спасая барабанные перепонки, был вынужден закрыть уши ладонями.
– Послушай, если я столь жалок, почему бы тебе не отпустить меня? Дай мне взлететь, я исчезну, а ты сможешь и дальше плавать в бульоне собственного величия, – предложил я.
– Не умоляй меня, существо! Прежде ты пройдешь испытание. Если выдержишь его, улетишь. А не выдержишь, то либо убьешь себя (разумеется, если у тебя хватит силы духа), либо останешься здесь навеки.
– Как экипажи тех звездолетов?
– Да. Кстати, большинство из них, ничтожных, влачило тут долгую бесполезную жизнь, проклиная свою судьбу.
– Не надейся, что это сойдет тебе с рук. Меня будут искать. Я успел послать лазерограмму о бедствии и свои координаты! – заявил я.
– Ты нагло лжешь, ничтожество! Никакой лазерограммы послано не было. Я делаю это заключение на том основании, что твои зрачки расширились, а потоотделение, артериальное давление и дыхание усилились. Но даже если допустить невозможное и лазерограмма все-таки была послана, то довожу до твоего сведения, что вокруг моего астероида существует нуль-поле, поглощающее все исходящие отсюда сигналы. Хватит болтать! Или ты немедленно соглашаешься на испытание, или я засчитываю тебе поражение.
Я уныло кивнул:
– Хорошо, согласен. Надеюсь, ты не будешь проверять мою способность вариться в кипящем масле?
– Нет, это не обязательно,– не поняв иронии, ответил Всезнающий. – Испытание будет традиционным для нашего народа. В моей программе, составленной тремя Великими, заложена необходимость состязаться с каждым, кто прилетит сюда, в абсолютных знаниях. Даже за дверью вечности они хотят быть уверены в незыблемости достигнутого ими совершенства.
– А как будет проходить состязание? Есть какие-то правила? – спросил я.
– Самые простые. Я задам тебе один-единственный вопрос. Ответишь – свободен, нет – остаешься здесь.
– Значит, нечто вроде загадки Сфинкса?
– Абсолютно верно. Только в отличие от загадки, допускающей одновременно несколько толкований, мой вопрос будет вполне конкретным. Учитывая общий низкий уровень твоего развития, не стану касаться ни гуманитарных наук, ни биологии, ограничусь элементарной арифметикой. Задание, с которым у нас смог бы справиться далее полный дебил, закручивающий спирали галактик в другую сторону. Ну что, начинаем? Не говори потом, что прослушал. По нашим правилам вопрос звучит только раз. Ты готов?
Я сглотнул слюну и кивнул.
– Отлично. Сосчитай, сколько атомов во Вселенной?
Я в панике потянулся было к калькулятору, хотя не представлял, чем он может мне помочь, но калькулятор рассыпался прямо у меня в руках.
– Использование дополнительных устройств запрещается. Отвечай немедленно! Вопрос элементарный,– строго предупредил Всезнающий.
– А как насчет времени на раздумье? – в тревоге забормотал я.
– Времени на раздумье у тебя нет,– отрезал Всезнающий. – Ну же, отвечай!
– Ладно, – выпалил я. – Атомов во Вселенной много, очень много, колоссально много!
– Ответ не может быть засчитан, ибо он весьма приблизителен,– отрезал Всезнающий.
– Почему не может? Разве «очень много» это не ответ? – закричал я, хватаясь за соломинку. – И вообще, математика не моя область! Хочу вопрос из гуманитарных областей. Я требую! У вас же тоже была специализация!
– Ты хочешь гуманитарный вопрос? Пожалуйста! Как понимают высшую ценность жизни жители планеты Брабус в созвездии Возничего?
– Доброта, любовь, справедливость? – выпалил я наудачу, так как никогда не слышал о такой планете.
– Ответ неверен. Высшая ценность состоит в освещении звездными лучами каждого квадратного сантиметра их медузообразных тел и в сложных ассоциативных образах, которые образуются у жителей Брабуса, когда лучи преломляются сквозь их зрительную сетчатку. Все существование этой цивилизации есть непрерывная игра воображения. В своем воображении они кто угодно: красавцы, герои, рыцари, даже порой галактики и сверхновые звезды. Каждый из них живет в собственном придуманном мире, бесконечно прекрасном и многообразном, благоухающем вонятлами и занюхлым цветом, с зубчатыми стенами лесов и бездонными океанами, в которых звучат трубные призывы влюбленных плевунов. Если бы кто-то из них увидел на миг свое истинное рыхлое тело, лежащее на голых камнях, подпитывающееся звездной энергией и размножающееся вегетативными отростками, как куст щуплени, то не поверил бы, что это он, а поверив, умер бы от омерзения. Теперь убедился, что ты ничего не знаешь? Итак, какую смерть предпочтешь? Быструю и славную, или долгую старческую агонию?
– Я не согласен! – закричал я в панике. – Это была не моя область! Хочу вопрос из физики!
– Ты все еще надеешься на удачу? Так и быть, ничтожество. Если прошлого позора мало, то вот тебе еще вопрос. Какова предельная скорость движения куратрониума в отрицательном пространстве?
– Куратрониум? Что это такое? – обреченно воскликнул я.
– О, это одно из малых физических тел, настолько малое, что ваши ученые никогда не смогут его открыть, даже гипотетически! Максимальная скорость его движения в отрицательном пространстве составляет одну сотую долю миллиметра за период в пять триллиардов лет. Итак, ты проиграл, землянин, и никогда не покинешь этого кратера! Надеюсь, ты признаешь справедливость этого решения?
– Не признаю! Мы изначально были в неравном положении. Ты задавал мне вопросы, а я тебе нет! – запротестовал я.
Всезнающий расхохотался так громко, что в динамике Мозга лопнула мембрана и голос его стал звучать хрипло.
– Что? О чем ты, глупец, можешь спросить меня, знающего абсолютно все во Вселенной? Ну что ж, попытайся! Испытай меня! Что, интересно, это будет за вопрос? Тайна бессмертия? Число звезд во Вселенной? Последовательность растасовки фонем в языке виожийцев? Правила игры в шахматы? Температура ядра какой-нибудь крошечной планеты с точностью до миллионной доли градуса? Количество волосинок в гриве у картезианского жирафа?
– Нет, Всезнающий, я хочу спросить тебя не об этом. Мой вопрос будет совсем иным. Возможно, внешне он звучит простовато, но кто знает, не в простоте ли следует искать глубинный смысл? – сказал я.
– Не разглагольствуй, глупец! Задавай свой вопрос!– нетерпеливо потребовал Всезнающий.
– Хорошо. Как моя бабушка называла моего дедушку, когда на него злилась? – зажмурившись, лихорадочно выкрикнул я, зная, что в этот миг моя судьба повисает на волоске.
– Что-что?– ошарашенно переспросил Всезнающий.
– Ваши правила, кажется, запрещают повторять. Но так и быть, не буду придираться. Я спрашиваю, как моя бабушка называла моего дедушку, когда он вконец доставал ее своими выпивонами?
– Эта информация не является важной,– после некоторого раздумья откликнулся Всезнающей.
– Напротив, – возразил я, – чтобы утверждать, что ты знаешь все, нужно знать действительно все. ВСЕ ДО МЕЛОЧЕЙ! Не деля знания на важные и неважные, стоящие и нестоящие. Никто не ведает, какая действительная связь существует между различными явлениями во Вселенной. Ну что, признаешь, что тебе это неизвестно?
