Часовой сделал паузу и добавил к сказанному контрабандный вопрос:
— А что, настоящий живой генерал Даня с вами приехал? Прямо так? Он внутри сидит?
— Ты прав, отважный воин! — ответил ему Гвоздь.
«В дружине-то сколько народу? Человек семь, надо думать, вряд ли больше», — предположил Даня.
На самом деле их оказалось целых восемь…
Княгиня Елизавета оказалась шестнадцатилетней рыжей шпингалетиной с ужасно суровым лицом. На груди — армейский бинокль. Почти карликовый рост она успешно возмещала накачанной мускулатурой и голосом, который вполне можно было бы назвать «хмурым», если б не существовало еще более точного слова «сверлящий». Княгинины плечи разъехались на викингскую ширину. Передвигалась хозяйка «замка» по-медвежьи неуклюже и основательно.
«Из тех, кто не умеет быстро бегать, зато стоит так, что домкратом с места не сдвинешь…» — оценил Даня.
Княгиня Братцевская подала руку и крепко сжала Данины пальцы, пробуя генерала на вшивость. Он усмехнулся. Ох, и любят девки выдрючиваться…
Наконец она освободилась и приветливо улыбнулась, делая вид, что ей совсем не больно.
— Это ты — Даня?
— Я.
Она смерила его взглядом, полным скепсиса. Мол, и этот хлюпик — великий герой Даниил Уваров?
— Такому гостю мы рады. А твой… второй?
— Мой друг Гвоздь. — Даня подумал и добавил: — Мастер.
Еще одно рукопожатие. Гвоздь освободил руку и приветливо улыбнулся, делая вид, что ему совсем не больно.
— Княгиня, — веско произнесла местная командирша.
И Даня осторожно осведомился:
— Мы местных обычаев не знаем. У нас, южных, генералы и команды. А у вас, северных, стало быть, князья и дружины?
Его собеседница смущенно потупилась. «Чем-то я ее задел. Знать бы чем?»
— Даня, пойдем-ка в замок, там уже готовят пир… Про князей я, блин, по дороге объясню.
Генерал, в сущности, был не против, но…
— А тягач?
— Пусть останется здесь. Дружинник Гром присмотрит и за ним.
У часового засверкали глаза — охранять машину самого Дани это же… это же… о! Между тем генерал взглянул на Гвоздя так, что тот без слов понял: Гром-то, конечно, Громом, но надо бы срочно активировать магическую защиту Гэтээса.
— Не доверяете? — без особого дружелюбия спросила княгиня.
— Рефлекс, — ответил Даня.
Она, кажется, не знала этого слова, но исполнилась уважения и лишних вопросов больше не задавала. На лице ее было написано: «Надо думать, не наскоком берет врагов Даня-герой, а мудростью». Генерал мысленно похвалил себя за сообразительность: слово «рефлекс» он впервые услышал час назад, болтая с Гвоздем.
Троица двинулась к воротам «замка», то есть к тяжелой металлической пластине, усиленной обрезками брони. Невидимый наблюдатель нажал на кнопку, и электромотор сдвинул пластину, открыв узкий, не более полуметра в ширину, проход в замковый двор.
Теперь Гвоздь бросил на Даню говорящий взгляд: «Хороший технарь в команде — большое дело». Генерал поморщился. Ему вся эта бутафория с дружинниками, замками, воротами, от которых первый же ракетный удар не оставит и пары болтов, казалась детским садом.
Правда, княгиня позаботилась о том, чтобы поставить в дозор двух стрелков, и одного из них не засвечивать перед гостями. Соображает…
— Слушай, Елизавета, мы нормальные люди, никаких пакостей у тебя тут учинять не собираемся. Так что второй дозорный может вылезти из норы под бетонным блоком, курнуть и расслабиться…
— Рано еще ей, свистушке, смолить! — откликнулась княгиня и тут же прикрыла рот ладонью.
— Ладно, Даня, ладно. Объясню. Все ж, блин, просто. Гоблины к нам не суются, им тут поживиться нечем. Дикие банды тоже редко лезут, этим от окраины далековато переть. Зато упырье и оборотни — толпами. Роятся они, блин, что ли, в парке? Особенно осенью. Год назад тут была команда в одиннадцать полноценных бойцов, а верховодил ими не кто-то там невнятный, а сам Федоров… — Даня солидно кивнул, хотя ни о каком Федорове он ничего не слышал. — Месяц назад у меня под рукой ходило шесть нормальных бойцов. А сейчас… Я да тот карапет с двустволкой, почитай, главная боевая сила в наших местах. Есть еще мой муж, Философ, честной боярин. Он большой умник и грамотей, но со своей пневмонеей мно-ого настреляет… И есть у меня Голосов, старикашка двадцатичетырехлетний с одной рукой, а вместо другой руки — культяшка с крюком. Остальные — малолетки. Четыре малолетки, Даня! Два моих с Философом карапуза, близняшки, совсем, блин, младенцы, да две пришлые девчонки — три года и шесть лет. Которой шесть, сейчас в норе с автоматом сидит… Вот мои, раз… е… мать, вооруженные силы. Если повезет, доживем до снега с морозами, а стало быть, вообще жить будем. Зимой-то нелюдь тиха… Ну а не повезет, блин, так в один день размажут. Генералы и команды у нас, Даня, у северных, точно как и у вас, южных. Но Философ удумал: пусть, говорит, будет княгиня, боярин, замок, дружина, палаты, тогда малолетки поживут с интересом, сколько б им ни осталось жить-то. Пусть поживут людьми, а не отребьем, — хоть день, хоть всю жизнь…
Закончив говорить, она пролезла за ворота, а с нею и Даня с Гвоздем.
Генерал осмотрелся:
— Два пулемета… «Живой холодец» вон там стоит, уже малость поизрасходованный… Наверное, дистанционный подрыв минных полей… Хороший подземный блиндаж… Плюс тайный ход наружу, так?
— Все верно. Еще добавь, снайперскую винтовку у Философа и то, что он умеет с ней обращаться. Сотню бутылок с зажигательной смесью, четыре гранаты, второй тайный ход из замка наружу. По-твоему, какой у нас шанс?
Даня пожал плечами.
— Харчи?
— Хватает.
— Автономный источник воды?
— Вот с этим, блин, проблемы.
— Тогда шестьдесят на сорок не в вашу пользу.
— Спасибо за честность… — мрачно ответила княгиня.
…Пир состоял из мясных консервов, сухарей, крепкого чая с сахаром и ирисок. На десерт Елизавета, прогнав малолеток, выставила полутора-литровую бутыль с мутным самогоном. Гвоздь из вежливости приложился, а Даня наотрез отказался: «Через полчаса мне вести», — сказал он, поставив все точки над i.
Командирша опечалилась: по всей видимости, она хотела заполучить двух свежих бойцов на сутки- другие. Генерал молча выложил три оборонительные гранаты.
— И то хлеб… — скудно обрадовалась подарку Елизавета. — Зачем вы в наших местах?
Даня принялся неторопливо рассказывать о Прялке Мокоши, об отсутствии проводника, о дальнейшем их маршруте…
— Беня. Вам нужен Беня! — оживилась княгиня.
— Проводник?
— Все, блин, понемножку. Сам-себе-генерал, ни к кому в команду не идет, бирюкует.
— Можешь вызвать его, Елизавета? Он нам вот так нужен. — Генерал провел ладонью по горлу.
— Лучше Лизой зови. Пока малолеток рядом нет…
— Лиза, он за спирт работать будет?
— Еще как, блин! Особенно если нам маненечко оставишь.
