охотничий пес.
– Не крути головой, его здесь нет. Пока нет.
День ото дня Аглая становилась с Иваном все любезнее, хотя Ивану казалось – холоднее. Он чувствовал неясный дискомфорт, и не будь всецело поглощен слежкой…
– Кого нет?
– Того крепкого молодого человека, за которым ты следишь, как мать за ребенком.
Обломок только брови приподнял в удивлении.
– Иван, я поняла, что такое «свой самовар» и зачем ты привез меня сюда. Пожалуйста, не стой столбом. Это купальня, здесь принимают воды. Разденься сам и помоги мне.
Сыщик поневоле без возражений принял белый пеплум Аглаи, помог девушке разоблачиться и разделся сам. Купальню архитектор представил себе весьма оригинально – огромный водоем в скальном бассейне неправильной формы, естественная колоннада и маленькие кабинки на двоих с длинными ажурными ширмами по бокам.
В купальных костюмах прелестницы выглядели чрезвычайно волнующе. Нынешний сезон предписывал для модниц короткое газовое платье значительно выше колен, на одной бретельке, вроде греческой туники. Однако находились и такие дамы, которые предпочитали не отгораживаться от воды тканью. Аглая даже в мокром и полностью прозрачном купальном костюме выглядела так, что мужчины, соседи по купальне, нет-нет, да и косились в ее сторону.
– Тебе очень идет, – она оглядела Ивана с ног до головы и одобрительно кивнула. – Извини, что говорю это лишь теперь. Раньше ты не услышал бы.
Иван в черном трико, наподобие борцовского, смотрелся весьма импозантно, на него обращали внимание. Для того чтобы не быть узнанным, ему приходилось то и дело сбрасывать длинные волосы на лицо. Вне воды было легче – широкополый боливар преображал Ивана полностью. Впрочем, Кастор на мужчин не смотрел, взгляд его туманили аппетитные женские прелести, и для голодных глаз недостатка в пище не было.
Подопечный Ивана без разбору глотал блюда местной кухни развлечений, обломок «заказывал» себе то же самое. Несколько раз Кастор пристально вглядывался в небритого здоровяка, чем-то отдаленно похожего на… впрочем, нет, Кастор всякий раз убеждал себя, что обознался. Иван, холодея, сутулился и прятался за чью-нибудь спину, и ни разу коллега его не узнал. А Кастор был непоседлив. Вслед за ним пришлось ехать на сафари, принять участие в конкурсе выпивох, состязании по стрельбе… Даже в бальную залу их с Аглаей затащил неугомонный «номер три».
Фанты, крикет, шароплавание (желающих пощекотать себе нервы, нашлось предостаточно), новомодная забава – волейбол. Этой игрой Иван проникся, а учитывая изрядное преимущество в росте, так и вовсе сделался опасным для соперников игроком. Само собой пришло понимание того, что и как нужно делать с мячом. Обломок «снимал» мяч на такой высоте и лупил с такой силой, что мяч взбивал на половине противника бурунчики песка. Его действия напоминали работу катапульты, и никто по доброй воле под такие удары не лез. Приходилось лишь следить за тем, чтобы не оказаться с Кастором в одной команде. Впрочем, широкополая панама на резинке, парик и короткая борода славно маскировали Ивана. Каждый удачный удар сопровождал взрыв эмоций, зрители рукоплескали, особенно усердствовали дьяволицы. К собственному ужасу, двух самых отчаянных своих поклонниц обломок начал узнавать в лицо – они попадались на глаза чаще обычного… и вряд ли случайно.
В том, что эти опасливые подозрения имеют под собой более чем прочный фундамент, Иван убедился на десятый день пребывания в «Жарком полдне». Возвращаясь в номер раньше положенного (Кастор почувствовал легкое недомогание и вернулся к себе – «переел» развлечений), через неплотно прикрытую дверь обломок услышал голоса. Говорили женщины. Две. Доставать кистень пока не следовало, но узнать, в чем дело – определенно!
Иван тенью скользнул к двери, отворил пошире и замер.
– …это же видно всем! Он на вас и внимания не обращает! Вы ему не нужны!
– Деточка, сколько вам лет?
– Много! Двадцать! Вы холодная, да просто ледяная! И сказать по чести, не смотритесь около него!
– Надеюсь, не открою тайны, если скажу, что объект ваших воздыханий обломок? Переживший свой кризис, вставший на ноги, но обломок.
– Я знаю! Ну и что! Скоро наступит такое время, когда равенство…
– Тс-с-с, деточка моя! Тише. Стены здесь обычно глухи, но от подобных слов даже у них могут вырасти уши. Ваш папа разделяет ваши убеждения? Судя по всему, нет.
– Откуда вы знаете?
– Чтобы иметь возможность греть косточки на этом плато и мокнуть в бассейне, нужен очень толстый кошелек. Карман вашего папы оттопырен весьма пространно, причем оттопырился он в благословенные времена, когда равенством и не пахло. Следовательно, вашего папеньку все в современном положении дел устраивает. В том числе кастовое неравенство. Я и не сомневалась в его лояльности. Нужно быть идиотом, чтобы рубить сук, на котором сидишь.
– При чем здесь мой папа? Что за намеки, Цапля? Речь идет не о нем!
– Успокойтесь, барышня, я не знаю вашего папеньку, но и вы не навлекайте беду на родителя. Держите рот на замке. Итак, Иван.
– Да, Иван! Вы ему не подходите совершенно и смотритесь, как глыба льда рядом с костром. Он горячий, очень горячий, я знаю!
– Я это тоже знаю. – Иван не видел, но Аглая, должно быть, улыбнулась. Ну, бестия! – Полагаете, вы рядом с ним будете смотреться куда более органично?
– Да, полагаю!
– Вы просто взалкали романтики, приключений. У вас ведь еще не было обломка? Тем более
«Когда начнут торговаться, дождусь пика цен, выскочу из-за двери и крикну “продавай!”», – про себя усмехнулся Иван.
– Не было! Ну и что? Я опытная! Уж получше вас!
– А Иван такой огромный, – продолжала издеваться Аглая. – Считаете, размер имеет значение?
– Вы просто дура! Старая дура!
– Я старше вас всего на пять лет. И мне хватит пяти минут, чтобы поменяться с вами местами.
– Я стану четвертьвековой клячей?
– Нет, двадцатилетней дурой. Часы на стене, засекайте.
Иван отогнул рукав сорочки, бросил взгляд на «Лонжин», кивнул. По-видимому, то же сделала претендентка.
– Для начала задам всего два вопроса. Вы знаете, кто я и почему Иван ходит с бородой?
– Нет, не знаю! – с вызовом бросила дьяволица.
– Не напрягайте голос, он еще пригодится. Слушайте меня очень внимательно. Синяя Борода, кто он?
– Что? – претендентка на мгновение потерялась. Призвала на помощь память. – Ну-у-у, старая сказка. Герцог или граф. Он убивал своих жен.
