Издалека Химерия напоминала высокий пирог, аккуратно надкушенный с западной стороны. Кое-где на сером боку виднелись темные пятна «начинки», до которой добрались зубы гигантского едока, – пещеры. А вообще-то пирог лежал в океане, видать, давным-давно. Макушка его покрылась мохнатой буро-зеленой плесенью, от которой поднимался пар. То парили знаменитые химерийские дождевые леса.
Когда приблизились, стало видно, что растительность овладела не только центральной частью острова, но и бурно спускалась по береговым скалам, заползала в утробы пещер, а кое-где извилистыми зелеными щупальцами подступала вплотную к океану.
Якорь бросили в кабельтове от берега. Шлюпка «Кербера» была способна вместить не только целиком весь отряд «Омега», имяхранителя и экипаж катера, но и добрый десяток упитанных пассажиров в придачу. Однако обоих мотористов и капитана решили оставить на борту. А с ними – Дима, тонкого вертлявого мужичка, лучшего в «Омеге» стрелка из станковой митральезы катера и непревзойденного фехтовальщика. В последнее время на море стали все чаще пошаливать пираты, поэтому оставлять совсем без охраны судно, пусть даже принадлежащее Коллегии общественного здоровья, не годилось. Иван вспомнил, как мало сумел сделать он сам против пиратов – тогда, на «Эскипе», даже защищая любимую женщину! – и про себя попросил Фанеса всеблагого, чтобы на этот раз обошлось.
До острова добрались с комфортом. Мотористы «Кербера» обращались с веслами ловко и слаженно, Дим умело правил, и шлюпка вскоре пристала к берегу. Лекс тут же спрыгнул в воду, поднимая тучи брызг, потащил причальный конец на сушу. Иван без раздумий последовал за ним. Уж больно неловко он чувствовал себя, сидя именинником рядом с Модестом и наблюдая, как гребцы трудятся за себя и за праздного дядю.
Химерийское побережье мало отличалось от побережья любого из островов внутри Пределов. Тот же мелкий песок с примесью разноцветной гальки, те же раковины, сохнущие водоросли, оглаженные морем куски дерева, мелкая живность. Только песок имел коричневатый оттенок вместо обычного золотистого, да чересчур развитыми были клешни у крабов: раза в полтора крупнее самих хозяев. И еще – не летало над головой ни одной белокрылой крикливой чайки. Вместо них тяжело, низко кружили химерийские олуши – молчаливые птицы с короткими, похожими на топоры клювами. Видимо, только такими кусачками можно было дробить колючие панцири обладателей гигантских клешней.
Совместными усилиями шлюпку разгрузили, после чего матросы погнали ее обратно к катеру. Предосторожность не лишняя. Следить за ней будет некому, все «омеговцы» уйдут в джунгли. Кроме того, приливы на Химерии редкостно высоки, да и обитатели острова способны натворить недобрых дел.
Бойцы под руководством Лекса, шумного, как целая рота кадетов, начали обустраивать временный лагерь. Корагг занялся осмотром и подготовкой оружия. Иван, немного поразмыслив, присоединился к нему. В конце концов, перехватчики замечательно обойдутся без помощи имяхранителя. Зато полюбопытствовать их арсеналом, право слово, дорогого стоило!
Всевозможных смертоубийственных приспособлений «Омега» привезла с собой неимоверное количество. От старых добрых перчаток-кастетов с длинными «когтями», столь действенно-страшных в ближнем бою, до новомодного скорострельного и дальнобойного метателя бритвенно острых пластин, имеющих форму бабочки. Насколько Иван знал из газет, подобные многозарядные
– Первообраз будущих агрегатов умерщвления? – спросил Иван, открыто любуясь
Оружие было чрезвычайно красиво. Но не затейливой чеканкой и редкой древесиной дорогих коллекционных арбалетов и ружей, а совершенством строгих форм, продуманностью и целесообразностью каждого элемента. Приклад со сквозной прорезью для облегчения веса, два спусковых крючка под округлой предохранительной скобой, покрытая акульей кожей пистолетная рукоятка – чтобы даже вспотевшая или мокрая рука не могла соскользнуть. Вместительному ленточному магазину была придана форма эллипса. Этакий сдавленный бублик – с левого бока на шарнире, а с правого – утопленный внутрь затворной коробки и пристегнутый фиксатором. Нажми рычажок, и магазин отстегнется, подставив утробу для наполнения двумя десятками метательных пластин. Позади фиксатора имелся откидывающийся книзу вороток, которым взводилась в боевое положение улиточная пружина. Широкий, сплюснутый по горизонтали ствол был оборудован мушкой с фосфорической точкой и подвижной прицельной планкой, рассчитанной на различную дальность стрельбы. Под ним располагались два дула помпового взвода для обыкновенных оперенных снарядов с натриевой начинкой. Иван одобрительно покачал головой: все металлические части черненные, древесина красноватая, словно мореная. На цевье – глубокое клеймо: вписанное в стилизованный молоточек слово «Лог». Для знатоков и ценителей недвусмысленный знак – оружейная мастерская Логуна. В общем,
– Какой первообраз? Бери выше, действующий экземпляр! Хочешь попробовать? – подмигнул Ивану Корагг. – Исключительно точный бой. Смотри!
Командир перехватчиков положил магазин метателя на сгиб левого локтя, плавным движением направил ствол на стаю олуш, прицелился и потянул спуск. Звякнуло дважды, с кратчайшим перерывом, немелодично, но довольно звонко, как гонг в разладившихся часах с боем. В тот же миг одну из птиц точно ударили невидимой дубиной. Кувыркаясь и роняя перья, она упала в полосу прибоя. Стая сначала рассеялась, но вскоре, издавая пронзительные крики, устремилась следом. Через мгновение олуши уже деловито рвали труп товарки похожими на топоры клювами. Гомон усилился.
«Надеюсь, хоть одна из них подавится корагговой железкой», – подумал имяхранитель и отвернулся от картины, зримо демонстрирующей высочайшую практичность дикой химерийской природы.
– Стрельнешь? – Корагг был откровенно доволен произведенным эффектом.
– Да нет, пожалуй. – Иван покачал головой. – Тяжеловата твоя машинка и слишком громка. Мои средства как минимум не хуже, а уж шуму от них, точно, меньше.
Он выудил из обоймы на поясе белобронзовый зубчатый диск и молниеносным движением пальцев направил его в полусгнивший пень неподалеку. Раздался короткий стук, от деревяшки полетела пыль.
– Удивил! Промазать-то было сложновато, – усмехнулся Корагг. – Здесь всего-то шагов десять.
– Ошибаешься. Твоих – шестнадцать.
– А я ведь проверю.
– Валяй. Заодно посмотришь, во что я
Командир перехватчиков, с сомнением качая головой, двинулся к пню. Иван, хоть и был абсолютно уверен в собственной правоте, на всякий случай считал шаги вслух. Сделав ровно шестнадцать шагов, Корагг присел на корточки. Потом громко сказал «ишь ты!», обернулся и показал большой палец.
Подошел и Иван.
Диск глубоко погрузился в трухлявую древесину, но перед этим расчленил надвое отвратительную бурую многоножку. Аккурат вдоль ярко-оранжевой полосы, протянувшейся от усатой головки до хвоста с загнутым шипом. Размером многоножка была немногим больше мизинца. Членики ее продолжали шевелиться.
– Ну, а здесь ты меня, пожалуй, заборол, имяхранитель.