Овцы в волчьих шкурах: в защиту порицаемых

Ухудшение качества жилья вызвано запретом на высокую арендную плату, контролем над ней и аналогичными законами. Запрет низкокачественного жилья, строительные кодексы и тому подобное заставляют лендлордов покидать рынок. В результате у жильцов сокращается возможность выбора, а качество остающихся вариантов ухудшается. Если лендлорды, сдавая жилье бедным, не могут обеспечить себе такой же уровень прибыли, как и в других сферах, то они уйдут с рынка. Попытки понизить арендную плату и поддержать высокое качество приведут к снижению прибыли и уходу игроков с рынка, а небогатые жильцы окажутся в гораздо худшем положении.

Следует помнить, что основная причина появления трущоб — это не арендодатель. Самые худшие его «перегибы» вызваны государственными программами, в особенности программами ограничения арендной платы. Трущобный лендлорд вносит положительный вклад в общество; без него экономике было бы хуже. Он продолжает выполнять свою неблагодарную задачу, несмотря на все оскорбления и поношения, и это, по сути, лишь подтверждает его героическую природу.

21. Торговец в гетто

«Как он смеет требовать такие немыслимо высокие цены за такие дрянные товары? Магазин грязный, сервис ужасен, а гарантия ничего не стоит. Если купить что-то в рассрочку, то будешь им должен до конца жизни. Покупатели у этих пиявок — одни из самых бедных, самых финансово наивных людей. Единственное средство борьбы — это запрет на высокие цены, низкокачественные продукты, нечестную рассрочку и эксплуатацию бедняков вообще».

Такова точка зрения большинства из тех, кто высказывался по проблеме торговцев в гетто. И действительно, в этой позиции есть что-то разумное. В конце концов, торговцы в гетто, как правило, богаты, а их покупатели — в основном представители бедных групп меньшинств. В гетто продаются товары дороже, чем в других местах, а по качеству хуже. Однако предлагаемое решение принудить торговцев в гетто следовать практике соседних районов работать не будет. Скорее такое принуждение нанесет вред именно тем, кому оно должно помочь, — бедным.

Легко утверждать, что если запретить что-то плохое, это приведет к чему-то хорошему. Это просто, но не всегда верно. И уж точно это неверно в случае торговца в гетто и его деловой практики. Этот поверхностный аргумент небрежно игнорирует причины того, почему цены в гетто действительно выше.

На первый взгляд может показаться, что в роскошных кварталах цены выше, чем в гетто. Но ведь продаются там не одни и те же товары. В гетто предлагают товары худшего качества. Это верно даже для товаров, которые на первый взгляд одинаковы.

Например, бутылка кетчупа Heinz в роскошном квартале может стоить дороже, но продаваемый продукт включает сам кетчуп, оформление магазина, доставку и другие услуги, а также удобство, связанное с расположением магазина рядом с домом или его круглосуточной работой.

В гетто все это отсутствует или имеется в меньшей степени. Если все это учесть, становится очевидно, что покупатель в гетто получает за свои деньги меньше, чем в роскошном квартале.

По всей видимости, это так, потому что цена, которую устанавливает торговец в гетто, отражает скрытые операционные расходы, с которыми не сталкивается торговец за пределами гетто. В трущобах выше уровень краж и преступности всех типов. Здесь больше убытки от пожаров и выше вероятность ущерба от массовых беспорядков. Все это повышает страховые премии, которые должен платить торговец. А из-за этого возрастают необходимые расходы на сигнализацию от взлома, замки и ворота, сторожевых собак, частную охрану и т.д.

Учитывая, что в гетто выше издержки ведения бизнеса, должны быть выше и цены. В противном случае торговцы в гетто получали бы меньшую прибыль, чем вне его, и занялись бы чем-то более выгодным. Цены в гетто высоки не из-за жадности торговцев. Они все жадные, и в трущобах, и за их пределами. Цены в гетто высоки из-за больших издержек ведения бизнеса в таких районах.

В действительности существует постоянная тенденция к выравниванию прибыли в разных сферах предпринимательства (с учетом уровня ожидаемого риска, других неденежных выгод и издержек). Положение торговцев в гетто служит примером этой тенденции. Когда прибыли в области А выше, чем в области В, торговцы перетягиваются из второй в первую. Когда в результате этого в области В остается совсем мало торговцев, конкуренция снижается, а прибыль возрастает. В то же время в область А прибывает все больше и больше торговцев, конкуренция в ней возрастает и прибыли падают.

Так что даже если в какой-то момент торговцы в гетто получают более высокую прибыль, чем остальные, это не может продолжаться долго. Если бы в гетто сохранялась возможность для получения дополнительной прибыли, это притягивало бы торговцев, в результате конкуренция толкала бы прибыль к равновесию. А в ответ на снижение конкуренции за пределами гетто прибыль там будет возрастать до равновесного уровня.

Благодетель трущоб

Мы пока не рассматривали вопрос неденежных выгод и издержек, но они существуют. И все неденежные выгоды — на стороне торговца, который находится за пределами гетто. Торговец в гетто помимо риска для жизни и собственности должен терпеть презрение разозленных жителей, возмущенных тем, что он продает дрянные товары по высоким ценам.

Из-за всех оскорблений, которым подвергается торговец, равновесная ставка прибыли в гетто будет выше, чем за его пределами. Другими словами, прибыль стабилизируется на том уровне, который позволяет торговцам в гетто зарабатывать больше, чем вне его, но не настолько больше, чтобы привлечь других торговцев. Торговцев за пределами гетто не привлечет этот дополнительный доход, потому что его будет недостаточно, чтобы компенсировать оскорбления и риск, с которыми связана работа в гетто. Те же торговцы, которые остаются в трущобах, наименее чувствительны к этим обстоятельствам. Для них дополнительный доход является достаточной компенсацией.

Другими словами, будет действовать (и всегда действует) процедура самоотбора, при которой наиболее толерантные к рискам и оскорблениям будут склонны оставаться в гетто ради дополнительной прибыли. Для тех же, кто наименее толерантен к этому, компенсация в виде дополнительной прибыли будет недостаточной, и они отправятся на более сочные пастбища.

Если толерантность торговцев в гетто снижается, то равновесная ставка прибыли должна будет возрасти. Если же она не будет расти, то гетто покинут торговцы с наименьшей способностью сносить оскорбления. Конкуренция снизится, оставшиеся торговцы смогут поднять цены и увеличить прибыль. Этого будет вполне достаточно для компенсации остающимся торговцам их повышенной чувствительности. Следовательно, причина того, что цены в гетто не повышаются еще больше, заключается в большей способности оставшихся торговцев терпеть риск, презрение и оскорбления.

Выходит, торговца в гетто, взимающего немыслимо высокие цены, можно считать благодетелем, поскольку именно его способность выдерживать давление обстановки удерживает цены на том уровне, на котором они находятся. Они были бы еще выше, если бы не эта его способность.

Необходимо обсудить и другой пугающий аспект. Главный злодей не торговец в гетто, чья терпимость к негативному отношению позволяет не повышать цены. Злодеи — это те, кто нападает на него и оскорбляет его за то, что он дорого берет за плохие товары. Именно эти «ворчливые набобы негативизма» толкают цены в гетто вверх. Именно эти ворчуны, обычно местные политики и «лидеры» общественности, нуждающиеся во власти и в политической базе, увеличивают разницу в норме прибыли, необходимую, чтобы удержать торговцев в гетто.

Если бы они прекратили свою необдуманную критику, то неденежные отрицательные факторы торговли в гетто сократились бы вместе с этой разницей, а значит, и ценами в нищих кварталах. Может показаться