Энн сидела, глядя в немигающие глаза Алессандры. Снаружи смеялись и развлекались на свой манер солдаты, некоторые из которых надругались над этой беспомощной пятисотлетней сестрой Тьмы. В палатку доносились запахи, и приятные, и мерзкие: тушеного чеснока, жареного мяса, горящей шерсти, сладковатый дымок березовых дров от ближайшего костра.
Энн тоже не отвела взгляда.
— Алессандра, Владетель лжет тебе.
В глазах сестры что-то мелькнуло.
Поднявшись, она выплеснула почти полную миску на землю снаружи палатки.
У самого выхода сестра Алессандра обернулась.
— Можешь сдохнуть, с голоду, старуха! Я скорее вернусь в солдатские палатки, чем буду выслушивать твои поносные слова!
В тишине одиночества, страдая душой и телом, Энн молилась Создателю, прося его даровать сестре Алессандре шанс вернуться к Свету. Молилась она и за сестер Света, тоже отныне потерянных, как и сестры Тьмы.
Отсюда, из темной и пустой палатки, где она одиноко сидела, прикованная к столбу, ей казалось, что мир сошел с ума.
— Благой Создатель, что же ты натворил? — плакала Энн. — Или это тоже все ложь?
Глава 58
Далтон торопливо прошел к верхнему столу и улыбнулся Терезе. Она казалась одинокой и покинутой. При виде мужа Тереза просветлела. Он сильно опоздал.
Последнее время они виделись очень редко, но Тереза все понимала.
Перед тем как сесть, Далтон нагнулся и поцеловал ее в щеку.
Министр бросил на Кэмпбелла быстрый взгляд и вернулся к своему занятию переглядкам с дамой, сидевшей за правым столом. Похоже, дамочка ухитрялась делать приглашающие жесты куском мясного рулета. Министр улыбался.
Многих женщин невоздержанность Бертрана не только не отталкивала, но даже, напротив, привлекала. Некоторых женщин неудержимо влечет осязаемое проявление мужественности, каким бы несвоевременным оно ни было, — вероятно, это объясняется неким определенным складом психики. Дам пьянило ощущение опасности, жажда запретного.
Надеюсь, тебе было не слишком скучно, — шепнул Далтон Терезе и на мгновение замер под ее преданным любящим взглядом.
Улыбнувшись жене, Далтон вновь напустил на себя привычное безмятежное выражение с легким оттенком озабоченности, означающей погруженность в дела. Он залпом осушил бокал вина, желая побыстрее скинуть напряжение.
— Я просто скучала по тебе, вот и все. Бертран рассказывал анекдоты, — Тереза залилась краской. — Но я не могу их тебе пересказать. Во всяком случае, не здесь. — На ее лице заиграла улыбка. Обычная шаловливая улыбка. — Может, когда придем домой?
Далтон деланно улыбнулся в ответ, занятый мыслями о предстоящих серьезных делах.
— Если я приду не слишком поздно. Мне еще нужно разослать ряд посланий. Произошло... — Усилием воли он заставил себя прекратить барабанить по столу. — Произошло кое-что очень важное, судьбоносное.
— Что? — заинтриговано наклонилась к нему Тереза.
— У тебя быстро растут волосы, Тэсс. — Сейчас длина ее волос уже соответствовала ее нынешнему статусу, но Далтон не мог удержаться от подсказки:
— Мне кажется, они могут отрасти гораздо длиннее.
— Далтон... — Тереза широко распахнула глаза — кажется, она догадалась, о чем речь. — Далтон, это имеет какое-то отношение к... к тому, о чем ты всегда мне говорил...
Далтон остановил ее скорбным суровым взглядом.
— Прости, солнышко, мне не следовало опережать события. Возможно, я выдаю желаемое за действительное. Потерпи, сама все скоро услышишь. Лучше узнавать такие новости из уст министра.
Госпожа Шанбор метнула взгляд на женщину с мясным рулетом. Женщина, прикинувшись, что занята лишь беседой со своими соседями по столу, завесила лицо волосами. Хильдемара одарила убийственным взглядом Бертрана и обратилась через него к Далтону:
— Что ты слышал?
Далтон промокнул вино с губ и положил салфетку на колени. Он предпочел не говорить сразу самое важное, а потому начал совсем с другого:
— Магистр Рал с Матерью-Исповедницей трудятся от зари до зари, ездят из города в город, беседуют с толпами, жаждущими их услышать. От одного только вида Матери-Исповедницы все приходят в трепет. Боюсь, народ отвечает ей большей теплотой, чем мы рассчитывали. То, что она недавно вышла замуж, помогло ей завоевать сердца и любовь очень многих. Народ повсюду приветствует счастливых новобрачных. Публика сбегается со всех окрестностей в те города, где выступают Мать-Исповедница с
