Потом, правда, пришлось туго. Благородный дон Дигвил Деррано, наследник замка Деркоор, никогда в жизни не держал в руках колуна. Боевые топоры – сколько угодно, вот только дрова ими рубить не доводилось. Старый смотритель вышел во двор, полюбовался, сокрушённо покачал головой, поцокал и принялся учить молодого дона уму-разуму.
– Да ты из благородных, как я погляжу? – Вопрос был задан без малейшего пиетета и вроде б даже без ожидания ответа. – Не взыщи, человече, у нас благородных-то нету. Извели их всех, вишь, какая история. Мастера наши говорят, что у людей у всех кровь одинакова.
Дигвил опустил голову, скрывая поднимающийся гнев, с хряском рубанул, развалив кругляш надвое.
– Славно, славно, – одобрил смотритель. – Есть си– лёнки-то.
Деревенщина неотёсанная, с яростью сжимая топорище, думал молодой дон. Благородных у них, видишь ли, нету! Выпороть бы тебя как следует, шкуру б спустить, чтобы помнил, как надлежит обращаться к наследнику целого сенорства!
Но вслух он, разумеется, этого не сказал. Получить горячий ужин казалось куда важнее.
Он видел многое. Странное, непонятное, непривычное. Страна, где нет благородного сословия – но не скатывающаяся в полную дикость и хаос. Страна, где правят простолюдины, выбившиеся наверх не по праву рождения, а лишь собственными способностями. Страна, где мёртвых хоронят лишь в том случае, если они
Дигвил двигался к границе. Нельзя сказать, чтобы с великими муками и лишениями, – нет, обычные тяготы зимнего пути для одинокого странника. Освоившись, он уже смело стучал в ставни почтовых станций. Работа и кров находились почти всегда, а если работы и не случалось, в ночлеге никто не отказывал. Благородный Дигвил Деррано привык к мозолям, натёртым рукоятью меча, никак не черенком лопаты или топорищем обычного колуна, – но здесь, пробираясь сквозь зимние земли Некрополиса, свыкся и с такими.
Несколько раз его останавливали – молодые Мастера; смотрели пристально, спрашивали положенное, однако не злобствовали, не сажали в порубы, отпускали.
Он осторожно пытался расспрашивать – что творится на севере, как идёт война с Навсинаем? С Навсинаем потому, что осведомляться о судьбе родного Долье было бы по меньшей мере неумно.
Отвечали ему неохотно, и не оттого, что вести были дурными. Нет, он всё-таки оставался чужаком, отпущенным непонятной милостью Мастеров, и ему вполне можно было разрешить переночевать в тепле и дать ломоть хлеба с наваристой похлёбкой – после того, как отработает; потому что Мастера оставили ему жизнь и жизнь же его следовало поддерживать прочим законопослушным обитателям Некрополиса. Жизнь, но не более того.
Вести же с северо-запада были кратки и немногословны. Мастера не признавали слухов, из Гильдии «вниз» не просачивалось ничего, что могло бы послужить основой для пересудов. Война затихла, где-то по мелочи то мы верх возьмём, то они. А в общем, ни взад, ни вперёд, так и пихаем друг друга от Реарских гор до побережья.
О Долье вообще не упоминалось. Скорее всего, уныло подумал Дигвил, королевство так и осталось под рукой Некрополиса, а то самое «пихание» имеет место быть в Меодоре, вдоль пограничной Долье от устья до перевала, за которым уже Навсинай.
Видел он и Гниль.
Видел цепочки мертвяков, мерно надвигавшиеся на какое-то селение, окружив его со всех сторон. Ветер доносил знакомую кислую вонь да жуткие крики людей. Зомби не пытались никого спасти – они истребляли многоножек, не давая им расползтись. Людей всё равно оставалось только списать – их ведь даже на зомби не пустишь.
Какое-то время Дигвил размышлял над тем, нельзя ли зомбировать, кроме людей, также всяких чудовищ или просто хищников. В конце концов, а как насчёт тех же многоножек?.. И есть ли творения Мастеров среди везущих повозки тягунов?
Потом ему повезло – или же вновь вмешались всё те же Мастера. Дигвил сумел присоединиться к большому обозу, двигавшемуся на запад. Разумеется, подвозили его не за просто так – пришлось ходить за тягунами, колоть дрова, чистить котлы и прочее. Благородный дон уже ничему не удивлялся и брался за любое дело. В противном случае ему пришлось бы провести в дороге долгие месяцы; караван же шёл ходко.
…Навсинайская граница открылась множеством укреплений, гарнизонов, перекопанных рвами дорог и бесчисленных застав. Вдоль обочин тянулись бесконечные частоколы. Сторожевые отряды мертвяков маршировали туда-сюда; хорошо ещё, под водительством живых, а то бы странствия Дигвила тут бы и закончились. На него смотрели – и усмехались. Мол, иди-иди себе, человече. Знаем, для чего ты здесь.
…На севере тлела война, а здесь, где застыли друг против друга главные силы непримиримых противников, всё оставалось спокойно. Ну, или почти спокойно. Дигвил шёл и только поражался, что его ещё не схватили и не повесили, как явного и несомненного навсинайского шпиона.
К пограничной реке его вывел один из Мастеров – на его отряд в сотню зомби Дигвил наткнулся, когда просто и безыскусно топал по ведущей к последнему мосту дороге.
Здесь никто ничего не говорил. Тройка зомби сопроводила Дигвила до уреза замёрзшей воды, толкнули в спину – иди, мол.
Слева от Дигвила прямо из льда поднимались изглоданные магическим огнём опоры. Когда-то через широкий Делхар и впрямь был перекинут мост, одно из чудес древней Империи. Потом, когда по реке легла граница «между Жизнью и Смертью», мост, само собой, обрушили.
Дигвил шагал по льду, направляясь прямо к палисадам и дозорным башням закатного берега. Сплошной стены вроде бы нет, уже хорошо.
Дзынньт!
Брызги льда, и прямо перед Дигвилом воткнулся здоровенный зазубренный дрот. Молодой дон послушно застыл, на всякий случай высоко подняв безоружные руки. Довольно долго ничего не происходило, пока наконец ему не крикнули – мол, подходи медленно и рук не опускай!
…Дальше всё тоже было просто и понятно для дона, хоть и молодого, но видавшего виды. Явились служители Высокого Аркана, в длинных тёмно-синих одеяниях до земли, вызывающе расшитых серебряными рунами. Маги Навсиная носили и посохи, резные, вычурные, с цветными камнями в навершиях. Иные светились, иные таинственно мерцали – в общем, выглядело всё это красиво и внушительно.
Дигвила привели в жарко натопленную кордегардию. Он назвал себя.
– Благородный дон Дигвил Деррано? Наследник сенорства? – Старший из магов продемонстрировал завидную осведомлённость. – Чем можете подтвердить?
Дигвил молча вытянул руку с фамильным кольцом. Допрашивавший его навсинаец – круглолицый, с двойным подбородком и явно не чуждый радостям жизни – покивал, вытянув губы трубочкой.
– Кольцо можно снять с трупа.
Вместо ответа Дигвил с усилием чуть сдвинул жёлтый обод ближе к фаланге. Открылся оставленный перстнем след – какой возникает, только если носить кольцо годы и годы. За несколько недель или даже месяцев такое не появится. Показал он и заметные мозоли на соседних пальцах – там, где они тёрлись о печатку.
– Хм, убедительно, – признал круглолицый. – Но кое-какие испытания мы всё же проведём, надо убедиться в аутентичности…
Молодой дон Деррано пожал плечами.
Убеждаться в аутеничности адептам Навсиная пришлось долго, и выглядело это весьма эффектно – с облаками светящегося и искрящего изнутри дыма, спиралями поднимавшихся вверх искр и многоцветным пламенем, плясавшим в бронзовых чашах. В происходящем Дигвил не понимал ровным счётом ничего. Раньше бы, наверное, удивился, стоял бы, широко раскрыв глаза, – а теперь, после зимнего Долье, после
