— Кто?
— Вон тот тополь.
— Тополь? — возмутился Большой Долгоносик. — Тополь ничего не умеет.
Это работают наши жуки-трубковерты.
— А для чего они это делают?
— Строят дома для своих детей. Сделают такую трубочку и больше никаких забот: и крыша над головой у жучонка, и еды полно — ешь что хочешь: хоть пол, хоть стены, хоть потолок. Хитрые эти трубковерты. Только скоро придет конец их хитростям. Видишь, как мало листьев везде осталось?
Они подошли к старой корявой осине.
— А тут кто живет? — спросил Колька, вцепившись руками в большой гриб-трутовик и стараясь оторвать его от осины.
— Что ты делаешь?! Что ты делаешь?! Остановись! — закричал Большой Долгоносик.
— А что особенного, ведь это же поганка.
— Какая поганка?! Полезнейший гриб!
Колька разжал пальцы.
— Нахал! — проворчал опомнившийся от страха Трутовик. — «Поганка»! Хотя бы постыдился своего невежества!
— Ладно, не ворчи, старик, — проговорил Большой Долгоносик. — Мальчик обознался.
— «Обознался, обознался»… Невежа твой мальчик, вот кто.
— Ну, завелся, теперь его не остановишь, — шепнул Большой Долгоносик Кольке. — Старики любят поворчать. Но ты на него не обижайся. Этот старикан добрый и приносит нам большую пользу, не то что всякие там белые грибы или опята да маслята.
— А я всегда думал, что белые и маслята — полезные грибы, — сказал Колька.
— Полезные? Ты их не знаешь! Они с деревьями дружбу водят.
— Дружбу? С деревьями?
— Во-во, с деревьями. У грибов полно корешков, а в корешках всякая еда. Встретится грибной корешок под землей с корнем дерева и давай его своими запасами кормить. Мне про это один знакомый жук-корнегрыз рассказывал. А он все своими глазами видел.
— Вот здорово! — воскликнул Колька. — Значит, белый гриб кормит елку?
— Кормит, — сокрушенно покачал головой Большой Долгоносик, — и елку, и березу, и сосну, и липу. Очень вредный гриб. Вот Трутовик — другое дело: он сам из деревьев соки вытягивает да еще, глядишь, приведет за собой гниль. А дерево с гнильцой каждому по зубам, даже самому маленькому жуку. Вот он какой полезный гриб Трутовик! А ты говоришь — поганка…
Самый ученый жук
Пройдя еще немного. Большой Долгоносик остановился и беспокойно завертел головой: Главного Короеда почему-то не было на его обычном месте — большой сухой елке, где он, по своему высокому положению, жил один.
— А где же Главный Короед? — растерянно проговорил Большой Долгоносик. — Куда же он мог подеваться?
— Ну, я вижу, тут дело долгое, я пошел, — сказал Колька и повернулся, чтобы уйти.
— Коля! — закричал Долгоносик. — Листочки! Веточки! Роща!
Вокруг Кольки и жука стали собираться обитатели Короедска.
— Что? Что случилось? Какие листочки? Какие веточки?
— Молодые! — отвечал Большой Долгоносик. — Целая роща! Коля сказал. Это совсем недалеко — прямо, направо, налево. Простому жуку не запомнить. А Главного Короеда нет. А Коля спешит.
Первым понял обстановку юркий жучок серовато-зеленоватого цвета — Ольховый Листоед.
— Колю надо задержать, — шепнул он Долгоносику, — а Главного Короеда надо найти.
— Задержать? Как?
— Показать ему что-нибудь очень интересное.
— Что же? Что?
— Сейчас я узнаю, — сказал Ольховый Листоед и повернулся к мальчику. — Коля, что ты любишь?
— Ну, футбол… А еще интересные сказки.
— Футбол… Сказки… — повторили все вокруг.
— Сказки! — воскликнул Ольховый Листоед. — А ты знаешь сказки Типографа?
— Какого типографа?
— О, Типограф — наша гордость! Самый ученый жук в лесу. Он на каждом дереве что-нибудь пишет. Да еще как пишет! — Ольховый Листоед наклонился к Большому Долгоносику и шепнул: — Веди его скорее к Типографу, а я побегу искать Главного Короеда.
— Пойдем, Коля, к Типографу, — сказал Долгоносик. — Как он пишет! Ах, как он пишет!
Большой Долгоносик быстро побежал между деревьями, потом остановился возле одной елки, постучал лапкой по стволу. Из круглого окошечка наверху выглянул маленький хмурый жучок.
— Кто там? — ворчливо спросил он.
— Это я и Коля, — ответил Большой Долгоносик. — Мы пришли, чтобы почитать твои сказки.
— Знаю я эти сказки, — опасливо поглядывая на Кольку, сказал Типограф и, спрятавшись, добавил: — Я занят!
Но Большой Долгоносик постучался снова.
— Ольховый Листоед велел. «Веди, говорит, скорее к Типографу». Я и привел.
— Ольховый Листоед? — переспросил жучок.
— Честное короедское. Ольховый Листоед.
Немного помолчав, Типограф ответил:
— Ну, тогда ладно. Сейчас выйду.
Окошко закрылось, и вскоре хмурый жучок стоял внизу перед Колькой и Большим Долгоносиком. На нем был новый яркий галстук, завязанный пышным бантом.
— Очень рад вас видеть, — сказал Типограф и важно кивнул. — Прошу.
Кора на деревьях, окружавших жилище Типографа, посохла и отвалилась, а их голые стволы были источены узорами. Все узоры были похожи один на другой: длинная линия посередине и отходящие от нее в обе стороны линии покороче с кружочком на конце.
— Это для маленьких — сказка про личинку Елового Усача, — объяснил Типограф, показывая на один из узоров.
— Очень хорошая сказка, — заметил Большой Долгоносик. — Бывало, в личинках, как услышу ее, сразу засыпаю.
— Тут вот для более взрослых — про войну муравьев и гусениц, — продолжал Типограф.
— А эта сказка как называется? — спросил Колька, проводя пальцем по хитрой извилистой дорожке, проложенной пониже.
— Это не сказка. Это правда, — ответил Типограф. — А называется эта правда «Слава, слава древоточцам! Как они съели дом».
— Жуки-древоточцы, значит, — пояснил Большой Долгоносик.
— Дом? — удивился Калька. — Целый дом? Как же они его съели?
— Очень просто, — сказал Типограф. — В труху источили. Весь — от пола до потолка.
— Неужели маленькие жуки могут съесть дом?
— Ха! Чего там — дом! Один раз, говорят, жуки целую деревню съели и еще мост через реку в придачу. Я про это тоже написал. Только с другой стороны елки.
— У нас в поселке есть доска для газет, так на нее газеты тоже с двух сторон наклеивают, — сказал Колька. — Кто хочет, с одной стороны читает, кто хочет — с другой. Совсем как у вас.
