хвалу моим крыльям, моим ногам, моим чешуйкам! И я подумал, что не будет ничего дурного в том, если я приведу ее сюда, где нам никто не будет мешать! Я показал ей мои изображения, и она восхитилась ими, да еще как восхитилась!
– Это надо же, до чего додумался! Привести сюда девицу – видите ли, посмотреть на его изображения, – кипятилась Тананда. – И как я полагаю, она оставила тебе кое-что на память?
Биркли нырнул назад в сложенный лоскуток ткани, который служил ему временным пристанищем, и возвратился оттуда с небольшой светящейся сферой размером с собственную голову.
– Только вот это, моя красавица! Простите любвеобильного кавалера, который был ослеплен женской красотой!
Тананда взяла сферу, зажав ее между большим и указательным пальцами.
– Как мы и предполагали, братишка, «жучок». Причем такой, какой способен оставить на память только жук, вернее,
С этими словами она бросила мне находку. Я поймал крошечный шарик и смял в руке. Биркли испуганно попятился. Я же раскрыл ладонь и стряхнул раздавленное в порошок устройство на пол.
– В наши намерения не входит стереть тебя в порошок, – заявил Гвидо, сверля фотожучка сердитым взглядом. – По крайней мере если ты выложишь нам все как на духу. Давай гони нам портрет твоей разлюбезной крали!
Биркли поспешно извлек на свет божий моток пленки и передал его нам. Надо сказать, что мы, тролли, сами пылкие и страстные любовники, но даже я слегка смутился, когда Тананда дала мне просмотреть картинки перед светом волшебного фонаря.
– Вот это да! – смущенно пробормотал я, чувствуя, что заливаюсь краской.
– В наши планы не входит вмешиваться в твою личную жизнь, – успокоила Тананда нашего горе- помощничка. – Но мы должны соблюдать осторожность. Если не ошибаюсь, мы тебя предупреждали об этом.
Биркли рассыпался в извинениях. Тананда расплатилась с ним и отправила обратно в Никконию.
– Больше он нам не нужен, – пояснила она. – Теперь мы знаем, кто наши противники. Нам также известно, что они хитры и изворотливы и готовы эксплуатировать слабость своих жертв.
– Согласен, – поддакнул Гвидо. – В данных обстоятельствах мы сами себе подложили «жучка». Кстати, откуда нам знать, что этот прелюбодей не продал им картинки с нашим изображением?
– Не было необходимости, – отмела мои подозрения Тананда. – Этинахалки и без того знали, где мы и чем занимаемся. Двух дней наблюдения за нами хватило им, чтобы убедиться, что мы действительно косметологи, за которых себя выдаем. Да одного взгляда на то, как мы тут вкалываем целый день без передыха, достаточно, чтобы рассеять любые сомнения. А уж для этих шантажисток тем более!
– Каков будет наш следующий шаг? – спросил я Тананду.
– Мы им заплатим, – как ни в чем не бывало откликнулась сестренка.
– Что? – взревел радетель интересов Дона Брюса. – Да ни ломаного гроша!
– Вот именно, ломаный грош! – поправила его Тананда, с хитрющей улыбкой на лице. – Более того, заплатим столько, сколько они потребуют. На
Помахав рукой вокруг наших голов, чтобы задействовать магию молчания против любого, кто мог стать вольным или невольным свидетелем разговора, моя младшая сестренка притянула нас поближе. В следующее мгновение мы с Гвидо тоже расцвели от уха до уха.
Когда на следующий день к нам в очередной раз нагрянула за мздой Чарилор, Тананда велела нам прилепить на лица кислые выражения.
– Я же вас предупреждала, – пробасила извергиня, глядя, как моя сестренка нехотя отсчитывает ей монеты. – Вижу-вижу, заработать пять золотых для вас пара пустяков!
– Было бы еще легче, если бы вы не навели на нас на пару дней магию уныния, – недовольно буркнул Гвидо.
– Это идея Вергетты, – весело ответила коренастая извергиня и обернулась к своей престарелой приятельнице, которая застыла в дверях палатки. Не знаю, показалось мне или нет, но в голосе молодой вымогательницы мне послышались нотки неодобрения по поводу методов работы старшей товарки. – Но ведь вам же все равно удалось срубить достаточно. К тому же мы не просим от вас сумму большую, чем договаривались.
– А больше бы и не получилось, – ответила Тананда, широко раскрыв глаза, дабы придать себе несчастный и растерянный вид. – Это все, что нам удалось собрать за целую неделю. Честное слово, все! Нам даже пришлось отложить кое–какие выплаты по кредитам, и, как вы понимаете, наши кредиторы от этого далеко не в восторге. Вы же не собираетесь повысить… ваш… гонорар?
Чарилор быстрым движением забросила кожаный кошелек в свою поясную сумку и поднялась с места.
– Нет. Мы верны слову. И никогда не требуем больше, чем договорено.
Стоя в дверях, Вергетта погрозила нам пальцем.
– Смотрите, когда вернемся через неделю, чтобы все было готово.
– Да-да, не волнуйтесь, ваши деньги будут вас ждать, – пообещала Тананда.
Рэкетирши вышли за дверь. Лишь после этого к нам робко начали возвращаться клиентки.
В течение всей последующей недели Гвидо пребывал явно не в своей тарелке. Он никак не мог смириться с тем, что Дон Брюс недополучит «страховые платежи» еще за неделю. А еще я догадывался, что Гвидо опасался, как бы кто-нибудь из братвы не застукал его здесь, в зеленом халате, когда он наводит марафет очередной клиентке вместо того, чтобы заниматься своими обычными, хотя и менее благородными делами.
И все же, когда Гвидо отвлекался от мыслей о том, насколько унизительно его нынешнее занятие, он делал свое дело с поразительным воодушевлением. Смотрящий Дона Брюса стал настоящим спецом по части притирок и мазей: он массировал, лакировал, стриг – и все как истинный виртуоз! Казалось, Гвидо совершенно позабыл о том, в какой ужас его поначалу повергала косметика. Теперь на головах клиенток, где когда-то он рисовал примитивные черепные граффити, теперь из-под рук Гвидо выходили настоящие шедевры абстрактного искусства, и каждое такое произведение было единственным в своем роде.
Каждая счастливая обладательница такого шедевра покидала наш салон, радостно улыбаясь. Посетительницы были от Гвидо без ума. Он даже обзавелся целой свитой поклонниц. Некоторые регулярные посетительницы начали делать ему небольшие подарки, конфеты или чаевые. Эти знаки внимания неизменно повергали нашего Гвидо в смущение – думаю, в не меньшее, как если бы в дверях возник кто-нибудь из Синдиката.
Даже я поймал себя на том, что потихоньку напеваю что-то под нос, хотя и знал, что через день-другой в наше заведение вновь заявятся вымогательницы. Требовалось в срочном порядке что-то предпринять. План Тананды был сопряжен с определенным риском, однако, по ее прикидкам, наши шансы на успех равнялись примерно процентам сорока. Скажу честно, это не то соотношение, от которого в иной ситуации я пришел бы в восторг, но поскольку до нас никому не удалось дать отпор или хотя бы разоблачить окончательно оборзевших дамочек, попытка того стоила.
В обеденный перерыв в назначенный день мы, закрыв заведение для посетительниц, поглощали пищу. Мы нарочно сделали так, чтобы на этот час, когда, по идее, к нам должны были пожаловать Вергетта и Чарилор, у нас не было запланировано обслуживание клиенток.
Обед был незамысловат – в основном пища, которую мы приготовили себе сами из того, что, конспирации ради, лучше не выставлять на всеобщее обозрение. Дело в том, что рано утром мы привезли продукты из другого измерения. Вероятность того, что извергини засекли нас за этим занятием, практически равнялась нулю: когда нам нужно было совершить вылазку за провизией, мы никогда не посещали одно и то же измерение дважды, а по возвращении принимали всевозможные меры предосторожности. Такое предложение поступило от Гвидо – во время службы в армии он получил немалый опыт выживания на вражеской территории. Все те годы, что мы жили на Базаре, у меня ни разу не возникало повода воспринимать окружающую обстановку как враждебную по отношению к нам, однако в целях сохранения собственной шкуры и во имя нашей великой миссии конспирация стала для нас всем на свете.
