опята за хребтом. Дорога к хребту просматривалась и казалась вполне преодолимой. Оставалось только решиться на поездку, и мы решились. На первой — второй передаче, на скорости не более 10 км/час наш 'Жигуленок' отважно карабкался по щебенчатой проезжей части вверх по склону. Меня придавливали сомнения: необходимо ли нам то, что делаем, но дорожная ситуация не давала ни малейшего повода к отступлению. И вот достигнута перевальная часть хребта. Мы облегченно переводим дух. Отсюда теперь только вниз, но по какую сторону?
Над хребтовой частью низко нависли тучи. Если взгромоздиться на крышу нашего авто, до них можно дотянуться руками и зависнуть, и улететь неведомо куда. Но делать этого не хочется. Не хочется и в обратный путь. Зачем-то мы сюда карабкались? По другую сторону хребта дорога вполне сносная, просматривается на сотню — другую метров. На этом отрезке, правда, места для разворота не видно. Прикидываю и убеждаюсь, что вернуться на хребет можно будет задним ходом, вспоминаю о дороге, которую осилит идущий, и мы трогаемся.
Сто, двести, триста метров. Дорога вполне проходима. Вот одно место для разворота, а вот и еще одно. Проезжаем всего около километра и понимаем — дальше пытаться проехать не следует. Встреченная колдобина такова, что вниз через нее может быть, и проберемся, а вот преодолеть ее же на обратном пути вверх не удастся. Выходим из машины, осматриваемся и решаем походить. Мы в зрелом лесу. Одна из обочин дороги — невысокий, достаточно пологий, заросший молодой порослью обрыв. Взбираемся на него и начинаем собирать опята. Их здесь много, в россыпи, прячутся в траве, под кустами. Молодые и зрелые — ранние осенние опята, ломкие и труднодоступные. Как обычно, при их сборе руки покрываются царапинами и ссадинами, особенно достается кистевым частям. Но страдания наши окупаются: ведра и корзина быстро наполняются. Тревожное ожидание неизвестности давно ушло. Его сменил охотничий азарт. Около часа интенсивного труда — тара наполнена. Приходят удовлетворение и легкая усталость. Над головою видим первые за день голубые прогалины. Можно трогаться в обратный путь. Собрано пять ведер. Это немало. Можно собирать и еще. Грибы не надо искать. Надо просто продолжать собирать, двигаясь вдоль обрыва. Но не хочется. Хочется скорее на нашу сторону хребта и вниз, вниз. Разворачиваемся, включаю первую передачу, и через пять минут мы на перевале. Открывшаяся картина нас завораживает. Мы выбираемся из машины и присаживаемся на камне. Небо очистилось от облаков. Ярко светит солнце. Новороссийск в подернутой цементной дымке. Цемесская бухта, поделенная молом на гавань и рейд, поплавки — танкеры, ожидающие своей очереди под загрузку. Открывшейся картиной можно любоваться долго, но мы позволяем себе не более 15 минут. По пути вниз останавливаемся два раза у кустов шиповника, осыпанных зрелыми багровыми ягодами. Собирая их, любуемся видами города и моря, цветом чистого голубого неба и по- осеннему слегка приглушенным светом солнца.
Яркий, хмуро начавшийся день, яркие впечатления. А впереди обед и морское купание. Или наоборот.
Хорошие сборы опят нам удавалось делать довольно часто. В течение более трех десятков лет в нашем домашнем погребе к концу осени появляется не менее 5 литров отборных по качеству маринованных опят. Этого количества обычно хватает, чтобы украшать праздничный стол в течение зимне-весеннего сезона.
О СБОРАХ ГРИБОВ В СОСНОВЫХ НАСАЖДЕНИЯХ
Сосновые насаждения — весьма специфические растительные сообщества, получившие широкое развитие в зоне предгорий и низкогорного рельефа в юго-западной части Краснодарского края. Обе упомянутые зоны в свое время были заняты дубовыми, дубово-грабовыми массивами с примесью других лиственных пород деревьев. В процессе хозяйственной деятельности границы лесной зоны постепенно смещались в сторону более высоких отметок рельефа (соответственно менее — населенных мест). Уже после Великой Отечественной войны в 50-х — 60-х годах прошлого века началось восполнение лесных массивов. Осуществлялось оно, в том числе и за счет сосновых посадок на ограниченных вырубленных участках леса. С конца 70-х годов началось укрепление лишенных растительности горных склонов. В результате вдоль дороги Краснодар — Новороссийск — Геленджик на участке от г. Крымска до г. Геленджика сформировались обширные массивы сосновых насаждений.
Вот сосновые насаждения эти и те, что оказались вкраплены в широколиственные леса низко- и среднегорья Западного Кавказа и являются источниками таких широкоизвестных и высококачественных съедобных грибов, как маслята, рыжики и другие.
Вот написал 'другие' и задумался, а какие же грибы могут попадать под это определение? И первое, что приходит в голову
— это мокрухи, какие-то неизвестно съедобные или нет паутинки рядовки. Многообразны грибные сообщества в сосняках, окруженных дубовой растительностью. В пограничных участках нередко можно встретить подосиновики, подберезовики. В районе п. Новомихайловский на берегу моря среди сосновых насаждений каждый раз удавалось находить белые и яичные грибы. И не так уж редки были эти находки.
О сборах маслят
Первый сосняк, в котором мы собирали маслята, располагается в 8 — 9 км за станицей Калужской по 'верхней' дороге на Горячий Ключ. Он располагается справа, сразу же после отворота дороги на поселок Чибий. Заложен сосняк был, если память мне правильно подсказывает, в 60-х годах прошлого, XX века. Когда мы попали в этот сосняк впервые, прошло уже сезона три или четыре после высадки деревьев. Маслята родились там во множестве, он был известен среди редких в то время окрестных и краснодарских грибников. Поэтому, в сезон сборщиков в сосняке бывало в достатке.
В начале семидесятых годов появился сосняк, немного не доезжая до поворота на Чибий, и почти сразу же он стал очень посещаем, что вызвало у меня недоумение. Рядом очень зрелый Большой Калужский сосняк — БКС как мы его между собою, грибниками, называли с очень высокой урожайностью, а что можно делать в этом молодняке? Раз ходят, вероятно, что-то находят, но вряд ли столько, сколько можно собрать в БКС. Так это или не так, убедиться было просто. Надо было посвятить молодому сосняку одну из своих грибных вылазок. Но человек по своей природе консервативен. Он очень трудно преодолевает стереотипы, еще труднее расстается с насиженными местами. При каждом выезде в лес мой исследовательский инстинкт подавлялся обычным охотничьим азартом, увлекавшим в те м хгга, с которыми связаны успешные сборы, надежды на такие же, если небольшие успехи.
Вскорости, правда, я получил ответ на свой главный вопрос. Этот ответ правда, был косвенный, поскольку я получил его в другом месте, но он все объяснил правильно.
Год или два до этого мы начали ездить в окрестности станицы Кутаисской. В отличие от поселка Кутаис, который расположен на дороге г. Горячий Ключ — г. Хадыженск, станица Кутаисская располагается в нескольких километрах севернее поселка. К ней ведет достаточно хорошая гравийная дорога, ответвляющаяся от шоссе Саратовская Горячий Ключ, за которой ухаживают нефтяники. В окрестностях Кутаисской, благодаря запруде, имеется хороший водоем, где в теплую погоду можно с удовольствием искупаться, желающим — половить рыбу, а в окрестных лесных чащах и на полянах, очень урожайных, набрать ягод и грибов. И вот в один из сентябрьских дней 1975 года в разгар грибной поры на Кубани мы остановились на озере и в предвкушении конечного успеха все рассыпались по знакомым местам. Погода была солнечная, теплая, настроение — прекрасным. Минул час — полтора, солнце высушило траву от росы, становилось жарко, а в корзинах и ведрах — практически пусто. Все уже, можно сказать, сбились в кучу и лениво ходили с постными лицами, опустив голову в надежде еще хоть что-нибудь найти. Я присел на краю поляны в тени. Центральная часть поляны была занята сосняком. Судя по тому что, видели мы его в первый раз, высажен он был либо этой весной, либо прошлой осенью. Глубокая вспашка рыжего суглинка,
