Я отшвырнула веник:
– Для начала поговорю с… ней. Как женщина с женщиной. Она зря надеется, что совершенное ею меня сломает. Василиса, я, знаешь ли, не училась спасению царств, и помочь мне советом в плане стратегии и тактики особо некому. Ничего. Главное – начать, а уж конец-то в сказке обязательно будет благополучным. Во всяком случае, на это нужно надеяться.
– Погубит она тебя. Видишь, какую власть взяла, уже в нашем тереме беспредельничает. Сама погибнешь и мужей наших не спасешь.
– Василиса, ты прекрасно знаешь, что твоему царевичу в подвале ничего особо не грозит. Тем более что в свете происходящих событий у него подобралась прекрасная компания.
– Легко тебе говорить…
– Да, – согласилась я и почему-то принялась выкручивать щипцы для колки сахара, – Мне легче всего. Потому что я даже не знаю, в каком сейчас… состоянии пребывает мой Иван. Ты уже слышала мой рассказ о том,
– Нет. Прости, сестрица названая.
– Бог простит. Ложись-ка ты, Василиса Прекрасная, спать. В твоем положении вредны недосыпание и стрессы.
– А ты что же?
Я усмехнулась. Бессонница была моей старой и задушевной подругой.
– А я буду стихи читать. Шутка. Я буду готовиться к завтрашнему дню.
Выпроваживая из комнаты Василису Прекрасную, я лгала. Я не собиралась глядеть в день грядущий. Для этого слишком сильны были воспоминания о событиях, случившихся накануне. И если учесть, что одним из 'таких событий явилось исчезновение моего Ивана, к которому я успела привязаться. Словом, мне было о чем подумать.
Хотя бы о том, как мы могли попасть в такую переделку…
Очередной день в ополоумевшем от постоянных речей Брахмы Кумариса граде Кутеже начинался как обычно. Трех старых пасечников (из тех, что ухитрились где-то отсидеться во время первой облавы) просветленные адепты, обрадованно горланя мантры, поволокли в ЛТО – лечебно-трудовое очистилище. По слухам, в ЛТО уже «прописалась» большая часть дееспособного мужского населения града Кутежа. То есть те, кому новая политика вашнапупца и его кармической жены была хуже ножа острого. ЛТО наводняли помимо пасечников тестомесы и пекари-пряничники, дюжина самогонщиков и пара дюжин потребителей их продукции, местные сомелье из крупных уважаемых трактиров, брагоделы и их трудовые коллективы – словом, весь цвет трудового Кутежа. Пару раз, судя по тем же слухам, население ЛТО пыталось бунтовать и как следует начистить физиономии своим расписанным хной тюремщикам, но не тут-то было! То ли Аленка и в самом деле оказалась весьма мощной колдуньей, то ли у Брахмы Кумариса была такая сила убеждения, что слона свалит, – попытки бунта были пресечены в зародыше, а к бунтовщикам применили суровые «лечебно-профилактические» меры.
День продолжался… Посреди Красной площади группа вашнапупских фанатиков сложила в огромную, сладко благоухающую кучу, резные пряничные доски и подожгла их. Говорят, жены пряничных дел мастеров и резчиков по дереву выли, как воют по покойнику, глядя на это беззаконие. Да и как тут не завоешь, когда настоящая пряничная доска вырезывается несколько лет, из особым способом обработанного дерева, ценится не дешевле золотого слитка и почитается мастеровым людом едва ли не святыней… Густой дым над главной площадью города пах медом и жженым имбирем. Не обращая внимания на задымленность, народу явился ненавистный Брахма Кумарис, двинул речь на четверть часа (никто не понял ни словечка, а Аленки в тот момент рядом не было), и бабы заголосили пуще. Но рвать в клочки ненавистного махатму не пошли, потому что свежо еще было в обывательской памяти зрелище того, как надвигалось на людей ставшее неласковым небо.
На месте бывшей ярмарки мрачно светились побелкой корпуса проклятого народом ЛТО. Возле крепкого забора кое-кто из вашнапупских адептов раскинул полосатые палаточки и, чудовищно коверкая слова, зазывал народ приобрести все необходимое для скорейшего просветления:
– Масло сандала – нэ говори, что мало! Купи – просвэтись, ходи – весэлись!
– А вот колокольчик железный, в медитации полэзный! Он звэнит над тобой, возвещает астральный покой!
– Палочка хны – и тебе хоть бы хны! Сделай тату, если пусто во рту!
– Священные клизмы мирового буддизма для полного и окончательного очищения организма! При покупке двух третью вставляем бэсплатно!
– Жертвуйтэ на строительство ашрама, да помилуют вас Арджуна и Рама!..
– Ароматические лампы для мамы и папы! Вдохнешь – приятно, нэ выдыхай обратно!…
Но мрачным кутежанам идеи, а тем более товары народного просветления были чужды. Бабы ходили под окошками ЛТО, выкликали своих попавших в беду благоверных, пытались просовывать им через забор узелки со съестным. Попытки не удавались: хитрые адепты объявляли принесенные куски окорока, яйца либо сыры греховной пищей и конфисковали во имя Брахмы Кумариса.
Должна сразу оговориться, что за всеми вышеописанными картинами я наблюдала в обществе своего Ивана. Точнее, с нами был еще кое-кто, но об этом пока не стоит.
Разумеется, мы шли в царские палаты – отчитываться о выполнении второго Аленкиного желания. Если вы помните, она неизвестно с какого мозгового замыкания потребовала для себя суперслужанку. Вот это-то существо и было при нас, скованное моим суровым паролем, но при этом поминутно желающее рассыпаться на пиксели.
– Эй, Девочка Живущая в Сети! – сурово одернула я без конца меняющую обличья трехмерную фигурку. Веди себя прилично. Во всяком случае, хотя бы тогда, когда рядом будем находиться мы с Ваней…
–
Внутреннее убранство царских палат претерпело радикальные изменения с того момента, как в них поселился вашнапупский узурпатор Брахма Кумарис. Вся лепнина, позолота и росписи а-ля Палех и Хохлома исчезли бесследно. Вместо них на стенах висели драпировки из грубой холстины, разрисованные загадочными символами (преобладали кривовато вычерченные кольца и пересекающие их эллипсы) и выплетенные в технике макраме невнятные по смыслу панно. На полу, поверх затоптанных ковров, навалена была прелая солома, судя по специфическому аромату – конопляная. Везде где только можно торчали бронзовые треножники с курящимися травами (по-моему, опять-таки конопля) и разных размеров и фасонов ароматические лампы. Лавок не было, подразумевалось, что всякому посетителю положено стоять, либо лежать ничком носом в конопле перед двумя тронами, на которых в данный момент с максимальным удобством расположились Аленка, Матерь Мира, и ее кармический супруг Брахма Кумарис. Великий махатма погружен был в медитацию посредством эксплуатации сооружения, одновременно напоминающего кальян и волынку. В сооружении булькала вода цвета густо разведенной марганцовки. Примерно такого же цвета была и физиономия приснопоминаемого Брахмы.
– Мы пришли, – не затрудняясь приветствием, известил царственную пару мой Иван.
– Заказ выполнили, – дополнила я.
В ответ на это Брахма только пуще забулькал своей медитационной марганцовкой, а Аленка принялась неистово дергать четки:
– Откуль, то есть откуда в вас, о низкорожденные мудхи, проистекает столько непочтения к высшим пред вами па касте и по званию?! – зашипела она. Падите ниц, страшась лицезрения солнцеподобного махатмы, духовного сына Вшивы и Разорвати!
– Не, ниц мы не будем, – тут же перебил узурпаторшу Иван. Никак нам того не возможно. Мы намедни с супругой в бане парились, а у вас тут вона каки полы заплеванные. У последнего золотаря в избе и то чище будет!
– Ох и дерзок твой муженек, Василиса, – недобро улыбнулась мне Матерь Мира. Ох гляди, как бы не нарвался он на мой гнев суровый да праведный!
– И что будет? – залюбопытствовала я. – Под боком незримые ладони Крутого Сэма любовно баюкали
