или инкубатор на таком открытом месте, где каждый может к нему подойти? Особенно в зоне военного конфликта.
— Я больше склоняюсь к мысли, что это инкубатор для каких-либо животных, происходящих с родной планеты завоевателей, — проговорил Холлоуэй. — Что, если они привезли злобных монстров, способных отвлечь наши силы от борьбы с самими завоевателями? Эти штуковины неплохо защищены — каждое отверстие прикрыто сетчатой дверцей. Джановецу пришлось ломать замок.
Напрасно Мелинда пыталась скрыть свою дрожь.
— Вы замерзли? — спросил Холлоуэй. — Мы можем пойти еще куда-нибудь.
— Со мной все в порядке. — Мелинда глядела на звезды и прозрачные облачка, плывущие по небу. — Я просто подумала, не опасно ли стоять на открытом месте.
— Никакой опасности, — возразил Холлоуэй. — Я не думаю, что у завоевателей осталась еще техника, способная летать. Уж не знаю, насколько они хороши в космической битве строй на строй, но, похоже, бой в планетарной атмосфере — не их стихия. Напомните мне как-нибудь, чтобы я поблагодарил вашего брата — он очень любезно обеспечил нас «Мокасиновыми змеями».
Мелинда вздрогнула.
— Простите, подполковник. Мы не собирались никому доставлять таких неприятностей.
— Все в порядке, — отозвался он. — Я надеюсь, что им удастся отыскать вашего брата Фейлана.
Мелинда резко обернулась. Лица подполковника было не разглядеть, он был просто черным силуэтом на фоне звездного неба.
— Как вы?.. Вы сказали «Мокасиновые змеи»?
— Вообще-то они избегали этой темы еще старательнее, чем вы, — ответил Холлоуэй. — Но вот уже несколько дней в моей голове брезжила такая догадка. Частная спасательная экспедиция в пространство завоевателей — единственная осмысленная идея, до которой я сумел додуматься. А по вашей реакции я заключаю, что оказался прав.
— Да. — Мелинда вновь подняла глаза к звездному небу. Она думала, есть ли хоть один шанс на то, что Фейлан будет найден? Или же и он, и Арик затеряются во тьме космоса?
— Вы не можете сыграть за них их роль в этой драме, — негромко произнес Холлоуэй, разрушив затянувшееся молчание. — Лучше делать как следует то, что зависит от вас, и надеяться, что они справятся со своей задачей.
— Вам легко говорить, — вздохнула Мелинда.
— Вы так думаете? — произнес подполковник неожиданно резким тоном. — У меня, знаете ли, тоже есть семья, есть друзья. Они сидят на кораблях и наземных станциях по всей Лире и сектору Пегаса и ожидают атаки чужаков. Я не могу принять на себя их заботы. И вы тоже не можете.
— Вы правы. Простите меня.
— Не за что, — отозвался Холлоуэй, и голос его снова стал спокойным. — Я служу миротворцем вот уже двадцать лет. И первые десять лет ушли на то, чтобы усвоить простую истину: каждый должен выполнять свои обязанности и не брать на себя чужие. Вы можете еще что-нибудь сказать об этом ломтике сосиски?
— — Нет. — Мелинда заставляла себя думать не о Фейлане и Арике, а о насущных задачах. — Мне еще нужно провести биохимический анализ и этой сосиски, и тела завоевателя. Как вы думаете, есть шанс заполучить еще один такой кусочек, желательно — из другой пирамиды? Или завоеватели слишком хорошо охраняют их?
— Интересно, что вы заговорили об этом, — промолвил Холлоуэй. — Группа Джановеца подверглась нападению примерно в трех километрах от пирамиды. Он считает, что попытка снова подойти так близко будет чистой воды самоубийством — если, конечно, мы не снабдим группу хорошим прикрытием с воздуха. А я не намерен так рисковать. Но я только что просматривал видеозапись и заметил, что на всем пути до пирамиды группа только один раз встретила сопротивление. И как только она оказалась у пирамиды, сопротивление прекратилось.
— Судя по всему, завоеватели не хотели подвергать опасности пирамиду, — предположила Мелинда.
— Согласен, — кивнул Холлоуэй. — Еще любопытней то, что группе позволили уйти от пирамиды и никто больше не стрелял.
Мелинда нахмурилась:
— Вы в этом уверены?
— Это четко видно в записи, — ответил подполковник. — По-прежнему отмечались лазерные выстрелы, отсекающие группу от пирамиды, но ни один луч не прошел даже близко от ребят.
— Как-то все это странно, — произнесла Мелинда, глядя во тьму. — Почему завоеватели дали им уйти безнаказанно?
— Я допускаю три возможности, — сказал Холлоуэй. — Во-первых, завоеватели не хотели, чтобы кто- нибудь подошел ближе к их лагерю. Во-вторых, их не волнует, куда мы идем, пока не причиняем вреда их пирамидам. Или, в-третьих, они не хотели повредить кусочек сосиски, который забрала с собой группа. Если бы Джановец попытался пройти еще дальше, вместо того чтобы повернуть назад, мы могли бы выяснить, какая догадка верна. К сожалению, уже слишком поздно.
— Да. — Мелинда помолчала в нерешительности. — Полковник, я ничего такого не имею в виду, но почему вы рассказываете мне все это?
— В основном потому, что вы не состоите на военной службе, — ответил он. — У вас совершенно другой образ мышления, другая точка зрения, и не исключено, что все это поможет вам заметить то, что большинство из нас упускает из виду. — Холлоуэй ненадолго умолк. — Кроме того, именно вы все это вытащили на свет. Вот я и решил, что вы вправе быть в курсе происходящего вокруг тектонической станции.
