И, как и тогда, на Даниила накатила волна чего-то неимоверно жуткого, отвратительного, чудовищного и непередаваемо чуждого. Зажав руками уши, он повалился носом в песок. Хотелось зарыться поглубже. Лишь бы спрятаться, лишь бы не слышать всей этой какофонии.
Вполне ощутимый укус за ногу привел парня в себя.
— Ты что, спятил?! — накинулся он на волчка. Путеводитель внимательно посмотрел в Данькины глаза и удовлетворенно кивнул.
— Еще немного, и ты свихнулся бы от Зова.
— Какого Зова? — потирая ноющую щиколотку, спросил археолог.
— Вот этого самого, — махнул лапой в сторону Сфинкса Упуат, и тут же шерсть у него на загривке вздыбилась. — Ты смотри, кажись, начинается.
Данила глянул и обмер.
Лицо Сфинкса стало медленно… меняться. С него как будто спадала маска. Человеческие черты оплывали, словно воск, и сквозь них начали явственно проступать другие.
— Великий Дуат! — взвизгнул Открыватель Путей. — Почему же они медлят! Я ведь послал сигнал еще полчаса назад.
Гигантский лик Отца Ужаса все больше напоминал… змеиную морду. Исчезли пухлые губы, широко раскрытые глаза сузились до щелей, а от горбатого носа остались две ноздри. Из них вырвался тяжелый то ли вздох, то ли всхлип. За ним последовал еще один такой же звук.
В ответ из пасти Упуата полился поток брани раза в два похлеще того, который волчок вылил на голову Даньке после его сомнительных экзерсисов в магии.
Рот того, что еще недавно было Сфинксом, стал медленно открываться…
И тогда что-то взорвалось в небе прямо над оживающим колоссом. Небо озарилось мириадами ярких огней, напомнивших Даньке праздничный салют. Сноп огня опалил морду Сфинкса, стирая с нее все. Абсолютно все. Пока не остался один овал без малейшего намека на какую-либо индивидуальность.
А в воздухе загремел знакомый голос:
— Зачем вы все это затеяли, неразумные малыши?! Кто подбил вас на подобное?! Если вы помедлите с ответом — кто надоумил вас проказничать, то я сделаю так, что вы обратитесь в пепел, превратитесь в нечто невидимое!!
— Деду-ушка! — Слезы радости и облегчения хлынули из глаз Данилы. — Дедуля, миленький!
— Это конец, — устало прошептал Упуат.
— Да, — согласился с ним кто-то, незаметно подкравшийся к ним со спины, и этот голос также был знаком Горовому.
— Это и впрямь конец, — молвил Стоящий У Тропы. — Конец эре господства нетеру над этой землей.
Глава двадцатая
ПОСЛЕДНИЕ ВРАТА
На острове Великой Зелени по-прежнему все было спокойно.
Все те же утесы с ниспадающими нитями водопадов; зелень леска, украшенного большими папоротниками и орхидеями; высокие пальмы, увешанные кокосами; уходящее вдаль безмятежное сине- зеленое море с мелкими барашками волн. И так же голубело над головой тропическое небо с вальяжно ползущими по нему невесомыми жемчужно-белыми облачками.
Персональный рай для одного существа. Сотворенный этим самым существом для себя любимого.
Сидя за огромным столом и как ни в чем не бывало уплетая за обе щеки наколдованный хлебосольным хозяином на скору лапу праздничный обед, Данька чувствовал себя как рыба в воде. Чего нельзя было сказать о присутствовавших здесь же Упуате и Стоящем У Тропы.
Порастерявший весь свой апломб волчок тихонько грустил над вместительной, литого золота чашей с вином, время от времени что-то поскуливая в нос. Акху же сидел, замерев, точно древнеегипетская статуя, и пока так и не прикоснулся ни к чему съестному.
«Может, у него метаболизм иного плана? Так отчего бы прямо об этом не сказать. Уж верно, дедуля бы расстарался раздобыть для гостя то, что ему по нутру».
Сам «дедушка» был явно в ударе. Болтал без умолку, не забывая при этом насыщать огромное, покрытое золотой чешуей брюхо.
— Как только я отправил Даниила восвояси, так сразу и решил вмешаться в это дело. Уж больно душок от всего этого пакостный шел. Попробовал сложить концы с концами и не смог. Ну, связался с кем надо. У меня еще остались кой-какие связи. Хвала Дуату, не все забыли о старом отшельнике. Не все.
Дракон хитро прищурил гигантский глаз. «Да уж, попробуй забудь такого. Не поздоровится несчастному склеротику».
— И вот, когда все куски мозаики сложились в одну картинку, увидел я, что ситуация требует моего личного участия. Тут кого попало не пошлешь…
Он сделал красноречивую паузу.
— Да вы ешьте, ешьте, малыши. Что сидите, словно неродные? Тебе как, еще порцию сгущенного воздуха подбросить?
С этой фразой Древний обратился к Стоящему У Тропы. Тот сделал отрицательный жест.
«Ничего себе! Сгущенный воздух. Так вот чем питаются эти Просветленные. Хм, а не отсюда ли пошло