Это были они. Чужаки. Те, о ком всегда предупреждал дедушка. И вот они пришли.
Люди никогда не подвергали сомнению слова ее деда — по крайней мере открыто; но она никогда не думала, что их действительно волнует то, что он говорил. В конце концов, они вели тихую жизнь; никто никогда не приходил, чтобы ее разрушить.
Пожалуй, Джиллиан была единственной, кто всегда верил дедушке, поэтому она была уверена, что чужаки придут. Правда, как и другие, она считала, что это произойдет еще не скоро. Когда-нибудь. В далеком будущем, когда она состарится, или даже, если повезет, не при ее жизни.
И только в ее кошмарных снах чужаки приходили прямо сейчас, а не в далеком будущем.
И сейчас, увидев облако пыли, она окончательно осознала, что предсказанное свершилось. Они идут.
За всю свою жизнь она никогда не видела чужих. Никто из народа Джиллиан никогда не пересекал неприветливых пустошей и запретного места, известного под названием «Долина Небытия».
Она стояла, уставившись на облако пыли у горизонта и дрожала от ужаса. Она видела отряд чужаков… тех самых… из преданий.
Это было слишком быстро. Она еще не жила, не встретила свою любовь, не родила ребенка. Слезы заполнили ее глаза, из-за них все вокруг стало дрожащим и нечетким. Она оглянулась через плечо на руины. Все выглядело так, как в преданиях, что рассказывал дедушка.
Слезы проложили по ее пыльным щекам мокрые дорожки. Она знала, без единой тени сомнения знала, что скоро ее жизнь изменится. Ее сны больше не будут счастливыми.
Джиллиан спустилась с кучи щебня, на которой стояла, и побежала вниз мимо полуразрушенных стен, мимо каменных плит на земле, разрушенных зданий и ям на месте разобранных домов.Ее стремительные ноги подняли собственное облако пыли, пока она бежала через руины древнего города, по заросшим дорожкам, которые когда-то были его улицами.
Она часто старалась вообразить, как это было. Как в этих домах жили люди, ходили по этим улицам, готовили еду, во дворах сохло постиранное белье, на площадях торговали всякой всячиной. Теперь их больше нет. Все они мертвы. Население города давно мертво, за исключением немногих из народа Джиллиан, которые иногда селились в старых домах на окраине.
Подбегая к зданиям, в которых все лето жили люди, Джиллиан увидела, что их обитатели торопливо собирают своих пожитки, громко перекрикиваясь. Нужно было унести вещи и увести скотину. Похоже, все собирались уйти подальше в горы, или даже за пустоши. Прежде ее народ делал это всего пару раз, но тогда тревога оказалась ложной. А сейчас — и Джиллиан это знала — все было всерьез.
Тем не менее, она не была уверена, что им хватит времени чтобы уйти подальше и успеть спрятаться. Но люди ее народа были сильными и быстрыми, они привыкли ходить по окружающим их пустынным землям. Дедушка утверждал, что никто, кроме них, не смог бы выжить в этих мертвых местах. Они знали все горные перевалы, все родники, скрытые проходы в горах, переходы через неприступные с виду каньоны. Они могли раствориться в этой неприветливой земле, слиться с ней и выжить.
Большинство из них. Некоторые, например ее дедушка, уже не были столь быстрыми и сильными.
Новая волна страха придала ее ногам силу, чтобы бежать быстрее, громко топая по пыльной земле. Подбегая, Джиллиан увидела, что мужчины уже закрепляют на мулах пожитки. Женщины собирали посуду и наполняли мехи водой, вытаскивали из домов одежду и одеяла. Было похоже, что все уже давно знали о приближении чужаков, потому что в основном уже были готовы выступить в путь.
— Ма… — окликнула Джиллиан, заметив мать, привязывающую горшок поверх поклажи на спине мула. — Мама!
Мать сверкнула улыбкой и протянула руки. Не вспоминая, что она уже выросла, Джиллиан нырнула в эти руки, будто цыпленок под крыло матери.
— Джиллиан, возьми свои вещи, — мать легонько подтолкнула ее. — Скорее.
Сейчас было не время задавать вопросы. Она вытерла слезы и бросилась к невысокому квадратному древнему зданию, где они жили, когда приходили на лето в эти равнины. Иногда ветер срывал крыши, их приходилось заменять. Но в остальном, здания, выстроенные их предками, были добротными и крепкими. Те самые здания, в которых они жили когда-то, в городе Каска, на краю пустыни.
Дедушка выглядел бледным и каким-то сморщенным, он стоял в тени за дверью, сильно напоминая призрак. Только он один был неподвижен среди всеобщей суеты. Ужас заполнил грудь Джиллиан. Она вдруг поняла, что он с ними не пойдет. Он был старый и слабый. Как некоторые другие старики, он не сможет двигаться достаточно быстро, не отставая от остальных. По его глазам она поняла, что он не станет и пытаться.
Она бросилась в объятия деда и заплакала в голос, а он старался успокоить ее, как делал всегда.
— Ну, ну, детка, — произнес он. Его рука поглаживала ее коротко остриженные волосы. — Не сейчас. У нас нет времени для слез.
Дедушка разжал ее руки, а она изо всех сил постаралась сдержать рыдания. Она понимала, что уже достаточно взрослая и не должна громко плакать, но ничего не могла с собой поделать. Он присел на корточки рядом с ней, улыбнулся, отчего кожа на лице собралась в глубокие складки, и вытер ей слезы.
Джиллиан тоже с силой потерла глаза, чтобы показать какая она взрослая и сильная.
— Дедушка, Локи показал мне, что приближаются чужаки.
Он кивнул.
— Знаю. Это я послал его.
— О…, — это было все, что она могла сказать. Весь ее мир переворачивался вверх дном, мысли разбегались, даже думать было трудно. Она поняла, что хотя он прежде никогда не делал ничего подобного, где-то глубоко она всегда знала, что дедушка способен на многое. И это ее не удивляло.
— Послушай, Джиллиан. Эти люди, что идут сюда… Я всегда говорил, что они придут, поэтому те, кто может, уходят, чтобы спрятаться.
— Надолго?
— Пока это будет необходимо. Ведь сюда приближается всего лишь небольшая часть тех, кто еще должен прийти.
Ее глаза широко раскрылись. — Еще больше? Но их и так очень много. Они подняли столько пыли, сколько я в жизни не видела. Разве может быть еще больше?
По его лицу скользнула горькая усмешка.
— Они — всего лишь отряд разведчиков; следом придут еще многие. Они ничего не знают об этих обширных пустынях. Думаю, они ищут пути через эту местность и проверяют, не встретят ли тут сопротивления. Боюсь, их может оказаться даже больше, чем я могу себе представить. Именно так говорится в преданиях. Полагаю, через некоторое время придут еще чужаки, но даже этот передовой отряд состоит из опасных и безжалостных солдат. И поэтому наши люди, все кто сможет, должны уйти и скрыться. Но ты, Джиллиан, не сможешь уйти с ними.
Она раскрыла рот.
— Как…?
— Послушай меня. Наступают те времена, о которых я говорил.
— Но мама и папа не разрешат…
— Разрешат. Они будут делать то, что должны, как и остальные наши люди; будут делать то, что я скажу. — Ответил он твердо. — Это очень важно. Ничего более важного еще никогда не происходило. Во всяком случае с той поры, как наши предки основали этот город. Настает наш черед исполнить свой долг.
Джиллиан торжественно кивнула.
— Да, дедушка. — Она была охвачена ужасом, но в то же время ощутила, как под влиянием слов деда в ней пробуждается чувство долга. Если он доверяет ей такие важные вещи, она не может подвести его. — Что я должна делать?
— Ты должна стать жрицей костей, управляющей снами.
Род Джиллиан снова раскрылся.
— Я?
— Да. Ты.
