нетерпеливый жест и невозмутимо продолжила.
— Нет-нет, вы меня неправильно поняли, молодые люди. Повторюсь, что ничего против этого военного я не имею. По сравнению с белым кротом кто угодно будет хорошим правителем. Но я не хочу, чтобы такой обаятельный молодой человек оказался с нашим Бренделем в одной клетке. Или еще чего похуже.
— И что же теперь?..
На веселый еще пару минут назад круг опустилось неловкое молчание.
Которое нарушил Иванушка.
— И что же теперь получается? — обвел он отчаянным взглядом собравшихся-выбравшихся из-под обломков дворян, министров и друзей. — Что у страны опять нет…
— Кондрат! Ваше царственное высочество! Иван! Ребята! Он очнулся!.. Он пришел в себя!.. Он его узнал, узнал, узнал!!!.. Он его помнит!!!.. Он всё рассказал!!!.. Он прочитал!!!.. — звонкий радостный крик октябришны разорвал натянутую тишину вокруг странной ситуации как старую оберточную бумагу.
— Кто?..
— Что?..
— Кого?..
— Кто узнал?..
— Кто вспомнил?..
— Что прочитал?..
Толпа поспешно откачнулась, сжалась, расступилась, чтбы не сказать, шарахнулась, и по образовавшемуся проходу со счастливой улыбкой на лице к озадаченному не по силам консилиуму по внутриполитическим вопросам проследовали Находка, Малахай, дед Голуб с ворохом свитков подмышкой, и толпой пострелят с такими же кипами в объятиях, а за ними…
За ними на задних лапах, слегка покачиваясь, будто пьяный, или больной, шел огромный, худой медведь с тусклой свалявшейся шерстью и поразительно живыми глазами.
Гондыр.
Человек-медведь.
Истинный Хозяин Леса.
Бабушка Удава, выронив бумажку, проворно отпрыгнула на кучу досок, меньше часа назад еще бывшую помостом, за широкие спины гвардейцев, Иван сделал шаг вперед, Сенька — за ним, Кондрат протянул руки к Находке, но очутился в суматошных объятиях Малахая.
Дед с командой, не спуская на всякий случай глаз с лесного гостя, быстро перебежали к солдатам, и Кондрат с малолетним мишуком с одного бока и с рыжеволосой девушкой — с другого оказался лицом к лицу с гондыром.
Тот остановился перед человеком, опустился на четвереньки, наклонил тяжелую голову и вгляделся в его лицо. Потом вздохнул и отвел глаза, словно стыдясь.
— Прости гондыра, человек… — густым шершавым басом проговорил он и положил голову на землю, у ног солдата. — Обманул злой человек гондыра… а гондыр — глупый… поверил… а не почуял вовремя… сердце своё не послушал… душу свою не послушал… Прости, если сможешь… брат…
— Б-брат?.. — последнее слово почему-то поразило Кондрата больше всего. — Почему — брат?.. Кто брат?..
— Гондыр — медведь-человек. А Медведь — человек-медведь. Гондыр Медведя обидел… убить хотел… плохо это. Стыдно. Позор на весь род гондыров.
— Медведь-человек-медведь? — непонимающе пробормотала Сенька. — Это вроде «товар-деньги- товар»?
— Медведь — это семьи братьев гондыра имя, молодой человек, — перевел в ее сторону умный серьезный взгляд хозяин леса.
— Я д-девушка, — механически поправила царевна.
— Человечица, — поправился и гондыр.
— Расскажи всем, гондыр Батыр, что случилось, когда тот злой человек тебя в стране Октября нашел! — горячо и нетерпеливо зашептала ему на ухо Находка.
— Да, — медленно кивнул гондыр, помолчал, словно собираясь с мыслями, и неспешно продожил: — Гондыр в стране Октября тогда жил. В Светлом лесу. Пришел однажды к гондыру человек. Не наш. Не октябрич. Маленький человек. Без шерсти на голове. Без клыков. И без глаза одного.
— Костей!.. — тревожно пробежало по толпе.
— Костей у него много было, — согласно кивнул Батыр. — Очень тощий. Сказал он мне, что с севера пришел. Что лес у них один нехороший человек вырубить хочет. Лесных жителей убить. Ручьи осушить. И что на него управы нет. Кроме гондыра, никто нехорошего человека убить не сможет. Гондыр пошел с ним. Ночами шли. Одноглазый сказал, чтобы нехороший человек не узнал раньше времени. До пещеры дошли. Одноглазый ждать там велел, пока он нехорошего человека к гондыру не приведет. Еды какой-то оставил. Дурной еды. Гондыр ее поел — сам как дурной стал. Не почуял узы… Ранил того человека — едва его друзья унесли… Гондыр всё как одурманенный был, догнать хотел — не догнал… Потом пришел одноглазый, сказал, что плохо гондыр сделал, что раненого не добил… Но приведет он брата того нехорошего человека. И чтобы гондыр снова не оплошал, сказал, а не то лес погибнет, жители лесные погибнут, жители ручьев погибнут… И еды своей опять оставил…
Батыр замолк, а Находка положила ему руку на плечо и продолжила рассказ за него, тушуясь, сбиваясь, но не сворачивая с пути истины:
— А потом Костей Мечеслава к нему привел, вроде, как медведя добить бешеного, что всех запугал, и брата его, царя Нафтанаила, поранил. Батыр ему всю грудь разорвал одним взмахом… я сама у него эти шрамы видела… когда его мечом ударили…а я лечила…Кондратия, то есть… Мечеслава… вот его, — и во избежание недопонимания, ученица убыр энергично ткнула пальцем в стоявшего рядом притихшего и бледного гвардейца. — Охотники другие разбежались, как зайцы трусливые, его умирать бросили. А потом Костей то ли передумал, то ли еще чего, а в рядошнюю деревню на излечение Мечеслава утащил, спрятал, и Батыра с собой забрал. На деревню ту заклятье наложил, что без его ведома кто из нее уходить будет, ста шагов не пройдет — обратно вернется… А через сколько-то времени Костей снова пришел, и в той избе, где Мечеслава выхаживали, как темнеть стало, заперся. А к утру вся деревня… дотла сгорела… и жители… все… тоже… Все несытями обернулись… А Батыр там остался — то ли жив, то ли мертв — сам не понимал… и сколько времени прошло — не помнил… А недавно вдруг как проснулся… ничего не помнит… ничего не соображает… всё чужое, всё незнакомое… в голове — как пожар лесной. Всё мечется, все гудит, всё пылает, и ничего не понять-не разобрать… И вот встал он тогда, да пошел. Чуял, что тянет его куда-то… что найти кого-то должен… а куда… и кого…
— Это он Мечеслава найти хотел? — сочувственно склонил набок голову Медьведка.
— Нет, он про Мечеслава тогда и не вспоминал даже… Он кабана искал.
— Кабана?.. А при чем тут?..
— А это, когда ты закончишь, девонька, я людям расскажу, — похлопал Находку по руке дед Голуб и встряхнул свои летописи. — Это, и еще много чего интересного, что мы, костеи, за столько времени позабыть успели. А ты пока дальше рассказывай, что тебе… гондыр Батыр… поведал.
— Так я уж почти всё рассказала, — смущенно пожала плечами октябришна и опустила очи долу, не глядя на потрясенно застывшего Кондрата. — Кабана он всё не мог отыскать, потому что тот на одном месте редко оставался. А вот вчера почуял, где он, и тут же в путь отправился. Сегодня, вот, прибыл… И когда Кон… Мечеслав помог ему того борова жизни лишить… он его не признал… И если бы не Малахая заступничество…И как догадался ведь, косолапушка моя проказливая…
Голова медвежонка как специально оказалась у нее под рукой, Находка наклонилась и от всей души чмокнула настойчивый мокрый черный нос, вытерла глаза и продолжила:
— А я его в окошко сразу признала. Все «медведь», да «медведь», а я мигом увидела: не медведь это, а гондыр. Нешто я гондыра от медведя отличить не могу! А этот еще и муками мучался, сердешный… В стране Октября-то их магия с магией Октября-батюшки переплетена-перемешана, как одно единое, а тут нет ее, вот ему плохо и стало. А мое волшебство — оно от хозяина-Октября дается, вот поэтому я и смогла ему помочь… А то бы никак. И сам бы погиб, и людей бы сколько сгубил, страдалец…
