творить новые Миры - наши возможности ограничены творением маленьких мирков на стыках измерений да косметической корректировкой существующих Реальностей. А если допустить, что Серебряные научились это делать? На эту мысль наводят небольшие размеры этого открытого вами Мира-копии. Адепты Слияния очень интересовались Третьей планетой - что если интерес к ней у них не пропал?
– Они сами пропали, Королева, - возразил Грольф. - Прошла Волна Слияния - даже Всевидящее Око Алых не отыщет сейчас в Познаваемой Вселенной ни одного мало-мальски значимого сообщества серебряных эсков. Ни я, ни Гард, ни кто-либо из Искателей ещё не встречали на Дорогах Миров никого из Всеведущих с тех пор, как прокатилась последняя Волна.
– Я видел следы, - медленно произнёс Гард. - Правда, не в новой Реальности, а в старой, возле самой Границы, разделяющей эти Миры.
– Чьи? - одновременно спросили обе Магини. Ни Селиане, ни Эн-Риэнанте и в голову не пришло сомневаться в словах Ярла: Янтарные Маги не ошибаются, когда дело касается следов, оставленных кем-то на звёздных дорогах.
– Чёрных Разрушителей - я почувствовал запах их заклятий. Они были здесь. Скорее всего, разведка - след был очень слабым.
– Разрушители, значит, - задумчиво проговорила Глава Синклита. - Ну да, конечно, - они давненько не удостаивали нас своим вниманием… Но разве чёрные эски творят Миры? Они носители разрушения! Создание ими любой упорядоченной структуры на уровне новой Реальности противоречит самому Предназначению Детей Зла!
– Этого я не знаю, - Гард пожал плечами. - Я знаю только, что следы Чёрных Магов были - я их видел. И не только возле Барьера Миров - Разрушители побывали и на четвёртой планете системы Жёлтой звезды.
– На Четвёртой? - удивилась Звёздная Королева. - Насколько я помню, там есть база Технодетей - они основали её после того, как мы отвлекли их внимание от Третьей. Но что могло заинтересовать Чёрных? Экспедиция галактиан? Несерьёзно - не тот уровень. Вот если бы там была местная раса Носителей Разума, тогда…
– Не знаю, - повторил Гард. - Чёрные Маги-Разрушители оставили свои следы возле Границы между двумя Реальностями Третьей планеты и на Четвёртой планете - значит, их там что-то интересовало. Что именно - вам виднее. Я Жёлтый Искатель, следопыт и охотник, - я принёс известия, за точность которых ручаюсь. Думайте - у вас гораздо больше опыта в таких делах, Хранительницы Жизни.
– Ты не только Маг-Искатель, - заметила Эн-Риэнанта, - ты ещё и Соправитель Пяти Доменов.
– Да, но я не переоцениваю свои силы, - спокойно ответил Янтарный. - Какой эск ради бахвальства будет браться за дело, которое ему не по плечу? Признание слабости в чём-то не есть признак слабости.
– Мы будем думать вместе, - холодно сказала Звёздная Королева. - Не стоит играть в первобытное племя, в котором мужчины приносили шкуры убитых зверей, а женщины их выделывали. Мы эски, а не пещерные дикари Юной Расы. К тому же обе эти Реальности - всего лишь малая часть Миров Объединения, Соправитель Гард. У нас есть и другие заботы. А пока я считаю, что надо сделать ещё один разведывательный рейд на Третью и на Третью-копию. Может быть, удастся найти…
Она не договорила, потому что в этот момент все четверо одновременно услышали - нет, восприняли, - Голос, внятно произнёсший:
–
Скаут шёл на малой высоте. Кораблём управлял Пилот-Процессор, следовавший стандартной программе, и скаут, выдерживая заданную высоту полёта, повторял все неровности рельефа. Впрочем, неровностей было немного - внизу расстилалась монотонная красноватая пустыня, меченая кое-где метеоритными кратерами. Разреженная атмосфера Четвёртой планеты системы Жёлтой звезды пропускала небесные камни, и они оставляли шрамы на унылом лике этого мира. Высоких гор в этом районе не было - огромные вулканы располагались ближе к экватору, - лишь иногда местность плавно повышалась и снова понижалась.
– Ещё час такого полёта, и я попросту усну! - один из пилотов, молодой галактианин с кодовыми признаками мичмана на униформе флота Дальней Разведки, бросил взгляд на псевдоэкран с ползущей по нему светящейся линией. - Траектория похожа на сканограмму покойника, да и внешний вид этой планеты - не картина под названием 'Торжество жизни'.
– Не горячись, Теллиар, - отозвался второй галактианин. - Летая с твоим отцом, я видел чуть ли все уголки Галактики, и хорошо знаю, что жизнь - это очень редкий цветок. Куда больше вот таких мёртвых планет, куда она или ещё не пришла, или уже ушла. А ещё больше планет, на которых жизни вообще делать нечего. Разве что попадёт такой мёртвый мир в планы Совета Правящих, и они нашпигуют её мощными ГАЭ от экватора до полюсов. Да только не любит старый Квинт эти наши искусственные миры - они похожи на манекены. Не умеют Творители Машин создавать жизнь, не умеют…
Квинт действительно был стар - он годился Теллиару по меньшей мере в прадеды, - однако офицером звёздного флота так и не стал. И не то чтобы у него не хватало интеллекта для получения соответствующего образования, нет - ему это просто не было нужно. Квинту хватало того, чего он достиг - прекрасный оператор ГАЭ и завзятый космический бродяга, не мыслящий себе иной жизни, кроме как на борту крейсера Дальней Разведки, старый галактианин чувствовал себя на своём месте и больше не хотел ничего. Квинт равнодушно отнёсся к случившемуся много лет назад разрыву со своей подругой и даже не пытался найти себе другую партнёршу для типового союза - ведь звёзды остались с ним, и никто их у него не отнимал. На здоровье он не жаловался и надеялся долетать до конца своих дней, а может - если удастся обмануть медицинский компьютер, - и умереть на борту звездолёта, чтобы по традиции Дальней Разведки быть похороненным в чёрной пустоте открытого космоса. Таких, как Квинт, на флоте называли боцманами - в табели о рангах такого звания не было, однако ценилось оно очень высоко: адмиралы зачастую не помнили имён своих лейтенантов и капитанов малого уровня, но всех боцманов знали не только по именам и кодам, но и в лицо.
Теллиар являл собой полную противоположность Квинту - они походили друга на друга примерно так же, как стремительный горный поток похож на кряжистый замшелый утёс. Молодой галактианин недавно закончил Академию Полётов, получил коды мичмана и назначение сюда, на Окраину, в состав Четвёртой Экспедиции у Ореты Зет. Ни ему самому, ни его отцу, второму адмиралу в отставке Даэцию, и в голову не пришло использовать какие-то связями для того, чтобы добиться тёпленького местечка. 'Дорогу надо пройти с начала, - так сказал Теллиару отец, узнав о его назначении, и добавил: - И хорошо, что ты полетишь к Орете Зет - интересное место, очень интересное…'. Молодой мичман был с этим согласен - он слышал разговоры матери и отца, касавшиеся именно этой звезды, да и адмирал кое-что рассказывал сыну о том, что случилось в системе Ореты Зет двадцать пять лет назад.[12]
Разумеется, эти рассказы Даэция не предназначались для посторонних ушей. Теллиар прекрасно понимал: поделись он хоть с кем-нибудь из сокурсников или подружек тем, что рассказывал ему отец, и проблемы с комиссией по охране ментального здоровья возникнут автоматически (тем более теперь, когда Признавших Необъективное вот-вот объявят вне закона). И Теллиар даже не догадывался, что Даэций и Лилит радовались отправке сына на Окраину ещё и потому, что они знали: домашние миры Технолидеров в центре Галактики накануне большой смуты. 'За дочь я спокойна, - сказала Лилит мужу, блокировав все линии внешней связи в их доме, - Вионика умеет держать себя в руках. А вот её брат - весь в тебя: сначала хватается за бластер, а потом уже думает. Любая горячность сейчас опасна - пусть повзрослеет немного там, на Окраине'. Даэций не стал спорить о дурной наследственности - он был согласен с Лилит в главном: Теллиару лучше пока побыть подальше от зорких глаз КОМЗа - комиссии по охране ментального здоровья, всё больше и больше походившей на тайную полицию.
На Базе Теллиара приняли хорошо, хотя и несколько настороженно: многие знали, кто такой второй адмирал Даэций. Но холодок быстро растаял, когда товарищи увидели, что молодой мичман не спекулирует именем и заслугами отца и не требует для себя поблажек и привилегий. И Квинт взял Теллиара под опеку не только из уважения к Даэцию, которого старый боцман знал много лет, но и потому что 'сынок', как называл его Квинт, - про себя, а иногда и в не нарушающих субординацию беседах с глазу на глаз, -
