хочу, чтобы они это слышали. Понимаешь, я нахожусь на другом краю света, и ты единственная, к кому я могу обратиться.
Барни попросил Дэнни встретиться с ним в «Квентине».
— Барни, нам туда нельзя. Вы забыли, что мы им задолжали?
— Помню. Все улажено. Я сказал Бренде, что сегодня вечером с ней рассчитаются наличными.
— С Бернадеттой или без?
— Без. В девять часов устраивает? — Он дал отбой.
Возможно, в последний момент он сумел что-то выхватить из огня. Барни был дельцом и воротилой старой школы. Он начинал с того, что заваривал чай на стройплощадках в Англии, и кончил тем, что стал самым знаменитым застройщиком в Ирландии. Нельзя было представить, что на следующей неделе он объявит себя и свою компанию банкротами, хотя карты ничего другого не показывали.
Дэнни надел свой лучший пиджак и повязал самый яркий галстук. Пусть все, с кем ему суждено встретиться, знают, что перед ними непотопляемый Дэнни Линч, а не жалкий неудачник Он играл свою роль годами; когда покупаешь и продаешь дома, по-другому нельзя. Сегодня вечером состоится его бенефис, от которого зависит всё.
— Радость моя, возможно, я задержусь, — сказал он Бернадетте. — Барни трубит Большой сбор; похоже, в конце тоннеля появился свет.
— Я знала, что так и будет, — ответила она.
Бренда Бреннан жестом показала ему на кабинет. Дэнни знал, что так и случится; скорее всего, человек, которого привел Барни, не хотел, чтобы его видели с Маккарти и Линчем. Их имена в данный момент звучали не слишком хорошо. Поэтому он удивился, когда увидел, что Барни один. И еще сильнее удивился, увидев, что стол накрыт на двоих.
— Садись, Дэнни, — сказал ему Барни. — Мы надеялись, что этот день никогда не наступит, но он наступил.
— Всё? — спросил Дэнни.
— Всё. Включая номер шестнадцать по Тара-роуд, — ответил Барни Маккарти.
Розмари тоже обедала в «Квентине». Со своим бухгалтером, управляющим и двумя мужчинами из транснациональной полиграфической компании, которая хотела купить ее фирму. Она их не искала, они сами нашли ее. Они предлагали очень выгодные условия, но никак не могли убедить Розмари, что ей крупно повезло.
Один из мужчин был американцем, второй — англичанином, но оба знали, что вовсе не национальность мешает им понять эту красивую белокурую ирландку с безукоризненно наложенной косметикой, сверкающими волосами и нарядом от дизайнера.
— Не думаю, что вы сможете в ближайшее время получить более выгодное предложение, — сказал англичанин.
— Да, это верно. Никто так не хочет поскорее убрать меня с дороги, как вы, — улыбнулась она.
— Одного желания мало. Ни у кого, кроме нас, нет таких денег. Так что набивать цену не имеет смысла, — добавил американец.
— И это верно, — согласилась Розмари.
Розмари видела, как Дэнни пошел в кабинет, где сидел Барни Маккарти. Никто к ним не присоединился. Это был плохой знак. Она знала, что если согласится на эту сделку, то сможет спасти их. От такой власти могла закружиться голова… Она перестала следить за тем, что ей говорили двое мужчин.
— Простите, я отвлеклась. — Розмари заставила себя вернуться к беседе.
— Мы говорили, что время не стоит на месте. Вам скоро сорок Не пора ли пожить для себя и отдохнуть после столь тяжелой работы? Как говорится, задрать ноги, развлечься, поездить по свету…
Говорить такое Розмари Райан не следовало. Она не собиралась «задирать ноги». И терпеть не могла, когда незнакомые люди напоминали ей о ее возрасте. Она любезно посмотрела на обоих.
— Возвращайтесь сюда через шесть лет. Считать вы умеете и без труда вычислите, что к тому времени мне будет половина от девяноста. Вот тогда и поговорим, ладно? Потому что беседовать с вами было действительно очень приятно…
Она не прислушивалась к собственным словам, потому что увидела, что Барни Маккарти, белый как мел, пулей вылетел из ресторана. Дэнни с ним не было. Наверное, он все еще сидел в кабинете, где встречались люди, которым нужно было поговорить без свидетелей. Розмари Райан не стала спасать его от банкротства, но не могла бросить человека, которому только что нанесли смертельный удар.
— Джентльмены, допивайте кофе и бренди без меня. Я благодарна вам за интерес и энтузиазм, но, как вы сами сказали, время не стоит на месте. Я не могу позволить себе тратить его понапрасну. Спокойной ночи.
Не успели мужчины встать, как ее и след простыл.
— Розмари?
— Дэнни?
— Почему ты здесь?
— Ты что-нибудь ел?
— Нет, нет, мне не до еды. — Она заказала ему большую порцию бренди, тарелку супа и хлеб с оливками. А себе — минеральную. — Перестань корчить из себя кормилицу. Я не хочу есть. Я спросил, что ты здесь делаешь.
— Ты должен поесть. У тебя шок Я была за соседним столом и видела, как уходил Барни… вот поэтому я и здесь.
— Моего дома больше нет.
— Мне очень жаль.
— Ничего тебе не жаль, Розмари. Ты рада.
— Замолчи, черт побери! Перестань жалеть себя и набрасываться на меня. Что я сделала тебе плохого, если не считать того, что предавала твою жену, мою подругу, когда спала с тобой?
— Поздновато для угрызений совести. Ты прекрасно знала, что делаешь.
— Да, знала. А ты знал, что делаешь, когда связался с Барни Маккарти.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы отвезти тебя домой.
— В твой дом или в мой?
— В твой. Моя машина стоит у входа. Я отвезу тебя.
— Я не хочу ни твоей жалости, ни этого супа! — крикнул он, когда официант поставил на стол суп из пастернака с яблоками.
— Ешь, Дэнни. Без еды мозги не работают.
— А тебе-то что?
— То, что ты мой друг. Больше, чем друг.
— Я сказал Барни Маккарти, что больше не желаю его видеть. Ты права, мозги у меня в этот момент не работали.
— Это разговор о бизнесе, тяжелый разговор о бизнесе, только и всего. Всё образуется.
— Нет. Некоторые вещи не забываются.
— Брось. Вчера вечером мы тоже наговорили друг другу гадостей, а сейчас сидим и разговариваем как друзья. И то же самое будет с Барни.
— Нет, не будет. Он подлец. Сказал мне, что оплатил здешний счет, а сам и не думал.
— Почему он решил поговорить с тобой именно здесь?
— Сказал, что предпочитает сделать это на нейтральной территории. Но на самом деле он хотел унизить меня перед Бреннанами. Людьми, которых я знаю и люблю.
— Сколько там?
— Около шестисот фунтов.
