Еле-еле сдержав закипавший в ней гнев, Тананда принялась наблюдать, как наши гостьи постепенно ликвидируют следы погрома, создавая вокруг себя образцовый порядок, какого у нас отродясь не бывало.
– Вот! – произнесла Вергетта, стряхивая с рук невидимую пыль. – Приятно посмотреть. Остается уладить последний вопрос – как нам поступить с недостающей четвертинкой золотого, которую вы задолжали нам за эту неделю.
Наступил тот самый момент. Я весь напрягся. Тананда робко шагнула вперед, униженно заламывая руки.
– Я же вам говорила, у нас таких денег нет. Вы забрали всю нашу выручку до последнего гроша! Нам даже не на что купить себе пропитание!
– Ну-ну, крошка, все не так уж и плохо, – произнесла Вергетта, поднимая пальцем подбородок моей сестренки. – Завтра поешь. А как насчет клиенток, что еще придут к вам после обеда?
Тананда показала ей журнал записи.
– На сегодня у нас больше никто не записан. Откуда нам было знать, что вы к нам пожалуете. И вообще, откровенно говоря, вы распугаете всех наших клиенток.
– Неужели? – спросила Вергетта, изумленно выгибая бровь. – И как же вы тогда намерены вернуть нам должок?
– Может, какой-нибудь услугой? – спросила Тананда с надеждой в голосе. Один лишь я заметил в ее глазах хитрый огонек. – Если вы позволите нам приложить к вам руку… я имею в виду наши самые лучшие косметические процедуры, все, какие у нас есть – эпиляцию, стрижку, маникюр, – вот увидите, вы получите даже больше, чем на эту четверть золотого. Намного, намного больше.
Две извергини посовещались между собой.
– Конечно, это немного экстравагантно, но, с другой стороны, почему бы нет? – задумалась старшая. – Раз в жизни можно рискнуть.
– Это верно, – поддакнула ей Чарилор. – Вон вы как всех других прихорашиваете. Я согласна. – И она уселась в ближайшее к ней, только что отремонтированное ее же стараниями кресло и откинулась на спинку. – Только, пожалуйста, поосторожней. А то я боюсь щекотки.
Я приблизился к ней, растопырив пальцы, и принялся делать извергине массаж головы. Оставалось только надеяться, что ни одна из них не заметит, как дрожат мои руки.
Это заняло чуть больше времени, чем мы первоначально планировали, поскольку никто из нас не мог быстро найти свой инструмент – извергини все переставили на полках, как им вздумается. Тананда, пока наводила маникюр на когти наших необычных клиенток, пока работала пилочкой и покрывала каждый коготь лаком, все время трещала без умолку.
– Золотой цвет чудесно подойдет к вашим глазам, – заверила она их. – Все мои клиентки из числа извергов просто обожают желтый цвет, но этот модный оттенок мы специально бережем для особо дорогих гостей. Как и все прочие наши клиентки, сидевшие – кто скрючась, кто развалясь – в этом кресле в течение последней пары недель, Вергетта и Чарилор, затаив дыхание, следили в зеркало за тем, как с их внешностью буквально у них на глазах происходят удивительные метаморфозы.
– А теперь, – объявила Тананда, засовывая им между пальцами комочки ваты, чтобы не испортить верхний слой лака, – наш ведущий косметолог мистер Гвидо добавит заключительные штрихи.
У нас с ним на минуту перехватило дыхание. Впрочем, внешне Гвидо оставался довольно спокоен – он знал, что ему предстоит сделать.
– Прекрасно, леди, – начал он и нанес на кисть капельку пигмента. – Только предупредите меня, если вам будет щекотно.
Еще ни разу за все предыдущие дни в качестве косметолога-визажиста Гвидо не ощущал себя таким профессионалом. Его пассы были движениями истинного виртуоза своего дела – уверенной рукой мастера Гвидо накладывал тончайшие оттенки сурика, охры, а затем золота на кончики зеленых ушей извергинь, раскрашивал им щеки и лоб. Их веки теперь украшали лазоревые завитки, точно такие же красовались и на скулах. Оранжево-красный оттенок, который на редкость удачно сочетался с зеленью чешуи, теперь оттенял их губы. Глядя на себя в зеркало, обе дамочки так и ахали от восторга. Затем Гвидо взял свою флуоресцентную палитру и принялся то там, то здесь наносить заключительные штрихи. Например, он украсил темя каждой из извергинь замысловатым орнаментом в стиле барокко. Когда же Гвидо наконец отложил свои кисти, Вергетта встала и заключила его в объятия.
– Котик, вы просто гений. Надеюсь, это не какая-то копия, а оригинальное искусство?
– Я никогда и никому не сделаю ничего и близко похожего, – пообещал наш браток-визажист и, сам того не желая, неожиданно расплылся в довольной ухмылке.
– Ну что ж, – сказала Чарилор Тананде. – Вы не ошиблись. Это действительно стоит больше, чем тот четвертак золотого, который вы нам задолжали. Отличная работа.
– Еще бы! – откликнулась моя сестренка, стараясь не расхохотаться. – Спасибо вам. А теперь, как нам кажется, вы можете немного расслабиться и отдохнуть. Надеюсь, сегодня вы почувствуете себя другими людьми, совсем не такими, какими были до посещения нашего салона… после того как мы вас обработали… э-э-э… я хочу сказать, после того как вы побывали в ловких и умелых руках двух братков и сестренки.
Вергетта легонько ущипнула ее за щеку.
– А ты мила, киска. Увидимся с вами через неделю.
И обе извергини, счастливые и довольные, вышли на улицу. Мы не сводили с них глаз до тех пор, пока они не отошли на приличное расстояние.
– Сколько времени пройдет, прежде чем краски вступят в реакцию? – спросила Таннада.
– Минут пятнадцать, – ответил Гвидо.
– В таком случае нам надо поскорее уносить отсюда ноги, – предложил я. – Кстати, когда придут ребята Мургатройда, чтобы убрать оборудование?
Тананда прищурясь посмотрела на солнце.
– Примерно через час. Я, между прочим, внесла залог за возможный ущерб имуществу.
– Думаю, назад нам его все равно не получить, – беззаботно отозвался я. – Эй, Гвидо, ты готов?
– Одну минутку, – буркнул бывший браток-визажист. Он аккуратно положил набор красок на пол и со злостью топнул по ним ножищей. После чего вытер ногу о землю и счастливо улыбнулся нам. – Наконец-то, целую неделю не мог дождаться момента, когда я это сделаю!
– Ты заслужил это право, – успокоил его я. – Дон Брюс останется доволен, когда ему доложат, что отныне все снова будет по-старому.
– При условии, что он не узнает, чего мне это стоило. – С этими словами Гвидо осторожно потрогал глаз. – В том числе и то, что я позволил себя отколошматить, лишь бы эти нахалки клюнули на приманку.
– Обещаю тебе, от нас он ничего не узнает, – заверил я приятеля. – Нам тоже нет смысла об этом распространяться. Сам понимаешь, может отразиться и на нашей репутации.
– Минут через пять эти две красотки вернутся сюда и будут метать громы и молнии, – напомнила нам Тананда, вытаскивая на свет божий И-Скакун, который до того был спрятан под ковриком на полу. – Надо в срочном порядке на время покинуть это измерение. К тому же я хотела бы положить себе на глаз лед, а может, и немного пудры, чтобы не было видно следов потасовки.
– Ничего не делай, – сказал я сестрице и, взяв за руку, вывел на солнечный свет. – Ты у меня красавица в любом виде.
– Уже дважды эти нахальные цирюльники ухитрились недоплатить нам, – пожаловалась Чарилор, пока они с Вергеттой шествовали вдоль улицы к своему следующему месту назначения.
– Успокойся, – с легкой укоризной произнесла Вергетта и помахала рукой. – Ты лучше вспомни, пытались ли они в этот раз отделаться от нас? Нет. Вместо этого они придумали способ компенсировать недостающую сумму. А это значит, что они нас боятся. Вот увидишь, они и дальше будут как шелковые.
– Посмотрим, – проворчала Чарилор. – Не хотелось бы, чтобы все наши труды по наведению порядка пошли, что называется, псу под хвост.
– Точно, – согласилась Вергетта и даже несколько раз сердито стукнула тростью о землю. – Терпеть не могу, когда начинают прибедняться. Но зато какой у нас с тобой сегодня шикарный вид. Ты согласна?
– Рэке… – произнес обогнавший извергинь девол, с любопытством глянув в их сторону.
