росте посла особых затруднений не представляло.
— Это оскорбление дипломатической неприкосновенности! — вопил посол.
Герцог тряхнул его, как… как пойманного хорька:
— А врываться в кабинет Королевского Совета и не приветствовать должным образом королеву — это не оскорбление?!
И герцог швырнул посла так, что тот проехался животом по гладкому полу кабинета и, вопя, уткнулся носом прямо в запыленный сапог советника Атасса. Правда, Отбирайт моментально вскочил и зашипел:
— Это страшное оскорбление! Континент Мира и Свободы объявляет войну Тарсийскому Ожерелью! У вас нет королевы! Эта — фальшивка! Настоящая королева — в плену!
— Вы в этом уверены? — медовым голосом осведомился герцог Рено.
— Вы в этом не сомневаетесь? — Оттенки стали и хрусталя переливались в голосе оскорбленной Кириены Суорд.
— Вы, вообще, отдаете отчет своим заявлениям, посол?! — нестройным хором рявкнули члены Совета.
Посол дрогнул. Но отступать ему было некуда. И в конце концов, он ведь только посол. Его послали — он и… объявил. Вотум недоверия. И заявление о начале военных действий.
Хотя за последние три минуты посол Отбирайт предпочел бы стать не послом, а, к примеру, бродячим продавцом-лоточником. Чтоб только быть подальше от этих тарсийцев с сумасшедшими грозовыми глазами.
Однако он скрутил свое желание сбежать и официальным тоном произнес:
— От имени правительства Континента Мира и Свободы я уполномочен объявить о начале военных действий! Континент введет свои войска в Скеден, Элристрон и Тарск незамедлительно!
— Что ж, — заговорила Кириена, и от ее голоса посол снова тихонечко задвигался к дверям, где уже блестела обнаженными мечами его охрана. — Если объявление войны — это все, что может нам сказать посол, пошлите его… на его родину.
— С величайшим удовольствием, моя королева! — просиял герцог Атасс, поднялся с места, подошел к послу и…
…И вежливо сказал ему:
— Передайте вашим господам, что война состоится. И они сами пожалеют, что объявили ее нам.
— У вас нет королевы! И еще, еще мы знаем, что вы прячете сбежавшего от нас алхимика, который изготавливает для вас тайное смертоносное оружие, запрещенное Семью Странами и Континентом! Вас заодно это просто сотрут в порошок…
— Идите, посол, — с отеческой заботливостью в голосе произнес Главный Советник. — Если у нас и есть алхимик, а также тайное запрещенное оружие, то вашим работодателям скоро придется убедиться в этом самолично. А насчет королевы… Нам видней, есть она у нас или нет. Разбираться с королевами — не ваша забота.
И посла выставили. Из дворца, из столицы, из страны. Чтобы мессер Отбирайт возвратился к своим скандальным правителям со странной вестью: в Тарске есть королева!..
А члены Королевского Совета после ухода этого посла растерянно примолкли. Война с Континентом Мира и Свободы?! Это дело нешуточное…
— Чем это нам грозит? — спросила было Кириенау сияющего лицом герцога Атасса, но тот не успел ответить.
Так как в Обвальный кабинет заявился еще один посол.
— Лорд Вульвидж, чрезвычайный посол Славной Затумании, — церемонно, в отличие от предыдущего посетителя, начал дородный и элегантно одетый господин. — Уполномочен от имени его величества вице- короля Славной Затумании объявить о начале военных действий против Тарсийского Ожерелья…
— И Затумания туда же! — ахнул Атасс.
Впрочем, что Славная Затумания! В течение часа в Обвальном кабинете побывали еще послы Южного Сирака, Старого Окопа, Хрендаредиса, пресловутых Пидзадьих Бадей и полудюжины мелких, но тоже чрезвычайно воинственно настроенных княжеств и даже островных племен вроде скопцов-самоедов и воинствующих фригидий. Все представители непременно жаждали воевать с Тарсийским Ожерельем, и послам пришлось даже выстроиться в небольшую очередь, чтобы не скопом, а прилично и по порядку подавать Совету ультиматумы и меморандумы.
В результате означенных мероприятий Королевский Совет пришлось продлить на три с половиной часа. Когда последний посол из очень отдаленной и весьма суверенной республики Шпроттисаа закончил чтение пакта о нападении, советники откровенно зевали и осведомлялись друг у друга, скоро ли обед и будет ли к обеду знаменитый копченый окорок с травами по-королевски…
Только сама Кириена и ее Главный Советник выслушивали заявления о начале военных действий с непроницаемыми лицами. Герцог Рено при появлении очередного посла что-то помечал в своей небольшой книжечке, обтянутой потускневшей парчой, а заместительница королевы Абигейл молилась о том, чтобы поминаемые государства не напали все скопом.
Наконец захлопнулась дверь за последним послом, и советники облегченно выдохнули:
— Слава небесам! Мы думали, это никогда не кончится!
— И что теперь будет? — истерично вопрошал всех герцог Долл Сальдо. — На какие средства мы собираемся воевать?! Наша казна почти пуста!
— Плюньте на казну, советник! — хорохорился герцог Атасс и пукал, никого не стесняясь, — видимо, изображал канонаду. — Нам представляется героическая возможность. Мировая война! Разве это не мечта каждого полководца!
— У нас не так уж много полководцев, — подал голос барон Муштрабель, но его просто ошикали и велели не лезть не в свое дело.
Меж тем Кириена, измученная долгим заседанием, бледная и от того еще более прекрасная, поманила к себе Главного Советника и вполголоса попросила его:
— Герцог, велите им уйти. Полагаю, что для обсуждения создавшегося положения нам требуется остаться вдвоем.
— Вы правы, ваше величество, — согласился герцог Рено. И тут же громко объявил: — Королевский Совет окончен!
«Они шумят и ведут себя, как школьники, отпущенные с последнего урока, — почему-то подумала Кириена, глядя на торопливо покидающих кабинет советников. — Почему они так беспечны? Ведь это их стране только что объявили войну! Точнее, даже войны. А беспокоиться приходится мне».
В Обвальном кабинете остались только Кириена и герцог Рено.
— Что ж, Главный Советник, хорошо я сыграла свою роль? — безжизненным, севшим от усталости голосом спросила Кириена.
— Простите?.. Ваше величество, вы не играли. Вы жили. И изволите жить сейчас. Я прошу вас не волноваться, вам придется испытать еще немало.
— Герцог, вы словно выжимаете из себя эти пустые и никчемные фразы. Я, благодарение небесам, не выпускница колледжа непорочных девиц и прекрасно понимаю, что сейчас происходит и произойдет. Вы думаете, я боюсь войны? Я родилась, когда в Монохромме шла война. Моих родителей сгноили в плену. Меня воспитали в особой бойцовской школе, после чего я сама стала бойцом и учителем, воспитывающим в своих подопечных бесстрашие перед войной.
— Вот как… — пробормотал герцог и вдруг посмотрел на потолок. По потолку шла тонкая темная трещина, и начинали сыпаться крошечные осколки мозаики.
— И если вы, герцог… — продолжила говорить ничего не замечающая Кириена.
— Сударыня, — мягко сказал Главный Советник. — Я просто умоляю вас незамедлительно покинуть это помещение.
Даже не дав Кириене опомниться, он совершил непозволительную с точки зрения монаршего этикета вольность: подхватил королеву на руки и вынес ее из кабинета.
Это было как нельзя вовремя.
В кабинете в который раз за историю государства обвалился потолок.
