– Так ты собираешься уходить или как? – с нажимом в голосе вопросил гном.
– Да собираюсь, собираюсь.
Я примирительно поднял руки и встал с креслица. Оно с облегчением скрипнуло.
– А мне кто-нибудь выход покажет?
– Шолдер проводит тебя, – радуясь, выдохнул начальник туннеля.
– Погодите. – В голове промелькнула замечательная идея. – А мне можно выбраться на поверхность где-нибудь поближе к Трупному городу?
– Можно было бы, – печально отозвался гном.
– Почему «бы»?
– Потому что выход туда находится в сто пятьдесят первом туннеле!
Произнесено это было крайне драматично, а впечатлительный Шолдер не удержался и испуганно охнул.
– Не понял. И что в этом такого?
– В этом туннеле уже два года как живет «глубинный ужас»! – так же драматично промолвил гном.
– Да? – скептически сказал я. – И насколько он ужасный?
– Очень-очень ужасный! – Этому парню только в театре работать. – Он эксплуатирует нас и каждые полгода требует в жертву самого сильного и умелого гнома.
– Очень похоже на страшную сказочку про злого дракона. Для дошкольников. Только драконы обычно кушают юных прелестниц, а не мускулистых и наверняка немытых мужиков.
– Не надо смеяться над «глубинным ужасом»! Великим Шахт-Ором! – гневно прокричал начальник, потрясая внушительными кулаками, но я был непреклонен.
– И чем этот шахтер недоразвитый умудрился вас запугать?
– Если мы перечим его воле, – с трепетом в голосе произнес гном, – великий Шахт-Op заставляет трястись все катакомбы!
Наивные ребятки. Жалко мне их.
– Короче, так. Дай мне железку помассивнее, чтоб вашему стахановцу накостылять, и веди в сто пятьдесят первый. Почему-то именно сегодня я намерен безжалостно расправляться со всеми ужасами. Особенно глубинными...
Озарение пришло уже тогда, когда за моей спиной собралась чуть ли не вся гномья братия, идущая посмотреть, как будут пинать Шахт-Ора. Господи, что я творю? Проблем мне, что ль, мало? Иду сражаться с глубинным ужасом, который уже два года вселяет страх этому далеко не трусливому народу, – я, герой- самоучка. Камикадзе хренов, вот кто! Оправдание одно – только через тот туннель можно добраться до Трупного города.
– А как хоть выглядит этот ваш добытчик угля? – спросил я у идущего рядом начальника.
– Шахт-Op? – уточнил он. – О, он высок, как сосна, широк, как скала, и могуч, как ураган!
– Угу. А если серьезно?
– Ну, он где-то с тебя ростом, хотя и поуже в плечах, – ответил гном, но вовремя опомнился. – Но в руках его такая сила, что одним ударом он способен...
– Ладно, хорош разводить тут, – заткнул я его. – Как он туннели трясет?
– Это неведомо никому, но есть легенда, что...
– Понял. Учел. Принял к сведению, – с расстановкой произнес я и стал демонстративно насвистывать популярную в моем мире песенку.
Выходило фальшиво, но отвлекало хорошо. Может, не такой ужасный этот ужас. Поди, какой-нибудь авантюрист, любитель припудрить мозги. Хотя стоит признать, что уверенности мне прибавляла здоровая кувалда, принесенная гномами. Ее я водрузил на плечо, а мысленно уже примеривался, как буду крошить сволочного шахтера. То есть Шахт-Ора.
– Сто пятьдесят первый, – прошептал кто-то за спиной, когда процессия, возглавляемая мной, подошла к окованной сталью двери (за время пути к нам постоянно прибавлялись одинаковые на вид бородачи, так что к этому моменту их насчитавалось не меньше двух дюжин).
Я решительно толкнул дверь, и она поддалась без проблем. Похоже, ужас не ждал, что к нему кто-то войдет без спроса. Дальше – те же коридоры, что и раньше. Правда, буквально через пару пройденных десятков метров вокруг загремел громкий голос:
– Кто посмел нарушить покой владений великого Шахт-Ора? Уходите, иначе хуже будет!
Вот это «хуже будет» меня убило. Угроза из разряда детского сада или ширпотребных боевичков. Да и голос был... рупорный какой-то. Будто кто через громкоговоритель кричит. Предупреждения повторялись еше раза три, а потом смолкли окончательно. Гномы за спиной осмелели и уже начали тихонько разговаривать.
В огромный высокий зал, прекрасно освещенный сотней магических ламп (а не керосинок), мы вышли совершенно неожиданно. Гномы ахнули. Да уж, ребятки в своих коридорах простора и не видели вовсе.
– Я предупреждал вас, но вы ослушались! – привычно загрохотало над головой, и мелкотня мигом сыпанула в коридор. В зале остался один лишь я.
– И что теперь? Хуже будет? – передразнил я, вставая в позу поудобнее и опираясь на кувалду.
Голос наигранно загрохотал, а в стене раскрылась крупногабаритная дверь, из которой вышел рыцарь. Я было удивился, но быстро понял, что от рыцаря остался один доспех. Причем ржавый. Оружия нет, идет неестественно. Очень напоминает пластмассовых заводных роботов из счастливого голопузого детства. Шлепает по линии, прямо на меня. А мозги у него есть?
Я шагнул влево, и ржавый робот успешно прошествовал мимо. Круто. И на кого этот, с позволения сказать, ужас хочет произвести впечатление?
Я мог бы дать доспеху дойти до противоположной стены, но очень хотелось покрасоваться перед столпившимися в закутке гномами, поэтому я, картинно размахнувшись, врезал по железке кувалдой. Грохоту было!.. Доспех свалился грудой металлолома, явив миру колесные и шестеренистые внутренности.
Над головой вновь прозвучал смех, гномы взорвались аплодисментами, а из ворот выехал дракон. Именно выехал, на маленьких колесах. Крылья железного монстра двигались, глаза вращались, а изо рта шел дымок. Не ахти какие спецэффекты. Эту болванку постигла та же участь, что и предыдущую, так что на полу зала валялось уже две кучи.
– Слышь, «ужас», – взял слово я. – Давай по-хорошему? Ты гномиков кончаешь терроризировать, а я, так уж и быть, не буду тебе уши отрезать. Согласен?
Вместо ответа прозвучал окончательно поникший смех, а на арену вышел трехметровый железный человек. Вылитый монстр Франкенштейна – весь в швах, руки-ноги корявые, голова большая. Глаз один. Желтенький.
Я сперва подумал, что это тоже игрушка, и чуть было не лишился головы, когда этот трансформер махнул стальной дланью. Вовремя успел в сторону отскочить. Гномы загомонили в предвкушении зрелища. По-моему, они даже стали делать ставки.
А я резво бегал от монстра по всему залу. Тот вышагивал довольно быстро, но все-таки недостаточно, поэтому догнать меня никак не мог. Потом мне надоело наворачивать круги, и я метнул в трансформера свою кувалду. Да, до Тора-громовержца, который молотом швырялся, мне далеко, но промахнуться с такого расстояния трудно. Кувалда со звоном влепилась роботу в грудь, и тот, зашатавшись, свалился на каменный пол, развалившись по частям. Гномы загомонили, а в куче обломков кто-то слабо зашевелился, пытаясь выбраться на свободу. Я решил помочь и стал оттаскивать в стороны куски железа, постепенно высвободив длинного, худого парня в черных одеждах. На вид ему лет восемнадцать, не больше, волосы длинные и кудрявые. На носу – сломанные очки. Породистый нос разбит, из него сочится кровь. Да и весь паренек грязный, ушибленный и в высшей степени несчастный. Сидит себе на каменном полу, носом хлюпает и глаз не подымает. Гномы хотели поближе подобраться, но я их остановил жестом и обратился к водителю давешнего робота на самых что ни на есть наглых и скучающих тонах:
– Ну, это ты тут «глубинным ужасом» работаешь?
– Я, – кивнул паренек и утер нос рукавом.
– И кто тебе позволил эксплуатировать честный трудовой народ? Кто разрешил их запугивать и жертв
