-Спрошу проще, – в разговор влезла я, – есть желание провести очень длинный остаток жизни в роли подопытной крысы? Так и понятно, что нет, значит – будем тебя от такой возможной проблемы заранее спасать, потому как я лично за тебя отвечаю.
Да, крест еще тот. Интересно, а после того, как я его оставлю в пятом приходе, я все еще буду в случае чего обязана вытаскивать его из все проблем? Надеюсь, что нет. Рик понял, что мне лучше не усложнять жизнь, и на всякий случай замолчал. Зато всплыло другое препятствие. В лице вопроса о запрете на мгновенные перемещения, как упрощающие жизнь. Неужели так и придется переться пешкодралом до самого восьмого Пепелища?
-Идите как хотите, – Нора явно пыталась умыть руки. – Хоть на ушах, мне без разницы, я в этом больше не участвую.
-Фигушки, – со знанием дела возразил Рингил. – Отвечаешь наравне со мной и Мэлис. Кстати, вопрос о пребывании рядом с в невысокой степени ненавидимой личностью снимается…
-В случае, если оно принудительно! – радостно закончила Нора. – Я ненавижу этот мир!
-Я тоже, – благодаря Сулмор я знала, что хейтерский кодекс – свод руководств по правильной установке очень плохих отношений с окружающей средой – регламентирует практически все стороны жизни демона. – Слушай, а ты же ко мне за автографом вроде подходила!
-Нет! – сразу же отперлась Нора, явно не желая светить при Рингиле своим прегрешением. – Тебе показалось!
-Значит, это Флейм подходила, – я продолжала вести себя так, как положено хейтеру. А это означает необходимость поддевать собеседников, делать мелкие и крупные пакости и так далее. Как меня это достало, если честно! Норе, похоже, знавшей мою прославленную своей любовью к светлом делу одногруппницу, явно не понравилось сравнение с Флейм, но возразить было нечем. – Так как попремся?
-Пешком, как ходили до нашего появления здесь, – огрызнулся Рингил, посчитав, что уже пришло время показать себя гадом.
-Ну, до нашего появления, – протянула я и посмотрела в качественный стенной пролом, украшавший стену коридора. Как я и ожидала, в поле зрения попало нагромождение так называемых автомобилей. Нора проследила за моим взглядом и хлопнула себя по лбу.
-Пять минут труда и никаких проблем, – хмыкнула она. – То есть я не хочу сказать, что этот вариант неприемлем для хейтера.
-Разве что для средства передвижения, – отпарировал Рингил. – Ты дорогу возле восьмого пепелища когда-нибудь видела?
-Совсем рядом, и вполне в приличном состоянии, – Нора пожала плечами. – Ты географию родного края знаешь?
-Знаю, что это лишний километр в сторону, – Рингил было начал формулировать еще что-то насчет нецелесообразности нашей, то есть моей, идеи, но тут в нем опять проснулся хейтер. Раз в нем проснулся – его и послали проверять на работоспособность избранные нами средства передвижения. Одно оказалось даже с бензином. За водительское место разгорелась небольшая перепалка, но предложенную мной замену тел на более взрослые отклонили, и за руль сел новенький. Нора оккупировала переднее сиденье, собираясь выступать в роли штурмана. Рингил от всей отсутствующей души порекомендовал мне пристегнуться «так как если речь идет о той дороге, о которой он думает, то даже хейтеры имеют право минимализировать свои повреждения», конец цитаты. Он оказался прав, дорогу не пытались приводить в порядок еще до захвата реальности. Теперь я знаю, что для хейтеров означает «в приличном состоянии». Лично вам советую, если вы услышите такую характеристику, держитесь от данного места или предмета как можно дальше. Но это было очередное вольное отступление, а на самом деле в процессе поездки даже думать было проблематично по причине жуткой тряски. Километра два мы все-таки осилили, под аккомпанемент рингиловских высказываний о водительской квалификации нашего шофера. Рик был не в состоянии отгавкиваться, так как был погружен в старания удержаться на дороге, зато проецировавшая ему в мозг карту Нора отрывалась вовсю. Чаще всего звучало в различном оформлении предложение самому попробовать, но на него у Рингила был готов ответ в стиле «это была не моя идея». Короче, когда мы все же остановились у качественного завала из деревьев попрек дороги, наше состояние больше складывалось из облегчения, чем злости. Тем более что Нора уверила нас, что до пепелища рукой подать, только вот не предупредила, что через заросли шиповника и мутировавшей ежевики. Ягод на мутантах не было, зато шипов – мама родная! К моему большому счастью, Рингил вспомнил, что где-то в этом районе можно найти тропинку, прогрызенную неизвестно кем. Все четверо, включая меня, погрузились в поиски. Несмотря на то, что мы наполовину являлись хейтерами (с точки зрения указанной половины, на три четверти), в мутантскую ежевику лезть никто не собирался. Несмотря на Рингилово и Норино знание местности, первыми справились мы с Риком. Насчет «прогрызенности» прохода Рингил не врал. По ширине тропинка была рассчитана на 0,6 среднего демона, или одного ребенка-хейтера. Похоже, дорожка была авторской, а именно – рингиловской. Подозрение я оставила при себе, на всякий случай. Рика в качестве ледокола отправили первым. Я пошла последней, вернее, хотела пойти, но за мной оказалась Нора. Она и предупредила меня, что идти придется долго. Я про себя вспомнила кое-что из богатого опыта своего аватара, правда, там речь шла о скалах, а не зарослях кустарника, но в общем вопрос совпадал. Без всякой связи у меня в голове всплыла пока еще действительная цель моего появления в реальности хейтеров и непредельщиков.
-Нора, а ты когда-нибудь доставала непредельщиков? – спросила я не оборачиваясь, из риска окончательно загубить оболочку.
-Было дело, – Нора не стала отпираться. – Опасное, кстати. Пусть Рингил расскажет, это его идея была.
-Норка, я тебя прибью, когда мы отсюда выйдем, – Рингил таки обернулся и заработал шрам на щеке, пытаясь рассмотреть за моей спиной источник раздражения. – Если они на меня наехали, то это не равно тому, что я сам подал идею.
-А кто, когда я его за шкирку вытащила из лаборатории, орал «Мы им отомстим, и прямо сейчас!», – Нора, кажется, усмехнулась. – Нет, Рингил, склероз тебе давно пора лечить.
-Мало ли что я мог орать, – буркнул заметивший, что мы слегка отстали от «ледокола», (который, в свою очередь, очень громко думал о нас, и не слишком хорошие вещи) Рингил и ускорился. Нора тем временем вполголоса посвятила меня в историю, которая стала причиной раннего поседения рингиловских волос. История имела место два года назад. Рингил, тогда еще шокер, просто обожал выводить из себя соседей по реальности. Причем если остальные увлеченные таким стилем жизни хейтеры ограничивались вполне умеренными издевками и мелкими пакостями, то один носящий гены эльфов и вампиров товарищ решил влезть куда не надо, и по мнению Норы сам спровоцировал ответную реакцию в виде использования его самого в качестве материала для экспериментов. Но у едва не ставшего мучеником за идею Рингила была Нора, которая вытащила его из глубокой задницы и, поддавшись минутному порыву, помогла устроить мелкую страшную месть. Вот такие пироги, щедро пересыпанные блинами. А поседевшие от стресса волосы на оболочке по умолчанию пострадавший за дело так и оставил, справедливо посчитав, что имеет право давать всем окружающим причину узнать о его незаурядном прошлом. Вообще-то, так как я сама являюсь в некоторой степени жертвой непредельского беспредела, Рингилу я сочувствовала. Но он этого знать не обязан, еще самоуничтожится не вовремя. От идущего в авангарде Рика донесся победный вопль «Свет!». Нора не вовремя ускорилась, но я успела это засечь и повела себя так же, в результате с землей поцеловался только Рингил, а лучшей половине удалось устоять на ногах. Нора обошла меня по Рингилу, обозрела открывшийся вид и вынесла веское заключение:
-Сусанин хренов…
Рик, тоже пострадавший от нашего ускорения, только начал оправдываться, как Норка остановила его словами «Я не тебе» и рывком выдернула из-под моих ног полосатое чудо.
-И сколько отсюда до восьмого пепелища? – с ходу начала она пытать не до конца очнувшийся полутрупик. – И кто эту дорожку прогрызал, а главное – куда и с перепоя какой
