доспехи и оружие! Вот что мы сделаем!
- Он окончательно сошел с ума, - спокойно констатировал Бальтазар. - Подержи, я пущу ему кровь и сделаю освежающую клизму - это хорошо охлаждает мозг.
- Э-э-э? - еще сильнее прищурился Каспар.
- Я предлагаю сделать как в тот раз, с тем… ну, тем… - задумался Мельхиор.
- Ах, тем!… - каким-то образом догадался Бальтазар. - Но тогда получилось не очень удачно…
- Да, он распух, посинел и умер. Но я точно знаю, на этот раз получится лучше.
- Я не есть уверен, что мне нравиться этот мысль… - невольно попятился Грюнлау.
- Держись, Германия, не поддавайся! - предупредил Угрюмченко. - А то будет, как со мной!
- А почему мы до сих пор не расколдовали это существо? - удивился Каспар. - Подойди, птичка, я превращу тебя обратно… в бобра. Ты ведь был бобром?…
- Не хочу в бобра! - спрятался за Матильдой Афанасьевной механик-беркут. - Уж лучше орлом!
- Поднимите мне руки!!! - дурным голосом завопил бородатый волшебник, поднимаясь на ноги.
- И мне! - присоединился Бальтазар.
- И меня! - попросил Мельхиор, успевший вылезти из кресла, постоять секундочку и упасть на четвереньки. - Поднимите меня, а то спина затекла! Проклятый радикулит…
Грюнлау все меньше нравилась идея превратить его в великого воина. Конечно, звучит очень соблазнительно, но… но ему очень не хотелось закончить дни в виде… да мало ли что может получиться у чокнутых старцев! Хорошо еще, если просто превратят в орла, как Петровича - механик, вон, уже не жалуется, даже какие-то положительные стороны нашел… А если станешь, скажем, мочалкой?…
- Величайший из твоих предков воплотится в тебе, человече!… - трагичным голосом завыл Мельхиор. - На счет «три»! Раз…
- Э-э-э…
- Я тоже забыл.
- И я.
- Ладно, на счет «раз». Итак, раз!
С рук Каспара сорвались яркие пурпурные молнии, с рук Бальтазара - жаркие огнистые струи, с рук Мельхиора - тончайшие черные нити-паутинки. Они соединились в единый пучок и окутали Грюнлау плотным непрозрачным облаком. Оттуда донесся душераздирающий вопль… немецкие ругательства… выкрик «Himmeldonnerwetter!!!»… и тихий-тихий полувздох-полувсхлип. А потом магический дым рассеялся.
- Ну и что это такое? - скептично хмыкнул Бальтазар.
Грюнлау остался человеком и выглядел вполне здоровым - на сей раз заклинание сумасшедших чудотворцев сработало без каких-либо досадных побочных эффектов. Однако результат получился совершенно не тем, что ожидался.
Бедный немец озадаченно посмотрел на свои руки. На плечи. На колени. Но особенно пристально - на то, что висело на плече.
- Я быть полагал, что это будет рыцарь тевтонский орден или какой-нибудь древний гот… - признался он. - Кто-нибудь вроде легендарный Зигфрид… Я никак не есть ожидать, что это будет…
- Фашист… - прижала руки к губам Матильда Афанасьевна.
Майка и цветастые шорты Грюнлау трансформировались в серый с полынным оттенком китель и каменно-серые брюки. Вокруг воротника и на погонах алюминиевые галуны, на ногах сапоги, талию обвивает кожаный пояс с двумя подсумками, поддерживаемый тремя ремнями. Панаму сменил солнцезащитный шлем с нацистским орлом и флагом. Ну а на плече возник новенький пистолет-пулемет «Шмайссер МР-38»…
- Это есть форма мой дед, Вернер Грюнлау, он быть группенфюрер [46]… - растерянно достал из кармана какую-то тетрадку Грюнлау. - Здесь даже лежать его дневник… Откуда вы брать эта форма?!
- Э-э-э? - уставился на него Каспар. - Кто ты такой?
- Герр Грюнлау, а ведь у вас теперь автомат… - задумалась Зинаида Михайловна.
- Да, но я не уметь им пользоваться… - смутился Грюнлау. - Я никогда не быть в армия, я… я… я что-то плохо себя чувствовать… habacht! Rechts schaut! Fertig! Patronen versorgen! An! An! An!
Зинаида Михайловна испуганно отступила назад. Лицо Грюнлау стремительно меняло выражение - вместо обычного розовощекого добродушия на него наплывала суровая маска смерти. Безобидный маленький толстячок неожиданно перестал казаться безобидным. Уголки губ опустились, глаза превратились в ледышки, щеки ввалились…
- Vorwarts! Marsch! Abtreten! - скомандовал сам себе Гюнтер… нет, теперь уже Вернер Грюнлау. - Abtreten, verfluchter Hund!
Немец обвел присутствующих холодным взором и начал медленно поднимать шмайссер… Потом моргнул и смущенно вернул его в прежнюю позицию.
- Я есть Гюнтер Грюнлау, - твердо заявил он. - Я… der brave Soldat! An! Es lebe!… нет!… Herr Gott, как же это есть странно, непривычно… но мой дед быть умелый солдат, он воевать в первый кампания, быть в Польша… и погибнуть в сорок первый год…
- Под Сталинградом, что ли? - наморщила нос Матильда Афанасьевна. Из всех битв Великой Отечественной она помнила только Сталинградскую.
- Нет, в апрель, еще до русский кампания… Хорошо, что мой мать в то время уже существовать на свет… Дед погибнуть, спасая свой отделение из окружений… Он может спасти и Петер!… Фрау Зинаида, я идти туда!
Волшебники явно остались озадачены результатом. Они смотрели на Гюнтера Грюнлау в форме немецкого пехотинца начала Второй Мировой, слушали его рассказ и непонимающе хмурились.
- По-моему, мы что-то перепутали… - задумался Мельхиор.
- Да, он все еще жив, - кивнул Бальтазар. - Это странно.
- Может, попробуем еще раз? - засучил рукава Каспар.
Вернер Грюнлау резко вскинул шмайссер. Гюнтер Грюнлау потянул его назад. Тем не менее, он все- таки отступил на несколько шагов - то, что на этот раз у сумасшедших стариков получилось что-то более или менее подходящее, отнюдь не означало, что и в следующий раз получится то же самое.
Он быстро проверил предохранитель и наличие патронов. Вообще, первоначально у модели «Шмайссер МР-38» не было предохранителя, и даже незначительная встряска нередко приводила к отошедшему затвору. А это, в свою очередь, могло повлечь за собой случайный выстрел. Но с изобретением «Шмайссер МР-40» некоторое количество МР-38 также было оснащено предохранителями. В том числе и этот, добытый волшебством неизвестно откуда.
Все тридцать два патрона спокойно лежали в магазине. Грюнлау проверил подсумки - там нашлось еще шесть магазинов, запасных. Итого почти двести патронов. Он вытянул плечевой упор, прищурился, глядя на мушку через прицел, вновь повесил личное оружие на плечо и решительно затопал к трапу.
Уже спускаясь на землю, немецкий пехотинец обернулся и указал пальцем на Петровича. Механик на миг замешкался, а потом забил крыльями, поднимаясь в воздух. Ему совсем не хотелось снова лететь в глухую ночь - до рассвета оставалось еще часа три. Но проводник мог изрядно облегчить спасательную экспедицию.
- Fliege voran, zeige den Weg, - коротко приказал беркуту Грюнлау.
- Кэп, чего он сказал? - спросил Фабьева Угрюмченко.
- Чтоб ты летел к деревне. Петрович, ты это… ты там поосторожнее, лады? Я б тебе пистолет дал, но у тебя ж рук нет…
- Ты, кэп, мне лучше фонарик дай. Темень, хоть глаз выколи…
- Держи, Петрович.
Беркут с карманным фонариком в клюве исчез за деревьями, посверкивая в ночи тоненьким лучом. За ним скрылся и Гюнтер/Вернер Грюнлау. Точнее, только Вернер - внук временно отошел в сторону, полностью переуступив дедовскому духу контроль над телом.
- Himmeldonnerwetter!… - озлобленно ругался Вернер Грюнлау, продираясь сквозь кустарник и едва успевая следить за мелькающим впереди лучиком.
Он совершенно не понимал, что происходит. Группенфюрер линейного пехотного полка доблестной
