— Большая игра, Даня?
— Большая игра, Катя.
У мага глаза раскрылись вдвое шире естественного формата. У деревянных кукол бывают такие глаза, а у людей Даня до сих пор ничего подобного не видел. Запинаясь, Гвидон спросил:
— Это же война… Настоящая война! Кто решил, что нам надо начинать…
— Я, — перебил его Даня.
Катя беззвучно похлопала в ладоши:
— Браво, Даня, браво! Кто-то должен был это сделать. И хотя ты заварил кашу втихомолку, я не в обиде. Но это я. А милая Тэйки еще устроит тебе головомойку…
— Все. Закончили разговоры, работаем.
— Но мы не…
—
И генерал внимательно посмотрел на мага, желая определить, как долго продлится его недоумение. Не стоит ли его вообще отстранить от операции? И вдобавок хорошенько тюкнуть по башке, если будет путаться под ногами? Но Гвидон, отводя взгляд, сказал:
— Работаем.
— Отлично. Теперь слушайте внимательно оба…
Даня сделал паузу.
Глава двадцать первая
ГЛАВНЫЙ УДАР
— Гвидон, с какой дистанции ты чувствуешь гоблинского мага?
— Отсюда.
— Что?!
— Я чувствую его присутствие отсюда, с это го самого места.
— А он тебя?
— Пока нет. Кажется, довольно слабый экземпляр. Может быть, молодой.
— Молодой… А дотянуться он до нас может?
— Без проблем. Если мы себя обнаружим, он примется нас убивать, и у него, скорее всего, получится. Будь расстояние до поста в два раза больше, он бы все равно достал нас.
Генерал уважительно покачал головой:
— Талантливый ты парень…
— Меня три года готовили специально для этой операции. Каковы мои действия?
— Не торопись. Еще один вопрос. А ты, протомаг и умелец, как далеко должен от нас находиться, чтобы прикрыть нас щитом?
— Чуть больше километра. Отсюда я могу добить до самого поста.
Даня никогда не слышал ни о чем подобном. Ему не встречались маги-люди, обладающие такими способностями. Оказывается, Гвидон сам по себе был страшным оружием… И стоило ли тогда посылать его на задание, где жизнь и смерть столь же равноправны, как орел или решка, чет или нечет, шестерка или тройка, выпадающие после броска костей? Как видно, пленный гоблин с магическим даром стоит запредельно дорого…
На миг генерал усомнился: «А стоит ли его отдавать подземным? На какую-такую дрянь они пустят эти мозги и это мясо?» Сейчас у Дани не было времени обдумывать задачку с половиной неизвестных. Но он обещал себе потом поразмыслить над судьбой пленника. Если конечно, они возьмут гоблина, а сами останутся в живых… В общем, если команде светит хоть какое-нибудь потом.
— Гвидон, да ты настоящий монстр!
В ответ маг лишь смущенно заулыбался.
— Твоя дальнобойность многое упрощает. Ты не участвуешь в атаке, у тебя будет другая работенка. Остаешься здесь, на этом самом месте, и защищаешь нас с первой секунды операции до последней. Еще разок: никаких огненных мячиков, никаких «лунных стрел», никаких «черных радуг». Ты не пытаешься достать вражину ни одним из известных тебе способов. Не отвлекайся от главного. От тебя требуется простая вещь: держать два щита — один перед нами с Катей, а другой над собой. Понял? Не смей раскрываться! Если ты дашь себя прикончить, он от нас мокрого места не оставит. Держись, сколько можешь, а когда никаких сил не останется, все равно держись… Вопросы какие-нибудь есть?
Даня опасался, что вопросы будут, что «умелец войны» разъярится не по делу, начнет качать права… Тогда тюкнуть все-таки придется. Маг — очень хорошая защита, но, на худой конец, можно обойтись и без него. Катя вполне тянет на половинку мага, магишечку, мажонка.
Хотя, конечно…
— У меня нет никаких вопросов. Я готов, генерал.
Даня крепко обрадовался благоразумию Гвидона. Он хлопнул мага по плечу и выдал медальон, сработанный из затвердевшей прозрачной смолы, семян вараксы-паутинки, а также старой монетки с изображением серпа, молота и какой-то непонятной дребедени.
— Теперь, Катя, ты…
Она залюбовалась генералом. Сухощавый русоволосый парень, по старым временам не тянувший даже на возраст старшеклассника, двигался, говорил и действовал, как взрослый мужик. Вроде бой сейчас начнется, не о том надо бы думать, не на том сосредоточиваться. Но Катя никогда не ломала себя. Сейчас любовь преобладала в ней, и ладно. А потом уж она как-нибудь позаботится, чтобы доброе чувство сменила ярость.
— Я слушаю тебя, — ответила Катя и легонько прикоснулась к его ладони. Уступила себе в малом. Ничего, он и заметит, а заметит, так не обратит внимания.
Даня сделал вид, что не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания. Сопли, чувства и любовь — потом. И только для живых.
— Медальон невидимости. И вот это…
Генерал вынул маленький сверкающий кинжальчик крестовидной формы. По узкому лезвию тянулась гравировка, слова неизвестного Дане заклинания: «Отче наш, иже еси на небесех…»
— За этим в Вольную зону бегал?
— Да, Катя. Едва уговорил дать. И только под честное слово, что потом вернем. Говорят, внутри лезвия — частичка какого-то там святого… Главное дело, убить мага эта железяка может. Хоть какого: хоть нашего, человеческого, хоть гоблинского. Вернее атомной бомбы. Мы сработаем тонко: войдем, я тебя прикрою от простых стрелков, Гвидон — от их главного поганца, а когда доберемся до цели, тебе просто надо быть поубедительнее.
Катя взяла кинжальчик, и в ту же секунду уронила его, завыла дурным голосом, прикусила губу.
— Не выйдет, Даня. Скорее, он
Генерал поднял вещицу с земли и задумчиво повертел ее. Худо. Из него получилось бы идеальное прикрытие для Кати, а из Кати — довольно посредственное прикрытие для него.
— Получится хуже, — резюмировал он.
— Меняемся местами?
— Угу.
Часы отсчитывали последние минуты перед началом дела. Пока все получалось так, как хотел Даня. Ну, почти все. Идеальный порядок умных людей только настораживает…
— Гвидон… Мы пошли. Щит должен появиться перед нами сразу после того, как здесь станет громко.
— Очень громко?
— Ты не перепутаешь. И вот еще что… Хороший ты мужик, живи дольше сегодня!
— Живи и ты, генерал…
