Княженцев. Вслух не решился – дыхание берёг.
Поляна была далеко, и бежать надо вверх, но все неслись, как лоси, – видно, успели почуять грозную силу, преследующую их. Никто не озирался, но казалось всем, будто нечто кружит рядом и приближается, его невидимый хищный оскал готов был вырваться их этой ставшей вдруг тонкой и слабой реальности.
– Живее!.. Ходу!
Кто это крикнул?.. Да бог знает! Как будто один общий вскрик пронесся над тайгой. Теперь уж не до тонкостей – только бы добежать!
Ветер завыл сильней, и с невероятной быстротой начало меняться небо: из-за вершин вырвались темные, густые тучи, они дымно клубились, будто бы хотели свалиться вниз, на землю, на людей, отчаянно карабкающихся в гору, и хлынул холод – с неба, как из погреба, точно вот-вот – и полетят, закружатся снежные хлопья.
Сколько прошло времени – неведомо, но не больше минуты, точно. А небо уже все скрылось в тучах, и они тянулись вниз, и темнело, темнело вокруг, и холод стал пронизывающим – изменилось само время, было лето, стала зима. Ну, не зима, так поздняя осень, хрен редьки не слаще!
– Живее, живее!..
Может, это сам наш мир, это его слова? – он подгонял, торопил их к единственному спасению, к таинственному каменному сооружению на склоне холма. И они, выбиваясь из сил, неслись вверх, чувствуя, как навстречу им туго хлещет ледяной ветер, и он, ветер, нарастает, превращаясь в ураган, хочет смести их, швырнуть наземь, уничтожить.
Непогода обрушилась враз. Свет померк. Гневно рванул ветер с дождем, стал драть в клочья тучи. Егора прохватило стужей насквозь, он вздрогнул.
– Ну, не фига себе… – зубы клацнули. – Ну и холодрыга!
– Наддай! – крикнул Пашка.
Меж соснами шла тропинка – еще та, наверное, по которой раньше ходили жители деревни Авзяново, из тех далеких лет. Парни бежали вверх, а ветер и брызги хлестали прямо в лица, в вое ветра засвистало что-то страшное, он уже был не ветер, а вопль злобного существа, жаждущего пожрать этих людей, так же, как оно пожрало многих, многих, многих…
Егор вскинул голову – и обомлел.
Они карабкались по склону к дольмену, но сейчас, уже на полпути, оказалось, что они почти не приблизились к дольмену. Эта чертова будка словно сместилась вправо!
Хотя, почему – «словно». Она в самом деле была куда правее. Она попросту убегала от них.
И не один Егор заметил это.
– Уходит! – вскричал Аркадий, задыхаясь на бегу. – Уходит от нас!..
– Бери правей! – рявкнул Павел. – С опережением!
Все дружно припустили вправо, на перехват уходящей цели. И – чудо! – тропинка тоже скользнула вправо, а дольмен стал приближаться.
– Догоняем!.. – отдуваясь, пропыхтел Юра довольно.
Но тут же завертелась вокруг новая напасть.
Как же, отпустит Зираткуль так просто! Не отпустил.
– Туман! – завопил Егор. – Тот самый!
Да. Тот самый волчий туман – видно, последний шанс зоны. Мгла заклубилась, сползая с горы навстречу бегущим людям. Нежить знала своё дело: тьма заполонила пространство между людьми и дольменом, и миновать её было невозможно.
Забелин чертыхнулся.
– С-сволочь… Держись, мужики! Прорываться будем. Оружие к бою!
Оставалось метров сто.
Павел бежал первым – первым он и вбежал в стелющийся понизу бедовый дым.
– Не ссы, мужики! – разнесся знакомый призыв.
Егор ужаснулся, но что делать! – и он вбежал в грязно-бурые клубы, ожидая чего угодно.
И страх пропал! Дрянные потоки струились на высоте колен, не выше. И никакие вспышки не сверкнули в них, и никакие чудища не вырвались, не вздыбились, не заревели тяжким басом. «Пронесло?!» – мелькнула у Егора радостно-неуверенная мысль…
Нет. Не пронесло.
Бег увяз в дыму, отяжелели ноги. Дурманная волна прошлась по мозгам, помутились взгляды, колыхнулся мир в глазах…
Егор понял.
Зона не стала исторгать из мути скверных тварей. Она избрала другой путь: ударить по психике изнутри. Умная, сволочь! – ничего не скажешь.
– Держитесь! – хрипло бормотнул Егор. – Тошнит, блин!
Зона вцепилась в них. Чувство такое, будто хватил стакан водки на голодный желудок, только начал кайф ловить… и в этот миг вдруг кто-то треснул тебя сзади по башке.
Земля качается, ноги топчут ее, как палубу в шторм. Горизонт носит туда- сюда. Сам – дурак дураком.
Егор изо всех сил сфокусировал взгляд. «Держаться! Только держаться!..» Он с пронзительной ясностью ощутил, что испытал когда-то Фриц Вагнер. Бедный Фриц!
Но он, Егор Княженцев – он-то не Фриц. Он держался. Он даже огляделся вокруг.
Товарищам тоже пришлось худо. А хуже всех – Юре. Может быть, надзвездному Юре-2 эта дрянь космической дыры и была пустяком, но щуплое тело Юры-1 перекосило и болтало, оно еле двигало ногами, и Юра-2 не мог с ним сладить.
– Пашка! – закричал Егор. – Помоги ему!
Забелин и Беркутов выглядели лучше прочих. Павел подхватил Юру под левую руку, Егор поддержал справа. Сергей обернулся – лицо его было напряженным, он тоже справлялся с собою из последних сил.
– Чуть-чуть, ребята, – выдохнул он. – Совсем чуть-чуть…
Верно, совсем чуть-чуть. Метров двадцать. Но что это за метры!..
Егор закрыл глаза. Вроде так легче. Шаг. Ещё шаг. Тяжесть Юры на левой руке. Ну, еще шаг! Еще. Еще. Еще…
– Вот он.
Это уже прохрипел Павел, едва вытолкнув слова из пересохшего горла.
Егор открыл глаза.
Поляна, на которой стоял дольмен, могла бы поразить того, кто первый раз видел ее. Из пятерых четверо – Павел, Егор, Аркадий и Беркутов – видели ее впервые, и поразить она могла бы их. Чем? Да невиданно ровной и зеленой травой, на зависть самому продвинутому стадиону, такой красоты там не добиться, хоть сто лет ровняй и поливай. Могла бы – но не поразила, ибо им, всем пятерым, было не до того, чтоб поражаться.
И дольмен – на редкость странное сооружение, неуклюжая каменная конура, сложенная из огромных, грубо обработанных каменных плит, похожая на перевернутое гигантское ведро, на которое кто-то положил сверху, опять же, грубо обработанный каменный квадрат – не вызвал никаких душевных треволнений. Никто на него толком-то и не взглянул, на дольмен-то. На что сразу обратили внимание – на круглое отверстие внизу, диаметром примерно с метр: отверстие и непроглядную темень за ним.
И откуда-то взялись силы.
– Быстрее, туда, иначе пропадём! – страшно вскричал Юра-второй, и первым устремился к дыре.
