пробитая стрелой. Изображение в точности повторяло изображение птицы на подаренном мне перстне.
Все это было очень странно. Интересно, кто же здесь сражался? Но чем больше я думал, пытаясь найти ответы, тем больше у меня возникало вопросов. Мне вдруг показалось, что я лишь пешка в чьей-то игре, но эту мысль я отбросил, как совершенно бредовую.
Немного передохнув, мы двинулись вперед по едва заметной тропе. До самого вечера наш путь протекал спокойно. Местность была безлюдной, единственными нашими спутниками были вороны, которые то и дело с хриплым карканьем проносились над головами.
Вскоре мы вынуждены были остановиться на ночлег. В горах ночь наступает быстро. Вроде только что круглый диск солнца цеплялся за верхушки гор, а уже через мгновение словно упал куда-то вниз, уступив место мириадам звезд.
Ночи в горах холодные, поэтому мы собрали побольше сухого валежника и разожгли костер. Кид, который опять взял на себя обязанности походного повара, приготовил ужин и мы, перекусив, тут же завалились спать. Усталость брала свое, а завтра предстоял тяжелый день. Правда, признаюсь, что спать на голой земле, подложив под голову вместо подушки камень, занятие не из приятных.
Но нас отчасти спасало наше снаряжение. А вот химерщику пришлось туго. Надо отдать должное парню, держался он молодцом. Хотя, с другой стороны, что ему оставалось делать? Как говорится на любимом языке Кида: - 'Скока кряку не бансуй, а без коедов прохолунет хвой'.
В общем, каждый устраивал себе спальное место сам. Я обосновался в десяти шагах от костра, рядом с большим одиноким валуном. Моя очередь дежурить должна была подойти только через четыре часа, поэтому я, с наслаждением потянувшись, лег на спину и некоторое время смотрел в звездное небо.
Звезды холодными каплями тоже смотрели на меня. Где-то там идет своя жизнь. Другая жизнь. Летают звездолеты, люди ссорятся и мирятся, влюбляются, ходят в бары и еще в тысячи всевозможных мест, не зная ни забот, ни волнений. На миг я даже позавидовал им, но только лишь на миг.
Я сам выбрал свое дело, и знал, что это мое. И никакие прелести спокойной жизни не заменят бьющий в голову адреналин после какой-нибудь бешеной скачки со стрельбой или еще чего-нибудь в этом роде. Вскоре мои мысли потекли в другом направлении.
Интересно, где сейчас Лейла? Я представил себе ее лицо и мысленно вступил с ней в разговор… докатился, черт возьми. Так, наверно, и уснул с блаженной улыбкой на устах. Надеюсь, никто из моих товарищей этого не видел.
Проснулся я от толчка в плечо. Еще толком не очухавшись, я схватился за карабин и ткнул им в грудь нависшего надо мной человека.
- Эй, эй, потише, - раздался недовольный голос Колючки, - оно, знаешь ли, стреляет!
- Извини, - буркнул я, наконец разлепив глаза и осматривая своего товарища, который недовольно пялился на меня.
- Между прочим, твоя очередь заступать на пост, - заявил он.
Я не спеша поднялся, сладко зевнув, двинулся от места своего ночлега к костру. Убедившись, что огонь весело пожирает сухие ветки, я отошел шагов на десять в сторону и там сел на большой камень, взяв на изготовку карабин. Только новичок будет сидеть у костра, находясь в карауле. Огонь имеет свойство притягивать взгляд человека, завораживать своими яркими красками, игрой пляшущих языков пламени. И в случае опасности поддавшийся магии костра страж не сможет разглядеть ни одного предмета, так как глазам требуется время, чтобы привыкнуть к темноте.
Но лучший сторож ночью - собственные уши!
Я уже начал дремать, как вдруг мое ухо уловило слабый шум. Я подобрался. Похоже, кто-то спрыгнул с небольшой скалы шагах в двадцати от нашего импровизированного лагеря.
Сон моментально улетучился и я, схватив карабин, начал вглядываться в темноту. Черт! У меня же есть прибор ночного видения. Совсем про него забыл. Я поспешно нацепил очки, мир поблек, зато теперь темнота мне не мешала. Два зеленых глаза величиной с небольшие блюдца плыли в сумраке, приближаясь к лагерю.
Мой палец уже лег на спусковой крючок, еще мгновение - и пуля понесется вперед, метя между двух горящих глаз-огней. Но в последний момент кто-то ударил по моему стволу, пуля ушла в темноту. Это оказался химерщик.
- Хиота, ко мне! - прокричал он, обращаясь к зеленым глазам. Мало того, его фигура загораживала мне цель.
- Ты что, с ума сошел? - возмущенно поинтересовался я. Меня окружили проснувшиеся охотники с оружием наперевес.
- Она нашла меня! Моя Хиота! - как полоумный радовался химерщик. На его лице замерла блаженная улыбка.
Тем временем из темноты появилась знакомая зверюга. Я буквально чувствовал, как от нее исходит сила и уверенность в превосходстве над жалкими людишками. Тварь была куда больше той, с которой я расправился на заводе. Химера уселась возле ног своего хозяина и внимательно начала разглядывать нас. Счастливый Горацио взял ее за широкий кожаный ошейник.
- Она вся в засохшей крови, - в голосе Горацио зазвучали панические нотки. - Ты не ранена? - спросил он у нее, как будто она умела говорить.
- По-моему, освобожденные узники поступили следующим образом. Они просто добрались до клеток и выпустили химер на свободу. Те разорвали охранников. Очень жестоко, зато эффективно. Не удивительно, что она в крови! - предположил Арчи.
- Я, конечно, храбрый человек, - пробормотал Колючка, - но находиться долго рядом с этой машиной для убийства не собираюсь!
- Она безобидна, - стал на защиту своей питомицы Горацио, - это котенок.
- Ничего себе котенок, - рассмеялся Кид, - наелась досыта человечины и поэтому безобидная…
Химера почувствовала в голосе Кида издевательские нотки и приняла их за угрозу. Она издала яростный рык и попыталась броситься на него, но химерщик ее удержал.
Колючка отскочил на несколько шагов назад и выхватил алмазный нож.
- Только подойди ко мне ближе! Брюхо распорю, - предупредил он.
Горацио же не обращал на него никакого внимания. Он успокаивал свою любимицу, ласково нашептывая что-то ей в ухо.
- Колючка прав, - заметил Швед, - как мы пойдем дальше?
- Я буду держать ее на коротком поводке, - предложил Горацио.
- Это что, собака? - возмутился я. - Да она этот поводок в два счета порвет.
- Вот-вот, - поддержал меня Кид, - вырвет твой поводок и горло нам всем перегрызет. Надо ее пристрелить!
Последние слова произвели на Горацио сильное впечатление. Взгляд его, обращенный к Киду, горел жаждой убийства. Химера вновь попыталась прыгнуть на Кида, но химерщик остудил ее пыл. Тут в дело вмешался Арчи.
- Ладно. Пусть идет. Тем более, это хороший боец. Но если твоя тварь сделает хоть одно подозрительное движение в нашу сторону, я прострелю ей голову. И твою заодно. Понятно?
- Конечно, - Горацио немного помрачнел, но все равно не мог скрыть радости.
До рассвета мы так и не смогли сомкнуть глаз. Утром, перекусив остатками ужина, мы двинулись по тропе.
Колючка никак не мог успокоиться. Он с мрачным видом шел рядом со мной время от времени бросая осуждающие взгляды на шедшую впереди странную парочку - химеру и человека.
Эта идея оказалось весьма удачной. Мы решили пустить химеру вперед, несмотря на возражения Кида. Правда, Арчи быстро утихомирил Колючку, предположив, что тот просто боится. На что последовала легко предсказуемая реакция. Кид вспылил и обозвал нас всех ничего не понимающими идиотами, но сразу согласился с присутствием химеры.
Этот день тоже прошел без происшествий. На ночлег мы остановились на небольшой площадке посреди скал. Расправившись с ужином, мы задумались о ночлеге. Теперь все осложнялось присутствием химеры. Во-первых, ее надо было кормить. Во-вторых, кто даст гарантию, что зверюга не решит
