маневренность своего минного заградителя, когда швартоваться будете.
На мостике наступила неловкая тишина. Владислав Кириенко несколько минут напряженно всматривался в сторону зеленой стены леса, потом резко обернулся и, посмотрев прямо в глаза Навигатору, спросил:
– Ну что, доволен ты собой, Бронислав Литус?
Штурман с нескрываемым интересом посмотрел на старшего испытателя, но ничего не ответил.
– Я вас узнал, Бронислав Карлович Литус, капитан второго ранга, за тридцать сребреников продавший честь офицера-подводника и ставшего банальным и подлым пиратом.
– Подводники изначально были задуманы как корсары и соответствующе действовали, нанося удары внезапно, что называется у обывателей – подло. А потом пытались скрыться и уйти от заслуженного возмездия. Так что я, так сказать, в своей ипостаси, – вовсе безрадостно проговорил Навигатор, указав на приближающийся видавший виды торпедный катер послевоенной постройки, и поспешно сменил тему: – Вот и наш поводырь появился, сейчас он нам укажет дорогу в рай.
Последние слова, как показалось Кириенко, прозвучали зловеще, отчего он передернул плечами, будто его окатили ушатом холодной воды.
Литус поправил ремень с кобурой и, ни к кому не обращаясь, произнес:
– На самом деле я уже давно не корсар, а беглый раб, прикованный к галере обстоятельств...
39
Директор ЦРУ, сидя в глубоком кожаном кресле, задумчиво вертел в руках длинную кубинскую сигару. Еще десять лет тому назад врачи запретили ему курить из-за больного сердца, но вот вдыхать неповторимый аромат табака он не давал зарока.
С противоположной стороны рабочего стола сидел Солби, в недавнем прошлом референт директора, теперь он находился в роли самостоятельного агента.
– Ну что, Майкл, – откусив кончик сигары, наконец заговорил глава разведки. – Вы проделали воистину большую работу, и результат налицо: сумбарина стала собственностью Кортеса. Теперь остались сущие пустяки: эту лодку должна взять наша береговая охрана доверху набитой кокаином. Это нужно провести в самое ближайшее время.
– Не ранее чем через несколько месяцев, – бесстрастным тоном произнес Солби.
– То есть?
– Необходимо время на подготовку экипажа. Кортес подобрал три десятка моряков, но потребуется время для их обучения всем тонкостям управления и эксплуатации, – пояснил свою мысль агент.
– Зачем нужно кого-то обучать? – громко возмутился директор ЦРУ, ему не терпелось как можно быстрее завершить эту грандиозную операцию и первым доложить президенту об успехе. – Лодку ведь в Колумбию пригнали русские моряки, вот пусть они и исполняют последний аккорд нашей симфонии.
– Слишком рискованно, – возразил Майкл и, видя в глазах патрона недоумение, пояснил: – Выражаясь научным языком, русские – слишком ненадежная субстанция. Они под угрозой оружия согласились управлять «Крабом», но нет никакой гарантии, что, увидев, как их минный заградитель доверху загружают тюками с кокаином, они не устроят мятеж или не затопят его во время перехода в Северную Америку. Кроме всего прочего, могут наговорить много чего лишнего во время следствия.
– Ну, допустим, показания исправить, как нужно, еще в наших силах, – сигара вновь оказалась в руках директора ЦРУ.
– И все-таки накладки или ненужные утечки полностью исключить нельзя, – продолжал упорствовать Солби. – Но самое главное в том, что сейчас не сезон и такого количества наркотиков у Кортеса нет. Ему потребуется какое-то время, чтобы собрать двадцать пять тысяч фунтов чистого кокаина. Или, может, стоит ему помочь, взяв «снежок» из конфиската «Бюро по борьбе с наркотиками»?
Директор промолчал, его пальцы глубоко вдавили цилиндр сигары. Мальчик становился не по заслугам заносчивым, а это весьма чревато слететь в пропасть еще до того, как окрепнут крылья для настоящего карьерного взлета.
– Тем более, если бы даже мы обеспечили Кортеса недостающими наркотиками, то за грандиозным захватом может последовать не менее грандиозное разоблачение. Слишком многие силы будут близки к лакомому пирогу и каждый захочет оторвать кусок пожирнее да побольше. Поэтому, я думаю, что не стоит торопить события, плод должен созреть естественным путем, тогда ни у кого не возникнет никаких подозрений.
– Ну что же, – после некоторых раздумий нарочито мягко заговорил глава разведки, – все выглядит вполне логично, спешка действительно может нам дорого стоить. Поэтому, как ты выразился, Майкл, подождем, пока плод созреет естественным путем. Ты, малыш, проделал блестящую работу, это хороший почин. Первая ступень на карьерной лестнице пройдена, теперь следует второй, причем не менее важный шаг. Тебе придется отправиться в Прагу, наши военные в ближайшее время собираются там разместить радар дальнего обнаружения. Не исключено, что нашей дипломатической миссии потребуется оказать давление на правительство Чехии, твой аналитический ум там будет как раз к месту.
– Благодарю, сэр, – Майкл Солби вскочил на ноги, сейчас до него дошло, что после того, как всю грязную работу он выполнил, его гонят к черту на рога, за океан, чтобы золотые лавры достались «чужому дяде». – Разрешите идти, сэр?
– Да, иди, малыш, – великодушно кивнул глава Центрального Разведывательного Управления. Он дождался, когда бывший референт прикроет за собой двери, с раздражением сломал сигару и швырнул ее в корзину для бумаг...
40
«Комитет информации» располагался на территории банно-прачечного комбината Министерства Обороны.
Воинская часть на окраине Москвы была ничем не приметна для иностранных разведок с момента ее основания, хотя в подземных коммуникациях скрывался филиал Центра Стратегических Исследований при Генеральном штабе Министерства обороны России. Здесь было все необходимое для плодотворной работы двух сотен экспертов-аналитиков: просторные кабинеты в четырех подземных ярусах, ветка правительственного метро, собственный узел связи, включающий и спутниковую. Но главное, здесь был установлен сверхмощный и сверхскоростной компьютер «Булат-6», шутниками прозванный «Иван Иванович». Таких машин в России было всего четыре, одна находилась на обслуживании правительства и администрации Президента, вторая контролировала стратегические ударные силы в Министерстве обороны, третья работала в институте имени Курчатова и без полигонных испытаний рассчитывала параметры новейших ядерных зарядов. Последняя, четвертая, спрятанная глубоко под землей, была резервной и в случае необходимости могла заменить любого из трех собратьев. Но десять лет назад, когда чеченские террористы выкрали ядерный заряд, собираясь его обрушить на Москву (в прямом смысле), для противодействия им был создан «Комитет информации», под базу которому выделили филиал ЦСИ вместе с «Иван Ивановичем». Новая структура оказалась весьма эффективной, и с тех пор «Комитет информации» был подчинен непосредственно Президенту, распутывая самые щекотливые ситуации, которых с каждым годом становилось все больше...
Ситуация с похищением новейшей подводной лодки требовала принятия самых радикальных мер. Чтобы сократить время на ознакомление участников расследования, в совещательной комнате на столе были расставлены таблички с названиями спецслужб. Почти все собравшиеся явились на совещание в гражданке, кроме двух генералов – руководителя «комитета» генерал-полковника Андрея Андреевича Журавлева и представителя военной контрразведки мрачного вида генерал-майора.
Началось совместное совещание с подробного описания происшествия и совершенно неожиданно сошло не на версии будущего расследования, а на следствие появления этого преступления.
– О чем тут еще говорить, – горячился военный контрразведчик. – В Афгане был учтен каждый ствол, каждый солдат находился под неусыпным оком особого отдела. В Союзе вообще за каждый патрон несли ответственность, потому что был порядок. Что устроили демократы, когда захватили власть? – лицо генерала полыхало багрянцем от прилива крови. Он сделал глубокий вдох. – Они сразу же ликвидировали в оборонном комплексе «первые отделы»[18], а потом сократили в три раза особистов в войсках. После чего со спокойной совестью (если она была у них когда-то) развязали войну в Чечне, и почти сразу давай дружно удивляться, почему плохое снабжение, почему предательство, почему боевики вооружены новейшими отечественными образцами, которых даже в будущем не предвидится в
