просачиваться в её сознание, так же, как и остальных пленённых Сестёр, хотя ни на одной из них не было Рада-Хань.
Её защитой было отношение к себе, но не магический дар.
В те времена Никки не очень-то заботило, что взбредёт Императору на ум, даже если он захочет лишить её жизни. Она считала, что заслуживает всех страданий, причинённых ей и даже собственная жизнь её не волновала. Ей было всё равно, если Джегань вдруг вздумает её убить.
Сейчас всё изменилось. Из-за Ричарда. Она теперь не могла просто позволить Джеганю убить себя. Она могла спастись, лишь убедив его в том, что её отношение к нему и его проделкам осталось прежним.
Госпоже Смерти не важно может ли она воспользоваться даром или нет. Ошейник для неё не имеет значения.
Джегань слегка потеребил косички под нижней губой. Обвёл её взглядом с ног до головы. Глубокий вздох вырвался из его груди, будто он не мог решить с чего начать. Никки не пришлось долго ждать.
Он внезапно с такой силой ударил её тыльной стороной руки, что Никки перевернулась в воздухе. К счастью для неё, удар головой после падения смягчил толстый ковёр. Казалось, что мышцы челюсти были разорваны, а кости разлетелись вдребезги. Она пребывала в шоковом состоянии от удара.
Несмотря на вращающуюся перед глазами комнату, и с трудом сохраняя равновесие, Никки твёрдо была намерена подняться на ноги. Госпожа Смерть не может прогнуться, что бы ни случилось. Она встречает с презрением даже смерть.
Поднявшись на колени, она вытерла рукавом кровь в уголке рта, пытаясь балансировать, чтобы не упасть. Челюсть Никки сильно болела, но, кажется, осталась цела. Лишь неимоверным усилием, она пыталась заставить себя подняться. Тем временем, Джилиан заслонила её от императора:
— Не трожь её!
Джегань подпёр кулаками бока, сверля девчонку взглядом, что дало возможность Никки украдкой взглянуть на Кэлен. В её глазах застыла боль, а пальцы дрожали. Никки определённо знала, какую боль причиняет ей Джегань с помощью ошейника. Так он не давал ей сдвинуться с места и помешать ему.
Никки решила, что с его стороны это было верное решение.
Сколько она себя помнила, Никки всегда могла быстро оценить, что за человек перед ней. Это качество было незаменимо для выживания в этой жестокой среде, где всё завило от того, как поведёшь себя с теми, кто встретился на твоём пути.
Глядя на Кэлен, сразу было заметно, что это очень опасная женщина, женщина, которая может оказать сильное противодействие и вмешаться во что угодно.
Джегань схватил Джилиан за шиворот и поднял, как шкодливого котёнка. Она неистово завопила не столько от боли, сколько от испуга пока тот нёс её по комнате к выходу.
Она беспомощно трепыхалась у него в руках. Её ноги не касались земли. Джегань выпихнул Джилиан наружу, откинув тяжёлую шерстяную занавесь на входе в опочивальню.
— Арминия! Присмотри за девчонкой! Я хочу побыть наедине со своей королевой.
Никки заметила Сестру Арминию, схватившую девочку и поташившую ту в темноту. Кэлен всё так же сидела на ковре. Лёгкая дрожь пробегала по её телу. От беспомощности по её щеке катилась слезинка.
Мог ли Джегань хотя бы представить, какую боль он причинял ей? Ведь сам он не знал собственной силы. Его непреодолимая ярость не только заставляла напрягаться его мышцы, но и активировала его ментальные способности сноходца.
В прошлом он частенько избивал Никки сильнее, чем намеревался, либо в слепой ярости пользовался своей силой сноходца, причиняя ей боль, которая каждый раз могла привести к летальному исходу.
Затем, понимая, что чуть не убил её, он просил прощения, но обычно всё заканчивалось словами о том, что это она сама довела его до белого коления и всё это — её вина.
Как только император закрыл занавесь в свои покои, мышцы Кэлен расслабились. Она пришла в чувство, вздохнув облегченно, едва двигаясь после тяжёлого бессловесного испытания.
— Итак, — произнёс Джегань, обернувшись к Никки, — ты его любишь?
Никки моргнула в замешательстве:
— Что?
Он подошёл к ней. Лицо императора побагровело от злости:
— Что значит «что»? Ты меня слышала! — выкрикнул он, схватив Никки за волосы и подтащив к себе на расстояние нескольких сантиметров. — Не пытайся притворяться, что ты меня не поняла, а не то я скручу тебе голову!
Улыбка скользнула по губам Никки. Она как можно выше подняла голову, выражая своё пренебрежение его словам:
— Пожалуйста, давай! Это избавит нас обоих от многих проблем!
Он посмотрел на неё мгновение, перед тем, как выпустить её волосы. Он провёл по ним, приглаживая так, как они были раньше. Затем обернулся и сделал несколько шагов по комнате.
— Это то, чего ты добиваешься — смерти? — он повернулся. — Чтобы предать свои обязательства перед Создателем и Орденом? Чтобы предать меня?
Никки безразлично качнула головой:
— А разве теперь имеет большое значение, чего я хочу?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Разве для тебя, когда нибудь было важно, чего я хочу? Ты всегда делал то, что хотел, несмотря на то, что бы я сказала на этот счёт! Ведь, невзирая ни на что, я просто принадлежу Ордену, не так ли? Я бы сказала, что, то чего ты хочешь, то чего и всегда хотел — просто убить меня!
— Убить тебя? — Джегань развёл руками. — Почему ты думаешь, что я хочу убить тебя?
— Потому, что ты всегда потворствуешь своим желаниям, и действуешь только основываясь на них.
— Само… Я? — удивился он, — едва ли я само…, я — Джегань Справедливый!
— Ты не забыл, это я присвоила тебе этот титул. Я сделала это не потому, что это правда, как раз наоборот, я нарекла тебя так, чтобы создать образ, соответствующий целям Ордена. Я, только я, создала этот образ для тебя, зная о том, что людишки, даже не задумаются над этим, а просто будут верить в то, что мы им преподнесли. Ты бы не смог наполнить смыслом это звание, тогда как от этого зависела твоя жизнь и могущество!
Его призрачные глаза почернели, напомнив Никки про шкатулки Одена, введённые ею в игру от имени Ричарда.
— И как у тебя язык поворачивается произносить такое?! Я всегда был с тобой более, чем лоялен. Я делился с тобой тем, чем не делился больше ни с кем! Зачем мне это, если бы я хотел убить тебя?!
Никки нетерпеливо кивнула головой:
— Конечно, говорил что хотел сказать, или взял да и проломил мне череп, или отправил меня в палаты для пыток. Я не хочу больше этого. Ты веришь в то, во что хочешь верить, несмотря на то, что есть на самом деле. И нам с тобой хорошо известно, что то, что я скажу, не имеет никакого значения.
— Твои слова всегда имели значение для меня. — Он указал рукой на Никки. Сила его голоса наростала. — Да вот возьми то, что ты только что сказала о названии меня Джегань Справедливый. Это была твоя идея. Я прислушался к тебе и воспользовался ею, потому, что это была хорошая идея. Она соответствовала нашим принципам. У тебя это хорошо получилось — придумать такое. Я же говорил тебе о том, что по окончании войны ты будешь со мной.
Никки не ответила. Джегань сцепил руки за спиной, шагая из стороны в сторону.
— Ты любишь его?
Никки отвела взгляд. Кэлен, сидя на ковре, не сводила с неё глаз. Выражение её лица выражало озабоченность по поводу повисшей в воздухе угрозы. Это выглядело так, будто она хотела предупредить Никки, чтоб та перестала провоцировать Императора.
В её глазах было опасение за Никки и, вместе с тем, она хотела не пропустить её ответ на вопрос Императора.
Никки повернула голову, пытаясь придумать, что она вразумительно может ответить Джеганю так,
