их… скручивало. В пятьдесят первом генерал Кроха потерял там двух бойцов. В пятьдесят втором туда совался ты, и едва унес ноги. В пятьдесят третьем Прялка убила мастера Лайоша. В пятьдесят четвертом ее хотел взять Круг. Идиоты, мля, не раскурочить захотели, а с собой забрать. Ну, результат все знают. Полгода назад на Прялку отправляли группу из Секретного войска, Кикиморина бойца взяли проводником… Четверых пришкварило, остальные дали деру и тем спаслись. Очень правильно поступили, по-моему.
Гвоздь поморщился:
— Правильно было бы разным недоумкам не лезть не в свое дело…
Даня промолчал, хотя на языке у него вертелась парочка язвительных слов. Был ли недоумком, например, мастер Лайош?
Гвоздь, не дождавшись ответной реплики, продолжил:
— Я много знаю страшных инструментов, магических вещиц, да и нашего, человеческого оружия. По роду деятельности, как ты понимаешь, обязан знакомиться и с новинками, и со старой доброй классикой. Кое о каких штучках мне еще рассказал мой учитель. Если резюмировать вышесказанное: ничего ужаснее и разрушительнее Прялки Мокоши я не знаю.
Гвоздь со значением посмотрел на Даню. Мол, понимаешь ли ты, чего стоит мое заявление?
— Ты продолжай, старик.
— Да, за пять лет она прикончила всего несколько десятков человек, а для
— Гвоздь, я уже до усрачки уважаю эту Прялку, только ты мне объясни, что это такое.
— Выход в другой мир, Даня.
— Какой мир?
— Скрытый, Даня, тайный мир. Один такой мир уже пришел к нам в гости двадцать пять лет назад. Через Прялку, при желании, вполне можно вывернуть к нам еще один такой. Он называется Анхестов, и к людям тамошние жители еще жесточе и непримиримее, чем наши старые друзья гоблины.
— А чего ж он до сих пор-то… К нам…
— То ли желания такого у них не было, то ли ритуал переброски наладить не удалось… В общем, не стану врать, я толком не знаю, Даня. Но время от времени к нам оттуда приходят гости.
— Гости? Чем их брать, ты знаешь?
— Нет. Возможно, это одно-единственное Существо, но очень могущественное. Каган Раш по сравнению с ним — дитя. И не нам соваться к такому гостечку с убойными планами. Возможно, он даже не замечает нашей войны с гоблинами.
«Ну это, положим, еще надо посмотреть, кому куда соваться можно, а кому не можно», — с упрямой злостью подумал Даня. Но сказал он только:
— Угу.
— Так. Вроде ты понял. Теперь о самой Прялке: это БММ НП, то есть Блуждающий Магический Механизм Непостоянного Состава. Снаружи все выглядит совершенно безобидно: там, где раньше Останкинская телебашня стояла, а теперь из земли торчит круглый зуб метров на тридцать высотой, время от времен появляется вентиляционный колодец. Обшарпанный такой, похож на беседку, только без входа. Плиткой со всех сторон обложен, крыша у него — конусом. Сегодня он тут, завтра там, а послезавтра опять на новом месте. Или его вообще нигде нет, сгинул, пропал, сгнил, как старый гриб… Только потом он вновь появляется.
— Сейчас-то твой… БМП в ГСМ — на месте?
— Да.
— Точно?
— Точно. Мастера-хранители составили календарь исчезновений и появлений Прялки. Судя по календарю, она будет здесь еще недели две, а потом пропадет на месяц. Только я тебе не все рассказал о ее устройстве. «Беседка» выходит на поверхность в разных местах, но грибница у нее одна — подземная комната на глубине ста пятнадцати метров… ее положение неизменно. Туда можно попасть через подземные ходы, канализацию… если, конечно, очень постараться. Там стоит устройство, которое внешне напоминает прялку. Правда, оно еще напоминает распотрошенное нутро гигантских часов и танцующую женщину, этакую языческую богиню…
— Что за устройство?
— Никто в точности не знает. Кое-кто считал его подъемником моста. В смысле, моста между мирами… Когда мост поднят, никому ходу нет — ни в одну сторону, ни в другую. Зато когда он опущен, можно перебросить оттуда сюда или наоборот живое существо, энергию, магическую силу, какой-нибудь предмет. Иными словами, все, чего душа пожелает. Но как пользоваться устройством, никто не знает.
— Оно и хорошо… — раздумчиво произнес генерал. — Целей будем.
— Осталось самое главное.
— Еще, стало быть, навороты имеются… — проворчал генерал.
— Имеются, Даня. Сорок второй был очень плохим годом. Великая Коалиция людей разбита, Сеть мастеров-хранителей разгромлена, остались от нее считанные дюжины… это от тысячи с лишним человек! За Сеть гоблины взялись всерьез. Говорят, кто-то из каганов сказал: «Эти — вроде нас. Они не должны существовать ни по каким законам, ни по нашим, ни по человеческим». Я до сих пор не могу до конца разобраться с этой фразой. Кое-что в ней тревожит меня…
Взгляд Гвоздя стал отрешенным, глаза смотрели в никуда. Генерал взял мастера за руку и хорошенько встряхнул.
— Старик, все это важно для тебя, да, я понял. Но какого рожна ты отвлекаешься от дела?
— О! Вот в чем основное отличие генерала от мастера! Хочешь, объясню?
— Не хочу. Сорок второй год, Гвоздь.
— Итак, в сорок втором остатки мастеров-хранителей собрались и приняли «Доктрину чистых островов». Потом жалели: от страха и ненависти приняли, не подумав как следует. Основной смысл: должны быть, помимо Вольных зон, куда не каждого пустят, небольшие территории, гарантированно чистые от гоблинов. Туда люди смогут приходить для отдыха и даже селиться там… Только «острова» будут маленькими, поскольку на крупные зоны у мастеров-хранителей уже не оставалось силенок. «Островная» технология такова: сначала находят очень мощный источник питания, желательно вечный… или хотя бы лет на триста, причем все равно какой: магический, технический, природный… все равно; далее сооружают Магический автомат, способный распознать любые расы гоблинов на определенном расстоянии, а потом уничтожать их представителей; на третьем этапе автомат соединяют с источником питания, а затем маскируют и то и другое.
Генерал покачал головой:
— Я тебя с ними не смешиваю, Гвоздь. Ты бы не стал заваривать такую-то кашу, мать ее…
— Сейчас не стал бы. А когда мне было тринадцать лет… или даже четырнадцать, я был таким обормотом, что хоть святых выноси. Мне нравились радикальные решения. Короче говоря, в Москве соорудили пять чистых островов: Прялка Мокоши в Останкине, Штурмовое Давило в Щербинке, Шкаф Каббалиста на Миусской площади, Тихое Место в Серебряном Бору и… Костяной Охотник в бывшем Филевском парке. Причем охотника я сам вместе с учителем моим и заряжал… Только не ори, Даня, я все объясню!
Про святых генерал не понял, но промолчал. В Вольных зонах про святых говорили много, но никто не заводил речи про то, что их куда-то надо вынести. Но насчет Костяного Охотника… это был крутой поворот.
— Хорош гусь! Пару лет назад, старик, я бы шкуру с тебя спустил, с гада. А теперь… не бойся, все перегорело. Стало быть, сам в строй ввел, сам и вывел, только при этом пришлось мою башку позакладывать… А я ведь тогда был в непонятках: откуда ты про Костяного Охотника все знаешь, до самой ерунды?
Гвоздь виновато вздохнул:
— Уж пришлось. Прости меня… Магический автомат такого класса раз в десять легче и безопаснее
