У Алошки руки задрожали, он отпустил мое ухо.
— Слышал? — спросил я.
— Ага, — сказал Алошка.
— Это еще что, — похвалился я. — А когда тетя Вера меня ругает, так на соседней улице слышно.
— Она сердитая, — сказал Алошка.
— Тес! Она… — прошептал я, — злая волшебница.
— Настоящая?! — удивился Алошка. И спросил шепотом: — А что она может сделать?
— Что хочешь. Может волка и медведя позвать. Они тебя за бочок схватят.
— Я не хочу, — сказал Алошка и задумался. А потом и говорит: — Ведь как хорошо нам было, когда тетя Вера ходила в кино. У нас пир горой был.
— Верно, — говорю.
— А что ж она так редко ходит? — спрашивает Алошка.
— Добрый молодец Иван Иваныч не зовет.
— Почему не зовет?
— Наверно, работы у него много.
А тетя Вера точно услышала и запела-заголосила:
— А может, правда, — прошептал Алошка. — Пускай Иван Иваныч выйдет на пенсию.
И он спрыгнул на пол и побежал к двери.
— Куда ты, Алошка?!
— К Иван Иванычу на работу.
— Подожди! — остановил я его и повязал Алошке на шею тети Верину голубую ленту.
Сразу Алошка сделался голубой и красивый.
Но случилась беда
Только Алошка выбежал на улицу, как подул холодный ветер.
Ветер закружил и поднял Алошку высоко-высоко над улицей, над домами, над городом. Алошка испугался и зазвонил в серебряный колокольчик. А все, кто был внизу, удивлялись:
— Смотрите! Смотрите! Какие чудеса — днем загорелась голубенькая звездочка, и она звенит.
— Разве это звездочка? — говорили другие. — Какая же это звездочка? Просто на орбиту вышел новый спутник.
И никто не догадывался, что это летит мой Алошка. А ветер кружит его, задувает под рубашку, переворачивает вниз головой.
Алошка одной рукой держит кепочку, а другой — колокольчик. И колокольчик звенит без перерыва: динь-динь-динь-динь!
Понемножку ветер начал стихать. Алошка в последний раз перекувырнулся и сел на тротуар.
Толстый голубь, который любил ходить пешком, подошел к Алошке и с уважением сказал:
— Оказывается, ты умеешь летать?
Алошка встал, отряхнулся и вздохнул.
И тут полил сильный дождь — настоящий ливень. По крышам домов так загрохотало, точно поехал тяжелый поезд… И он ехал все быстрее и быстрее…
Алошка надвинул покрепче кепочку, чтоб не слышать страшного стука, и зашагал по мостовой.
— Эй! — крикнул голубь. — Оказывается, ты любишь ходить пешком! Алошка быстро наклонился, схватил щепку и запустил ее в голубя:
— Надоел, толстун! — И побежал.
Он бежал по пустой улице, и дождь хлестал его по щекам, по курточке, по ногам.
— А я все равно не простужусь! — кричал Алошка. — У меня на ногах галошки. Э-э!
И чтоб подразнить дождик, он даже запел:
И дождик так припустил, что по улицам потекли ручейки и речки. Один ручеек подхватил Алошку и понес.
Солнышко! Солнышко! Полное ведрышко!
Я позвал бабушку:
— Беда! Алошку ручей унес!
Бабушка подошла к окну и обняла меня. А за окном — чернее ночи. И дождь все сильней и сильней.
— Что же делать, бабушка?
— Надо солнышко звать, — сказала бабушка. — Открывай окошко.
Я открыл окно. И ворвался дождь. Я не испугался и крикнул:
— Эй, солнышко, выходи! А ты, дождик, перестань.
А солнышко не выходит, дождик не перестает.
— Что ты?! Что ты?! — замахала руками бабушка. — Позови солнышко ласково.
Я высунулся в окно и ласково позвал:
