Германии чувствовал себя очень странно - он не осознавал, что находится не в своем теле и, уж тем более, не на Земле 1941 года. Память обогатилась множеством брешей и пустот - бесследно испарились годы, проведенные в загробном мире, стерлась вся информация, неспособная послужить чему-то полезному, исчезли любые отвлеченные мысли. Он знал задачу и думал только о том, как ее выполнить, не больше. Хотя от хорошего бойца ничего сверх этого и не требуется.
Вот только старт Вернеру Грюнлау достался не самый легкий. Его внук преступно пренебрегал спортом (кроме тенниса) и не мог похвастаться значительной мускулатурой. Хорошо хоть, имелся опыт в пешем туризме - дыхалка выработалась вполне приличная. Но дедушка все равно остался недоволен - он не мог делать привычных шагов с такими коротенькими ножками, вынужден был тащить дополнительную тяжесть в области животика, да и обзор заметно поубавился. В росте Гюнтер отстал от предка почти на целую голову.
Он проверил снаряжение - все необходимые предметы появились вместе с формой. Штык-нож, фляга с водой, полевая аптечка и прочие нужные и важные предметы. Но, конечно, самое главное - шмайссер.
Бывший группенфюрер почему-то вспомнил, как в тридцать восьмом году фабрика «Эрма» выдала первую партию этого оружия, и в его отделении их непонятно с чего сразу окрестили автоматами. Вообще говоря, «Шмайссер» - не автомат, а пистолет-пулемет, но очень многие не знают, в чем разница. Автоматы используют винтовочные, а не пистолетные патроны (бывают исключения), менее скорострельны, но зато бьют дальше, сложнее устроены и дают большую отдачу. С одной руки из них не постреляешь (хотя и пистолеты-пулеметы бывают двуручные).
Передвигаться по джунглям ночью очень сложно и неудобно. Особенно если ночь эйкрийская, без единой звездочки. Однако Вернер Грюнлау при жизни предпочитал работать именно в темноте - незаметно подобраться, застать противника врасплох, вызвать панику и уйти незамеченным. Потери будут гораздо меньше, чем в светлое время суток. Если, конечно, сумеешь лучше воспользоваться преимуществами, чем враг.
Грюнлау шел, слегка пригнувшись, нащупывая почву носком ноги. Левую руку он согнул в локте и держал ее перед собой на высоте лица, иногда двигая ею вверх-вниз. Никогда нельзя забывать о самостраховке, а то еще напорешься на что-нибудь в этой темени…
Но, по крайней мере, он мог не опасаться капканов, мин и других неприятных сюрпризов. Мбумбу не расставляют охотничьих ловушек на человеческих тропах.
- Вак-вак-ва!… - крикнул сверху Петрович.
- Halt Maul! - рявкнул на него Вернер Грюнлау. Но Гюнтер тут же отпихнул деда в сторону и вежливо сказал: - Я не понимать, Петровач! Что ты есть говорить?
- Я говорю!… пфуй, млин, фонарик из-за тебя уронил… я говорю, что тут надо обойти - лужа большая! …
Грюнлау притормозил. Он неуверенно ощупал почву перед собой и чиркнул зажигалкой, сделанной из простой стреляной гильзы. Кремень ударил по металлической пластинке, высекая искру, и фитиль (кусок веревки, пропитанный бензином) загорелся. Немец вырвал листочек из дневника, скомкал его, поджег и бросил как можно дальше…
И с трудом устоял на ногах, едва не лишившись бровей. Раздался оглушительный взрыв.
Грюнлау набрел на главное чудо острова Бунтабу - Поро-Пакуту-Фара, «Огненное Озеро». Его воды настолько насыщены метаном, что на поверхности то и дело образовываются огромные пузыри. Поднимаясь вверх, эти газовые шары всего лишь лопаются с сильным треском. Но вот если их поджечь…
На Земле тоже встречаются подобные водоемы, в том числе и в России. Но Грюнлау (и деду, и внуку) раньше не приходилось слышать о таком курьезе. Он едва удержался от того, чтобы выхватить шмайссер и открыть беспорядочную пальбу во все подряд. Но все-таки удержался.
- Петровач, где есть ты? - окликнул своего проводника он. - Я не видеть, здесь темно! Возьми моя зажигалка!… ауч!…
Грюнлау уронил зажигалку. Гильза, составляющая ее основу, раскалилась и обожгла пальцы.
- Зажигалку его возьми… - тихо бормотал беркут, выковыривая застрявший в ветвях фонарик. - Как я ее держать-то буду в клюве, ты подумал? Морда фашистская… Каску напялил, ума не прибавил…
- Im Gottes Namen Frisch drauf… - пробормотал Грюнлау, вновь заметив впереди мелькающий лучик. К счастью, падение фонарику не повредило. - Marschieren marsch, marschieren marsch…
Так он и продвигался до тех пор, пока тепорий не начал светиться, а впереди не показался частокол поселка Бунтабу…
Часовые, заприметив еще одного белого человека в дурацкой одежде, нисколько не испугались - даже обрадовались. А поскольку День Превращения уже давно наступил, они не стали с ним церемониться - просто подняли деревянные мечи и бросились в атаку, крича: «Тума-тума-тума-тума!!!».
Грюнлау быстро отступил на полшага, увернулся от удара переднего туземца и резко ударил его ногой в живот. В следующий миг он снова отпрянул назад, уклоняясь от меча второго часового, а потом быстро бросился вперед и схватил его за руку, другой ладонью тыкая в глаза. Мбумбу уронил меч и завопил, временно лишившись зрения. Его напарник сидел на земле и хватал воздух широко открытым ртом.
- Wer kann deutsch sprechen?! - сурово спросил Грюнлау, пиная ближайшего туземца в позвоночник. - Achtung, sie Schweinbande!!!
Конечно, часовые ничего не поняли. Немец еще десяток секунд орал на них на своем родном, но потом все же расстался с мыслью добиться от пленников чего-нибудь полезного.
Гюнтер Грюнлау, вероятно, на этом бы и закончил. Вернер Грюнлау достал штык-нож и преспокойно перерезал обоим горло. Шокированный внук в ужасе зажмурился (в переносном смысле), но перехватывать контроль над телом не стал - предстояло еще освободить Петера и остальных, а он сам не сумел бы даже правильно прицелиться.
Немец ворвался в поселок и сразу же побежал по направлению к шуму и дымовому столбу, вздымающемуся к небесам. Точнее, нескольким столбам, соединяющимся в один.
Там, на площади, какой-то чернокожий старик в маске занес каменный нож над широкоплечим битюгом в черном костюме. Грюнлау спокойно стащил шмайссер с плеча, подхватил его левой рукой за цевье и ствольную накладку, снял с предохранителя, прицелился и нажал на спусковой крючок.
Шаман Пратгуста упал замертво.
Глава 18
Колобков никак не мог поверить, что вот этот толстенький фашист с шмайссером - его лучший друг Гюнтер. А когда все-таки поверил, долго хохотал и хлопал немца по спине.
Тот смущенно добавлял в магазин патроны - на усмирение туземцев пришлось истратить почти двадцать штук. Смерть Пратгусты их ужасно разозлила. Только когда Грюнлау полоснул ближайших воинов длинной очередью, убив четверых и ранив еще столько же, они слегка поостыли. Помог и Петрович - после того, как с небес упал огромный беркут и долбанул пузатого вождя в темя, его дружинники окончательно утратили боевой дух.
- Меня называть маса Колобков! - грозно приказал Петр Иванович, руководя перепуганными мбумбу. - Разнарядка на сегодня такая - кто не все, того накажем! Гюнтер, ну-ка, дай им очередь в воздух для скорости!
- Нельзя, Петер, число патрон ограничено, надо экономить, - покачал головой Грюнлау.
- Чего их там экономить? Трать, пока есть!
- Вы, русский, очень безалаберный и расточительный народ. Нельзя тратить имущество без польза, надо экономить! Иначе в государство не быть порядок!
- А, ну тебя… Серега, переведи этим нигерам, чтобы пошевеливались, а то Гюнтер их всех перекоцает!
Чертанов равнодушно перевел. После чудесного спасения из котла он впал в какую-то странную апатию и ни на что не реагировал.
Зато уж Колобков веселился так, что дым коромыслом стоял. Он как-то очень резко преобразовался в некую помесь британского сагиба и американского рабовладельца с Юга и начал называть мбумбу
