— Но у меня нет ни шапки, ни…
— Заткнись и поворачивайся! Нет — так раздобудем. Или ты хочешь, чтобы тебя отловили как беглого?
— Преторианцы? — Маркус вздрогнул и наклонил голову. Скитер повозился с замком, и тот со скрежетом поддался. Маркус сердито отшвырнул ошейник в сторону. — Я считал дни. Римские Врата открывались вчера вечером.
Скитер чертыхнулся.
— Ладно, значит, подождем еще две недели. Будем прятаться до их следующего открытия. И потом дневное время нам на руку. Так больше шансов устроить какую-нибудь небольшую заварушку, с тем чтобы пропихнуть тебя обратно.
Маркус промолчал, но глаза его горели невысказанными эмоциями.
— И помолчи. Комплексная сделка. Один бой, два побега. Пошли, запутаем следы, прежде чем эти чертовы гвардейцы обнаружат, в какой переулок мы свернули.
Остроконечную шапку вольноотпущенного они раздобыли, просто-напросто сорвав ее с головы какого-то зазевавшегося бедолаги. Миновав еще два поворота, Маркус напялил ее себе на голову.
— Будем надеяться, у него не было вшей, — буркнул Маркус.
— Даже если и были, Рэчел Айзенштайн тебя мигом продезинфицирует, — усмехнулся Скитер. — И сдается мне, Йанира примет тебя вне зависимости оттого, успеет Рэчел сделать это или нет. О’кей, еще один квартал вон по тому переулку — и переходим на ленивую походку. Гражданин и вольный слуга на прогулке…
Примерно через десять минут мимо них проехали конные преторианские гвардейцы, вглядывавшиеся в толпу в поисках беглых раба и гладиатора в ошейниках. Маркус дождался, пока те скроются из вида, и только тогда перевел дух.
— Видишь? — ухмыльнулся Скитер. — Я же говорил, что это будет проще простого. — Он умолчал, впрочем, о том, что и сам испытал неприятную слабость в коленках, да и потроха его тряслись, как желе в вазочке.
— Разве ты говорил что-то подобное, Скитер Джексон? — свирепо покосился на него Маркус. Скитер улыбнулся еще шире.
— Верно, не говорил. Но думал про себя, уговаривая на этот прыжок. И посмотри, что из этого вышло: мы с тобой живы и на свободе. И давай по возможности такими и оставаться, если ты не против, конечно.
Темные глаза Маркуса снова вспыхнули незнакомым огнем.
— Еще бы я был против.
— Вот и славно. Сдается мне, я вижу впереди гостиницу. Тебе она знакома?
Маркус вытянул шею, заглядывая поверх толпы.
— Нет. Но это пристойная часть города. Здесь достаточно безопасно, и еда вполне стоит своих денег.
— Значит, сойдет, — кивнул Скитер. — Нет ничего лучше принципа похищенного письма.
— Чего-чего?
— Это я рассказ такой читал когда-то. Про Шерлока Холмса. Лучше всего прятать вещь на самом видном месте, где никто не ожидает ее найти.
Маркус рассмеялся — не то чтобы весело, но удивленно.
— Знаешь, Скитер Джексон, чем больше я тебя знаю, тем больше тебе удивляюсь.
Скитер почесал нос, стараясь скрыть смущение.
— Ну, в общем, да. Можно сказать, жизнь у меня была довольно занятная. Мне уже давно полагалось бы остепениться, жениться и нарожать детишек. К черту, с меня довольно и друга. — Маркус недовольно покосился на него, но промолчал. Молчание это ударило по Скитеру больнее удара под дых. Он набрал в легкие побольше воздуха — как бы больно это ни было. — Ладно, пошли. Твоя латынь лучше моей, и что-то подсказывает мне, что богатые типы здесь не торгуются сами.
— Ты быстро учишься, — улыбнулся Маркус. — Ладно, держи рот закрытым, и ни одна собака не заподозрит подвоха.
Скитер ухмыльнулся, послушно захлопнул рот, достал из кошелька-рукава несколько серебряных монет и протянул их Маркусу.
— Этого хватит?
— Пожалуй. А теперь цыц, дай мне поизображаться.
Они ступили в прохладу гостиницы навстречу радушной улыбке хозяина. Маркус пустился в объяснения на латыни, слишком быстрой, чтобы понять смысл, но принесшей, однако, свои плоды: их провели в отдельную комнату и незамедлительно подали в нее холодное вино, жареного утенка и горшок тушеной капусты с говядиной. Скитер ел до тех пор, пока из ушей не полезло.
— Да, вот это жизнь! Маркус вытер губы и кивнул:
— Гораздо лучше, чем пшеничная размазня. — Он помолчал, будто в нерешительности. — Если… если ты снимешь тунику, Скитер, я промою и перевяжу твои раны.
Скитер не возражал. Рана жгла ему бок при каждом движении, особенно в краденой шерстяной одежде. Маркус оторвал от постельного белья лоскут, промыл длинный порез чистой водой и туго перебинтовал Скитеру торс.
— Вот так. Теперь кровь не просочится наружу и не выдаст тебя. — Он ткнул пальцем в темные пятна на тунике, которые до сих пор скрывала тога. Впрочем, почти все они отстирались в холодной воде. Покончив с этим, Маркус повесил тунику сохнуть и прокашлялся.
— Если ты дашь мне меч, Скитер, я постою на часах. Ты совсем измотан. Поспи. Тому, кто попробует схватить тебя, придется разделаться прежде со мной.
Скитер встретился с ним взглядом и понял, что тот не шутит. Он даже не знал, что сказать. Может… может, все молитвы, что он вознес к небу в начале боя, вернули ему не только жизнь, но и шанс вновь завоевать дружбу, которую он сам разрушил?
Так и не найдя, что ответить, Скитер просто опустился на голый тюфяк и заснул, прежде чем Маркус успел сдвинуть оставшуюся от обеда посуду. Последней его мыслью было:
«Если уж мне дарован второй шанс, не дайте мне запороть его. Пожалуйста…»
А потом не осталось ничего, кроме тишины и мирного сна, пока Маркус охранял его с мечом в руках.
Нельзя сказать, чтобы эти две недели были для Голди Морран счастливыми. Она провела их — как и все остальные на ВВ-86 — в ожидании вестей от Скитера Джексона. Как она уже обнаружила раньше, она не желала Скитеру Джексону смерти. Вышибить его с Вокзала казалось ей в свое время отличной идеей, но теперь… все, о чем она могла думать, — это о том, зачем он отправился в Нижнее Время. Спасать Маркуса? Она фыркнула. Голди не могла поверить в подобный вздор, как бы ни утверждали обратное доктор Мунди и видеозапись этого идиота. Все что угодно можно истолковать как угодно. И потом, Скитер слишком похож на нее саму, Голди, чтобы тратить время на спасение какого-то там раба, когда в Нижнем Времени он может натырить столько золота, что ей вовек за ним не угнаться. Разумеется, Брайан может не засчитать ему все это на том основании, что пари на время его отсутствия приостановлено. А что, если засчитает? При мысли о том, что этот проклятый библиотекаришка может бросить ей такую подлянку, ее пробрала неприятная дрожь — в конце концов Скитер не знает ведь, да и не может знать, что пари приостановлено?
Черт бы побрал этого мальчишку! Теоретически она все еще опережала его, но до окончания срока оставалось больше половины. Если Скитер вернется.
Что, если Скитер не вернется никогда? Кое-кто считал Голди бессердечной человеконенавистницей. Вовсе не так — пусть она сама и прилагала немалые усилия, чтобы ее считали такой Так что если Скитер Джексон, не говоря уже о том славном мальчике-бармене из «Нижнего Времени», не вернутся, их судьба будет вроде как на ее совести…
И уж со всеми этими разговорчиками за ее спиной она жить не сможет — это она понимала хорошо. «Ну пожалуйста, — безмолвно молила она, — пусть они вернутся. Мне не хватает этого несносного маленького ублюдка!» К удивлению своему, она поняла, что ей действительно недостает Скитера,
