мужчины в салоне модистки, где дражайшая половина который час кряду выбирает новые туалеты? Все время до отъезда Иван ходил за Кастором, как хвост за собакой, дабы оградить себя и подопечного от всяких случайностей. Обошлось.
Барма, чиновная душа, нашел до смешного простой и надежный способ обезопасить Лайморанжа от трагической случайности. Просто прицепился к какой-то мелочи в личном деле, закатил шумный скандал (который даже попал в желтую газетенку) и на время отстранил «номер два» от службы. Это могло отменно сработать, если только действиями зловещего Некто не руководила месть.
– Ты страшный человек! – Иван потрясенно качал головой, в то время как Барма рассказывал о своих успехах в деле сохранения жизни и здоровья Лайморанжа.
– А что делать? – разводил руками секретарь. – Если ты помнишь, я слегка хром и еще не скоро поправлюсь. Бегать за твоим бугаем целыми сутками не могу! А кому нужен отставной имяхранитель, вдобавок получивший нагоняй за разгильдяйство?
– Надеюсь, это ненадолго. Разберемся к полной луне. Тогда и восстановишь. Сильно шумел наш герой?
– Не можешь представить, как! За шкирку меня взял, оторвал от пола, называл кабинетной крысой.
– А ты ему заслуженной хромой ногой ка-а-ак…
– Ну что ты! Вежливо сказал: «Эв Лайморанж, спустите меня, пожалуйста, на пол. Буду вам премного благодарен!»
– Сильно заплыл глаз?
– Да не особо. Зато нос у него распух, как помидор. Кстати, был у меня Диогенус. На следующий день после нашей вылазки на ледник. Попросил составить список. Не поверишь, спрашивал, почему ты не состоишь в гильдии, и какие у тебя отношения с другими имяхранителями. Я ответил, что другим до тебя очень далеко, а наша гильдия тебе просто не нужна. Здоровому от костыля никакого прока.
– У меня тоже новость, – Иван ухмыльнулся. – Диогенус прочитал список, многое понял и приставил к Кастору негласную охрану. Теперь до самой поездки я спокоен. За Лайморанжем, наверняка, тоже следят. И все же ты не спеши, не допускай его к работе. По крайней мере, до полнолуния. Ну а я, чтобы не искушать комиссара, дома не появляюсь. Может ведь и за решетку посадить. На всякий случай. В целях сохранения жизни.
– Где живешь? В отеле?
– Нет, рискованно. Диогенусу проверить отели – на два часа задача. Попросился к доктору Августу на несколько дней. От него и отправлюсь в «Жаркий полдень».
– Ох, и ушлый ты! Совместил приятное с полезным. И, конечно, на воды поедешь один? Как говорят на Гее: «Кто же в Тулу едет со своим самоваром?» Ты бывал в Туле?
– Нет. А почему в Тулу не берут свой самовар?
– Ты меня удивляешь, Иван! Свой самовар будет только мешать!
– Будет мешать, будет мешать… – как заклинание твердил Иван. – Свой самовар будет только мешать… мешать… Вот оно! Придумал! Как я раньше этого не сообразил?
Он суетливо попрощался с Бармой, оставив того в крайнем недоумении. На улице Иван громогласным свистом подозвал извозчика, ловко запрыгнул внутрь кареты и сообщил адрес. Возница весело крикнул: «Пошла, хорош-шая», и экипаж, влекомый резвой крапчатой, покатил на юг.
– Эй, засоня Еремей, отпирай-ка побыстрей!
Не было никакой нужды барабанить в ворота, да, собственно, Иван и не барабанил. И подшутил над привратником без всякого злого умысла, просто воспоминания нахлынули. День плавно перетек в вечер, поэтому ворота храма Цапли были распахнуты без преувеличения настежь. Точнее, не сами ворота, но аккуратная калитка в их створе. Хуб, нынешний старший привратник, Ивана узнал и улыбнулся, как старому знакомому. С исчезновением Александра Планида этот славный малый получил главенство над сторожевой службой и преисполнился собственной значимости. Впрочем, душевным человеком, как ни странно, быть не перестал.
– Здравствуй, дружище! Экой ты стал важный!
– Иван, ты ли это? А я, как видишь, теперь при должности! Старший привратник – это звучит!
– Впустишь по старой памяти?
– Еще спрашиваешь? Мужчина в храм – Фанес в храм! Я немедленно доложу эвиссе Ипполите о твоем приходе!
– Скажи еще «о прибытии»! До меня дошли слухи, что Ипполита до сих пор икает при упоминании моего имени. Может быть, обойдемся без нее?
– Смотря за чем приехал! – хитро улыбнулся Хуб. – Перед отбытием к клиенту Цапля обязательно получает высочайшее благословение. Без этого ни-ни. Тут, брат, не бордель, а храм любви! Ты к нам по делу или как?
– Или как, – усмехнулся Иван. – Мне нужна девушка.
– Нет ничего легче. Отдохнешь, как в раю! Денек с Цаплей идет за два! Да что я тебе рассказываю?!
– А две недели?
Хуб с чувством присвистнул и одобрительно покачал головой – дескать, титан, на мелочи не размениваешься. За время разговора через ворота вышли двое мужчин, с ними девушки в темных плащах с капюшонами. Вошел новый клиент. И всех посетителей, новых и старых, провожали цепкие глаза старшего привратника. Беседа не мешала ему здороваться и прощаться.
– Думаю, эвиссе Ипполите придется сдержаться, – шепнул Хуб Ивану. – Уж как – не знаю, а придется. Клиент все же!
– Я тоже так думаю, – усмехнулся обломок и вышел из привратницкой на территорию храма.
– Осторожно, ступеньки.
– Не смешно, – холодно отрезала Аглая. – Я прошла тут несчетное количество раз и знаю каждую щербину на ступенях.
– Видать, судьба у меня такая! – усмехаясь, вздохнул Иван. – Через одну Цапли со мною спорят и оттачивают на мне свое остроумие.
– Ты уплатил за две недели, – в голосе Аглаи звучали недоверие и удивление. – Я до сих пор под впечатлением и не верю. Ты на самом деле хочешь быть со мною столь долго?
– Да. Но немного не так. Это ты будешь со мною две недели. Притолока, побереги голову.
– Не выбирая, сразу указал на меня. Что это?
– Для уплаченных денег ты слишком разговорчива. Хорошо, я скажу. Это значит, что ты мне нужна. Просто необходима. Я шагу без тебя ступить не могу. Каждый день без тебя просто смерти подобен.
Аглая остановилась и удивленно посмотрела на Ивана. Обломок прошел несколько шагов и обернулся:
– Ты идешь?
– Да. Но я не самая красивая в храме. Есть девочки красивее меня.
– Зато ты не царапала Феодоре глаза в порыве зависти. Меня это устраивает. Кроме того, «красивая» и «некрасивая» в разговоре о Цаплях звучит глупо.
