ветра она очень бодряще сыплется на лицо. Приходится влезать в спальник с головой, оставив небольшой просвет для дыхания. Долго слушаю радио. Первая программа в 19 часов, как обычно, толчет воду в ступе. А ведь ее так трудно поймать! Да и 'Маяк' не легче. Зато 'Свобода' и по-русски, и по-украински вещает так, будто дикторы где-то тут, на Канченджанге.
17 марта. В 5.45 уже светло. В 6.30 Витя начинает кочегарить у примуса. Как договорились, пролежал до 7.00. Около девяти выходим: Миша с Ринатом, потом мы с Виктором. Общественного груза (считая спальники) около 10 кг.
От лагеря-1 начинается спуск на плато - около 50-80 метров по высоте. Через час мы уже там. На высотомере 6080 м. Кое-где здесь встречаются старые вешки, указывающие путь. В одном месте подо мной просел снежный мост. Пришлось переползать его - и мне, и всем остальным. Тропу топчем по очереди. Туркевич, как всегда, всем указывает, куда и как идти. Сейчас это немного выводит меня из себя. Наверное, 'горняшка'.
К часу дня приходим на место, которое определили для лагеря-2 Миша с Виктором, когда обрабатывали тропу. Высота 6450. Метет мелкий снег. Опять спорим с Мишей. На этот раз из-за того, где ставить палатки. Выше на 20 м под ледовой стеной хорошо встанет 'высотка', но для 'Зимы' надо делать площадку. А двадцатью метрами ниже - место и для 'Зимы', и для 'высотки'. Но Туркевич упирается - выше, и все тут. Напоминаю ему, что установить лагерь-2, то есть две палатки, тоже входит в задачу нашей группы. Ставим нашу 'высотку' все же на 20 метров ниже.
Сегодня над нами летали птицы - гуси или журавли, они уже третий день появляются то над базовым лагерем, то, как сегодня, над ледником. Хорошо! Мы здесь не одни. Альпийские галки не в счет - к ним давно привыкли.
18 марта. Ночевка была на 6400. Я пару раз просыпался ночью, ведь настоящей акклиматизации еще нет. В шесть утра (так хочется спать!) Виктор взялся соскребать со стенок палатки иней. 'Горняшка' у него в такой форме проявляется, что ли? К Пастуху присоединяется Миша. Когда и Ринат решил принять участие в этом безобразии, приходится расстаться с надеждами досмотреть самые сладкие сны. Начинаю 'кочегарить' примус. Вчера говорили, что с утра еще час-полтора пройдем вверх. Сегодня об этом никто не вспоминает. Наверное, нет еще нормальной акклиматизации. Спускаемся в базовый лагерь.
19 марта. Утром палатки совсем замело - всю ночь валил снег. 'Откапываемся', чистим лагерь, чтобы можно было передвигаться. Мысловский объявляет: перед завтраком состоится церемония подъема флагов СССР и Непала, что и было сделано в присутствии двух групп альпинистов, а также шерпов и тренеров. Сирдар Натемба обиделся, что на мачте флаг Непала ниже советского, а не наоборот. Эдик успокаивает его, мол, настоящее открытие будет, когда возвратятся сверху кинооператоры; тогда и флаги поменяем местами. А сегодня, так сказать, тренировка. (Уточнение на полях, сделанное позже: известно, что нет ничего более постоянного, чем что-то временное. До самого конца экспедиции флаги висели на флагштоке так, как их в тот день подняли).
За завтраком предлагаю закрепить флаги на одном уровне, так будет справедливо. Ведь если бы не решили взойти на гору, никакие флаги здесь бы не поднимали. Ну, а нашу палатку, как я уже писал, украшает флаг Украины.
Мысловский 'советует' нашей группе день отдыха превратить в день активного отдыха: спуститься вниз и заняться грузами. Ледовые носильщики затаились в своих палатках, не выходят. После завтрака спускаемся вниз. Во втором ледовом лагере из наших только Вася Сенаторов. Часть портеров - 10 человек - ушли за грузом в первый ледовый лагерь. Остальные гоняют по палаткам чаи. Берем по 12 кг груза и поворачиваем 'домой'. Из всех шерпов нашему примеру следуют только двое.
После ужина - собрание. Руководители экспедиции недовольны шерпами: работают из-под палки. Носильщиков тоже энтузиастами не назовешь: то бастуют, то 'сачкуют'. Мало керосина и продуктов. Снаряжение в базовый лагерь поступает медленно, это тормозит работы наверху. Резюме: придется нам, 'мемберам', 2-3 дня таскать грузы.
Шерпы наверх практически не ходят, а разве только нам нужна акклиматизация? Без нее они не смогут работать выше базового лагеря. Решили, что сирдар будет увольнять тех, кто не работает. Сирдар в ответ на это дает понять, что хорошо бы выдать премию. Но Мысловский непреклонен: о каких премиях может идти речь, если не выполняются обычные задания?
20 марта. День отдыха. Дописываю письма и корреспонденции, завтра киношники отнесут их вниз, на ледник. Шерпы стали более активными. Сегодня четверо из них вышли с ночевкой в первый лагерь. Москвичей тренеры выпускают для акклиматизации на три ночевки. Ребята обещают установить лагерь на 7200. Это вполне реально - ведь до высоты 6850 навешены перила. На дневной связи с Катманду Мысловский передает для ТАСС сообщение, что лагерь на высоте 7200 установлен. Но... это, скажем так, не совсем точно. До намеченной высоты ребята так и не поднялись, оставили палатку где-то на высоте 7000. Теперь кому-то придется переносить ее выше. Мысловский с Ивановым, объясняя причину этой маленькой неудачи, красочно расписывают, как наверху было плохо и видимости никакой. Что ни говори, а своя рубашка ближе к телу. Если бы на месте группы Васи Елагина были мы или любая другая группа, оценка ее действий руководством, я уверен, была бы иной. У команд появились номера. У москвичей, конечно, № 1.
21 марта. День подготовки к выходу. Казбек Валиев с командой вышел сегодня и будет ночевать в лагере-1. Там же - четверо из восьми вышедших наверх шерпов. Решили, что поднимемся завтра сразу до лагеря-2. В полдень шерпы все еще неподалеку от базы. Движутся очень медленно, тяжело, москвичи и ребята из команды России встретили их на спуске. Рассказывают, что одеты в пуховки, сверху еще и ветрозащитные костюмы. А погода - звенит! Ни ветерка, ни облачка...
В Рамзе около 60 бочек с грузами. Продукты и керосин подносят постепенно. Этот процесс, мне кажется, будет тянуться вечно.
За ужином Мысловский опять напомнил о дисциплине. Сказал (не называя фамилий), что некоторые участники, не предупредив руководство, спускались во второй ледовый лагерь за грузами. 'Нарушители' потом подошли к нему с извинениями. Все, кроме Балыбердина. Значит, струна напряженности между ними все еще натянута? Уже семь лет... Никак не поделят славу первых советских покорителей Эвереста?
А. П.- В чем или, может быть, в ком тут дело?
С. Б.- Трудно говорить однозначно. Бэл утверждает, что он взошел на вершину первым, Эдик - что первым был он. Не верить Мысловскому у меня нет никаких оснований, хорошо его знаю. Но мне непонятна сама причина спора. О чем говорить, если на третьем полюсе побывало до нас больше ста человек?
Наша палатка в базовом лагере расположена ниже других. Когда мы по 'бэмсу' (сигналу, хорошо известному всем, кто хоть раз бывал в альплагере) идем в столовую, одышка такая, будто это не члены сборной страны, а пациенты кардиологической клиники идут на процедуры.
Вечер просто сказочный. Тишина. Полная луна. И великолепная 'декорация' окружающих гор. Такую человек ни сделать, ни придумать не может. Остается только преклоняться перед гением природы - самого великого художника. И любоваться ее творениями. Это минуты (в который раз переживаю их) так редко осознаваемого счастья. Счастья жить, ходить по этой земле. Радоваться солнцу, небу, лесам, водам, горам...
22 марта. Сегодня наша цель - лагерь-2. За завтраком Мысловский вручает Мише в подарок... рулон китайской туалетной бумаги. Не нравится мне юмор такого сорта. Еле сдерживаюсь, чтобы не наговорить Эдику грубых слов.
Москвичи и ребята Жени Виноградского после возвращения сверху слегка подпухшие. Вчера они были совсем усталые.
...Лагерь-2 уже обжит 'казахами'. Размещаемся в той же высотной палатке, что и в прошлый раз. Шерпы заняли 'Зиму', 'казахи' - в своей 'Салеве'. В лагере есть еще одна палатка - киношников.
Вечером отмечаем день рождения Туркевича. Когда готовим угощение, Миша рассказывает, что месяца два назад видел такой сон: в палатку приходят поздравлять его алмаатинцы, а Гриша Луняков протягивает подарок - 'шайбу'...
А. П.- 'Шайбы' - термин из первой гималайской экспедиции, тогда спиртное было упаковано в плоские жестяные консервные банки.
С. Б.- И в этот раз все было так же.
...И вот начинают собираться гости. Первым Мишу поздравляет Казбек. За ним Гриша. Протягивает пакет: банки с консервами и... 'шайба'! Мы поражены. Миша видит 'вещие' сны?
Шерпы неважно себя чувствуют на этой высоте. Витя дает им таблетки от головной боли, снотворное. Мы же после именин, думаю, будем спать и без снотворного.
28 марта. Мы, группа Казбека и два шерпа собираемся в лагерь-3. Два других шерпа заболели и ушли вниз.
Первой выходит группа Валиева. Путь простой, только в одном месте надо пройти на жюмаре метров пять. Сильный ветер. Рюкзаки тяжелые, не меньше 15-18 кг. Несем все необходимое (палатку, спальники, кариматы, примус и др.), а Витя - еще и основную аптеку.
На высоте 6700 вижу засыпанную снегом палатку. Решаю, что это след какой-то предыдущей экспедиции. Но когда вышел на 6800, увидел, что сорвало и унесло палатку группы Хрищатого с личными вещами ребят. Иду последним. К 14 часам подхожу к палатке москвичей, которую громко именуют 'лагерь-7020'. Место выбрано не очень удачно, не видно Большой террасы и маршрутов. Миша, Казбек, Сувига и Хомутов уходят наверх искать лучшее место. На трехчасовой связи сообщают, что нашли вполне подходящее: можно установить две 'Зимы' и несколько высотных палаток, кроме того, видны все маршруты.
Это очень важно, ведь лагерь-3 - фактически верхний
