Рождение Повелителей - Часть 1

так и не сказала северянину, где ее отчий дом, но Немо, как всегда не упорствовал: 'Анадель скажет сама, когда посчитает нужным'.

Прощание не было слишком долгим, никто не думал, что расставание затянется на целую вечность, никто, за исключеньем гадалки. Совсем недавно Анадель нарушила законы своих предков, которые гласили, что 'имеющий дар к предвидению не должен знать своего будущего', 'кто узнает будущее, не должен менять его под страхом лютого проклятия'. Девушка нарушила эти заветы, она узнала страшную тайную грядущего, она узнала, что восток принесет смерть ее возлюбленному, если она отправится туда с ним, как хотела, поэтому она и осталась, тем самым меняя свою судьбу. Теперь Анадель ждало проклятье, но она не думала о себе, она не думала ни о ком, кроме Немо. Возможно, сегодня последний день, когда она видит его, когда она наслаждается его взглядом, быть может, завтра, быть может, через месяц, проклятье найдет виновного и заберет его душу.

А, ни о чем не подозревающий, северянин прощался со своей возлюбленной. Невыносимой болью щемило в его груди, навалилась жгучая тоска, тоска расставания. Немо все же считал, что вскоре он снова сможет насладиться прекрасной и беззаботной жизнью рядом с Анадель.

Но судьба уготовила другое…

Что именно — никто не знал.

Анадель еще долго смотрела вслед уходящего северянина, по ее щекам стали медленно катиться слезы. Девушка навсегда прощалась со своим возлюбленным, она так недавно нашла его, что не заметила, как пришло время разлуки.

Плач! плач, Анадель! Здесь уже ничего не поможет, так что почему бы и не поплакать?

… Немо вернулся к дому кузнеца, Гефест уже пригнал лошадей и повозку, двух старых гнедых лошадок, которые в свое время везли в Нимфею обессилевшего северного мальчишку.

Были сделаны последние приготовления, погружено оружие для продажи и несколько арбалетов для возможной атаки на повозку, возле них лежали два полных комплекта амуниции, доспехи, шлемы, боевые перчатки и два меча специально сделанных кузнецом для дороги. Гефест и Немо хорошо подготовились к возможному нападению, и северянин только удивлялся, 'сколько раз ездили, ни разу не помню, чтобы готовились к бою' — думал про себя Немо, не осмеливаясь говорить это в слух, чтобы не обидеть предчувствия Гефеста. Только потом он узнал, что они кузнеца не подвели.

Застегнуты последние ремни на поклажах, закреплен груз… время трогать!

— Пора в путь! — весело, словно отправляясь на прогулку, сказал Гефест; Немо только немного насупился, ему хотелось сполна насладиться последними днями с Анадель, но судьба распорядилась иначе.

'Зачем раньше покидать Нимфею? Почему меня лишили последних дней с Анадель? Почему судьба так жестока? Хотя нет, судьба не так уж и жестока! У меня есть любимая, та, которую я люблю, и которая любит меня — это самое большое счастье, которое только может быть на свете! - думал Немо, пока Гефест выводил повозку из города. — А большее от Судьбы мне ничего и не надо!

А что все-таки это был за странный пожар? Еще и после странной ссоры с Артрестом. И что на меня тогда нашло? Да и он был совсем не такой, как обычно. Я знаю, он недолюбливал меня, но никогда раньше он не проявлял это столь открыто. Бедный Гефест, пригрел меня, спас от смерти, а теперь я плачу ему столь болезненной монетой.

Нет, все это не спроста! Пожар, ссора, скорый отъезд… может Гефест чего-то недоговаривает? Но лучше об этом пока не спрашивать, а лучше вообще забыть! 'Пожар человеческих рук дело' — вспомнил Немо слова Гефеста — А может это дело рук Артреста? Может это он поджог степь? Он покинул Нимфею за день до происшествия, значит, у него было время потрудиться над пожаром! Но нет, Артрест не мог так сделать с тем городом, которому служит верой и правдой! Если он зол на меня, это не значит, что он зол на всю Нимфею. И что мне за мысли вообще в голову лезут?…'

Повозка выехала за городской частокол и заколесила по обожженной недавним пожаром дороге, странствия Немо начались…

Глава III. Северный обоз

Октябрь, 1484, Восточный Тракт

По извивающейся змейкой дороге, ехала повозка, изредка тихо поскрипывая смазанными колесами. На поводьях сидел статный человек средних лет, внутри повозки лежал, тихо посапывая, худощавый парень, он еле умостился между мечами, обмотанными холстами из кожи. Повозка была целым арсенал на колесах. Амуниции в ней насчитывалось добрых три десятка мечей, столько же прямоугольных щитов, оббитых железными пластинами, по десятку кольчуг, нагрудников и цельных доспехов, сколько было наконечников для стрел и копий вообще трудно было сосчитать, сами древки ни кузнец, ни его подмастерье не вытачивали, оставляя эту работу плотникам. В закромах были еще четыре походных арбалета и несколько пучков болтов для них, чтобы уберечься от грабителей и разбойников.

Дорога была не из лучших, вязкая после длительного дождя, почерневшая от сажи после недавнего пожара. За повозкой оставался небольшой столп дыма и пыли.

Гефест торопился, но и не гнал лошадей попусту, им надо было успеть перехватить крупный обоз, который шел с севера, лучше всего это было сделать на долгих стоянках в городах Белт-мор или Элдибор.

Дорога сильно извивалась, давая немалый крюк с юго-запада, медленно поворачивая прямиком на восток, выходя на хорошо объезженный Восточный Тракт. Местность здесь была неплохо обжитой, на дороге частенько встречались деревни с постоялыми домами, поэтому под открытым небом ночевать практически не приходилось, иногда ночевать не приходилось вообще, Гефест не давал отдыха ни себе, ни Немо, ни гнедым. Он все гнал и гнал повозку, приближая день встречи с обозом, редкие привалы делались только для того, чтобы дать лошадям отдых. Немо и Гефест сменяли друг друга на поводьях и передвигались довольно быстро. Кузнец надеялся догнать северян в первом крупном городе, до него еще оставалось не менее восьми дней пути.

Келебреттские горы, раскинулись далеко на западе, они то приближались, то отдалялись. 'Чертова кривая дорога' — сказал Немо, усаживаясь за вожжи. Был его черед везти повозку. Дорога была не сильно утомительной, но постоянное молчание уже порядком поднадоела, даже для неразговорчивого Немо. Северянин пытался переброситься с Гефестом хотя бы парочкой слов, но тот неуклонно молчал, беседа не выходила.

Немо ехал, оглядываясь по сторонам, недоброе предчувствие кузнеца передалось и ему, но повсюду была только степь, выжженная черная гладь. Вдруг северянин резко дернул поводья, гнедые остановились, из повозки донеслась брань Гефеста, на него разом свалились два нагрудника.

— Что у тебя там еще?! - недовольно пробормотал Гефест, откидывая в бок один нагрудник, потом другой.

— На обочине что-то есть, я видел блеск, надо бы проверить. — ответил Немо.

— Что ты, как ворона, на все блестящее так и лезешь? — продолжал бурчать недовольный кузнец.

— Ворона, не ворона, все равно проверить стоит. — обронил, понижая голос, Немо.

— Ты что, ждешь пока я слезу и посмотрю? Поди и глянь что там! — Немо медлил, кузнец прикрикнул. — Давай лети на блики ворон!

Северянин недовольный от тона беседы все же слез с повозки, быстрыми шагами пошел вглубь степи. Вскоре Немо вернулся, держа в руке две какие-то сильно обгорелые, но не потерявшие цвета, железные пластинки конусообразной формы.

— Не знаешь, что Это? — Немо показал свою странную находку кузнецу; Гефест нахмурился. Когда он получше разглядел протянутые северянином железяки, недовольство кузнеца вмиг исчезло, теперь на лице