коротким кличем, поднимающим дух команды. Маленькая деталь, но здорово объединяющая мужчин, заставляющая их почувствовать, что, несмотря на то, что все они разные личности, они них у всех одна общая цель.
— Итак, — продолжил Ричард, — Мы не видели, как играет команда императора, а потому не можем знать их тактики, хотя они следили за нашей игрой. С другой стороны, могу сказать, что команды обычно не меняют способа игры, значит, они будут ожидать, что мы будем вести игру так же, как и раньше, так, как они определили по нашим прошлым играм. Это одно из наших преимуществ.
Руководствуйтесь новым значением каждого сигнала, что мы разработали. Не отступайте к старым трактовкам знаков, иначе это погубит нас. Новая тактика — наш классный шанс сбить их с толку. Сконцентрируйтесь на своей роли в этой тактике. Это то, что принесёт нам очки.
Не забывайте и о том, что те люди, помимо желания победить, собираются покалечить нас. Команды, с которыми мы играли прежде, были в курсе, что на каждое одно причинённое нам, мы отплачивали двумя.
С этими же всё по-другому. Им прекрасно известно: если они проиграют — их казнят, точно так же, как последнюю команду императора, когда та проиграла. У них нет никакого стимула играть чисто. Они будут использовать любой повод оторвать нам головы. У меня нет сомнений, что они намерены выводить из игры наших игроков, так что, будьте готовы к этому.
— Они попытаются завалить тебя одного, — бросил утверждение Брюс. — Ты ключевой. Ты тот, кого они хотят остановить. Они даже пытались избавиться от тебя вчера вечером, чтобы ты не смог выйти на поле Джа-Лa.
— Всё это верно, но, как у ключевого, у меня, по крайней мере, есть ты и Джонрок, чтобы защищаться. Большинство из вас не имеет какой-нибудь другой защиты, кроме своего разума и своего опыта и мастерства.
Мне думается, что первое, что они сделают — двинутся на одного из вас, потому ни на секунду не усыпляйте бдительности. Держите друг друга под наблюдением и, в случае необходимости, приходите на помощь.
Вдалеке Ричард мог слышать ритмичное пение бесчисленных солдат, призывающих начало состязания. Кажется, пел весь лагерь.
Ричард подозревал, что каждый человек, не занятый работами на стройке склона, даже если не протиснется, чтобы своими глазами видеть ход состязания, по всей вероятности, будет ждать передаваемых комментариев.
Много больше обычного людей могли теперь посмотреть эту игру — император направил рабочие бригады готовить строительный материал, так или иначе, необходимый для возведения склона — они выкопали в земле большой котлован на территории Равнины Азрит.
Новое обширное поле Джа-Ла имело пологие склоны по краям, позволяющие разместить гораздо большее количеству зрителей Джа-Ла, чем когда-либо ранее.
У Ричарда были мысли, что их игра с командой императора состоится после полудня, который собственно уже и настал, но день близился к концу, а другие команды продолжали свои состязания в чемпионате. Игры, в конце концов, были зрелищем для солдат.
Новое поле Джа-Лa император расположил прямо у основания Народного Дворца, демонстрируя тем самым, что Орден здесь обосновался и это его территория.
Ричард окинул взглядом окружающую пасмурность, отливающую серым металлом. Последняя перистая фиолетовость заката погасла. Похоже, предстоит тёмная ночь.
Ричард не рассчитывал, что игра может начаться в столь поздний час, но ночь ему прекрасно подыгрывала. Фактически, это был один из неожиданных хороших поворотов фортуны в разрезе тех внушительных препятствий, что лежали перед ним.
Он воспользуется темнотой. Как лесной проводник, ему частенько приходилось бродить по лесным тропам, освещенным только светом луны и звёзд. А порой, светили только звезды. Ричарду было удобно в темноте. Он обладал способностью наблюдать не только глазами.
С одной стороны казалось, что лишь несколько дней назад он был среди тех деревьев, хотя с другой — будто вечность назад, словно в другой жизни. За плечами был долгий путь от Хартлендских лесов. Долгая дорога от мира и безопасности, в которой он пребывал.
Длинный путь с той поры, когда его любимая отвечала ему взаимностью.
Когда Ричард заканчивал с раскраской Джонрока, он приметил коммандера Карга, пробиравшегося через кольцо стражников. После соучастия в предательстве предыдущей ночью, рассерженный офицер устроил хорошую зачистку в рядах стражников.
Появилось несколько новых лиц среди охранников — надзиратели, доверие к которым не вызывало сомнения. Коммандер Карг возглавлял эскорт войск — солдат, вмененным в обязанность только одно: караулить пленных игроков и быть уверенными в том, что они будут играть в Джа-Ла.
И, тем не менее, большее внимание солдаты должны уделять слежке за Ричардом. Они представляли его специальную стражу.
Ричард был последним в ряду, когда снимали оковы, и теперь, наконец, он мог потереть свою воспалённую шею после того, как коммандер Карг сбросил с него железный ошейник.
Освободившись от тяжёлой цепи, что своим весом пригибала его, Ричард почувствовал себя лёгким, словно он мог всплыть в воздух. Это придало ему ощущения невесомости и нечеловеческрй быстроты. Он ухватился за это восприятие, делая её частью себя.
Разносившийся издали монотонный повторяющийся хорал солдат будоражил первобытные чувства. Это было за гранью жути. Ричард покрылся гусиной кожей. Зрители жаждали крови. Похоже, этой ночью, их желание сбудется.
Следуя за коммандером Каргом и возглавляя свою команду к полю Джа-Лa, Ричард отстранился от нарастающего гвалта. Он сосредоточился на своём спокойствии.
Пока они следовали сквозь проход через лагерь, выровненный полчищем солдат, к ним со всех сторон тянулись руки, желая прикоснуться к участникам их команды, когда они проходили мимо. Некоторые из команды Ричарда улыбались, махали и касались вытянутых рук солдат.
Джонрок, будучи самым большим мужчиной и быстроузнаваемым, был в эпицентре внимания. Он широко улыбался, махал, обменивался рукопожатиями — впитывал всю эту атмосферу, пока он продвигался вперед.
Ричарду казалось, что Джонроку больше всего на свете хотелось быть обожаемым толпой. Он любил нравиться им.
Слова и поддержки, и ненависти лились каскадом в со всех сторон. Ричард шёл, устремив глаза вперёд, игнорируя солдат и вопли.
— Ты нервничаешь, Рубен? — коммандер Карг спросил через плечо.
— Да.
Карг послал ему покровительственную улыбку.
— Это пройдёт, когда всё начнётся.
— Я знаю, — ответил Ричард, сверкнув взглядом из-под бровей.
Обширная низина области поля Джа-Ла представляла собой наполненный гамом котёл, пенившийся лицами зрителей в кипящем море грязи.
Толпа за пределами плотного кольца пылающих факелов по краю поля пела — не словами, а гортанным рыком — выражая не только поддержку игрокам, но и самому зрелищу. Пение толпы сопровождалось топотом ног.
Глубокий, первобытный гам можно было не только слышать, но и ощущать от земли под ногами Ричарда, словно раскатывавшийся гром. Эффект был ошеломительным и, в некотором смысле, одурманивающим. Это был древний призыв к насилию.
Ричард был потерян для тех чувств. Он позволил грубым, жестоким звукам подпитывать те страсти, которые и без того бушевали в нём. Прокладывая свой путь через бурлящие массы людей, он оставался в своём собственном личном мире, затерявшись во внутренних побуждениях.
Коммандер Карг остановил команду в одном конце поля как раз перед факелами. Ричард видел, что лучники с натянутыми стрелами, заняли весь периметр поля. По центру, с правой стороны от него, он
