такого украшения… Но черты лица – вряд ли кто-нибудь, видевший хоть раз старинные, королевские портреты, мог бы на секунду усомниться в ее подлинной принадлежности к недавно еще правящему дому. Трорнт улыбнулся про себя.
«Даже если Солнцеворот убьет Джулию, легенды после этого дня расползутся золотыми побегами, чтобы соединиться в смертельном ожерелье на шее самозванца». Но сама мысль потерять ее жгла похуже
