Книга Теней (Повелитель Теней)

надеждой, что сможет ускользнуть необнаруженным, однако хотел отложить объяснения хотя бы до того момента, когда сможет разговаривать на равных.

Наконец, внизу забрезжил свет. Фитиль к тому времени почти догорел. Изгнанник задул пламя и оставил фонарь на полке — подойти к стражникам внизу лучше также незамеченным.

Но тут его ухищрения не помогли. Тощая фигура стражника, прислонившаяся к полкам, была заметна еще сверху.

Изгнанник сделал несколько шагов, готовясь в случае необходимости пустить в дело метательный нож.

Стражник поднял голову. Короткая трубка в его зубах выпустила клуб сизого дыма и застыла. Взгляд, до того сонный и усталый, моментально прояснился. Однако он не произнес ни слова.

Изгнанник уже покинул лестницу и теперь находился почти рядом со стражником.

— Вам следует взять фонарь, — произнес тот. — Нельзя находиться там без света.

Он снял один с полки и зажег от длинной свечи, стоявшей на оструганном деревянном столе.

Изгнанник молча принял фонарь и, не задаваясь вопросом, почему этот стражник ведет себя так странно, прошел по туннелю направо — с каждым шагом дорога вставала в его памяти все отчетливее…

А стражник, даже не глядя ему вслед, точно знал, куда направляется пришелец. Подвинув к столу деревянный стул с неудобной спинкой, Роджер присел на край и извлек из висевшей на крюке плоской кожаной сумки толстую пачку листов бумаги и пергамента, исписанных размашистым почерком.

Отделив несколько последних страниц, он задумчиво посмотрел на них, словно надеялся найти там ответ на мучивший его вопрос. Наконец, Роджер достал из кармана той же сумки карандаш, аккуратно зачеркнул выделявшееся на последнем листе слово «КОНЕЦ» и дописал несколько слов…

Пятый из коридоров, ответвляющийся от главного туннеля. Изгнанник прошел мимо, не останавливаясь.

Шестой… седьмой. Здесь.

Он свернул и, пройдя еще немного, оказался у массивной, окованной двери. Она была заперта, но ключ висел напротив.

Изгнанник постарался успокоиться. Ритм сердцебиения потихоньку вошел в норму. Только тогда он повернул ключ, вынул его из замка и повесил на место. Затем толкнул дверь. Та не хотела отворяться, но Изгнанник был тверд и победил.

Он перешагнул через порог. Дверь медленно закрылась за его спиной, однако Изгнанник не обратил на это внимания. Его взгляд был устремлен на скопище голубоватых линий, мерцающих на черном камне пола. Дуги и кривые, петли и повороты…

Лабиринт.

Медленно и благоговейно, словно в тот день, когда впервые увидел это зрелище, он обошел вокруг и остановился у того места, где голубая линия обрывалась — а вернее, начинала свой путь к центру.

Пройти Лабиринт и обрести полную память вместо жалких обрывков. Или — погибнуть при попытке, но отступать нельзя. Этого выбора у Изгнанника не было.

Поставив фонарь на пол, он сделал шаг вперед. Свет очертил подошву сапога, коснувшегося мерцающей линии.

— Роджер!

— Да, милорд? — Стражник быстро поднял голову от своей рукописи и встретил взгляд Корвина.

— Здесь…

— Он прошел в Камеру Лабиринта, — сказал Роджер.

— Кто он? Ты его узнал?

— Ну, не могу сказать точно. Одно несомненно — фамильное сходство есть.

— Черт его подери! — произнес Корвин. — Неужели все начинается сначала? Или это какой-то совсем новый фактор?

— Это и новый, и старый фактор, — заметил Роджер. — Я не задумывал этого продолжения. Но…

— Что?

— Роджер Желязны из Тени-Земля не так уж давно скончался в Калифорнии от рака. Серия «Хроники Амбера» не могла быть завершена, и наверняка новый автор начал свой вариант развития событий.

Корвин поморщился.

— И все произошло так быстро?

— Другого предположения у меня не имеется. Ведь этому гипотетическому автору не нужно было рисовать картину нового мира с самого начала, он вполне мог воспользоваться исходным материалом Желязны…

Последняя Вуаль…

Изгнанник уже одолел адское пламя и замораживающее дыхание Пустоты, прошел сквозь жернова духа и гидравлический пресс энтропии. Гильотина сомнений не сработала, стрелы самоуверенности не смогли пробить щита его упорства. Лабиринт теперь был не только снаружи, но и внутри него, и в душе горел свет твердой уверенности в успехе.

Последний, самый трудный отрезок пути. Три шага, каждый из которых подобен прохождению сквозь толщу гранита…

И — конец. Центр Лабиринта.

Сила, поддерживавшая его все это время, иссякла. Едва стоявший на ногах, он тем не менее улыбался — словно в день своей смерти, и первой, и второй.

Но теперь смерть ему не угрожала. Изгнанник вернулся домой.

Он отдал приказ — и Лабиринт переместил его несколькими этажами выше, в салон библиотеки.

Окинув ироническим взглядом стеллажи с книгами, барабанную установку в углу и несколько больших картин, появившихся здесь за долгое время его отсутствия, он подвинул к камину массивное кресло и со вздохом облегчения расположился в нем. Ожидать разговора ему предстояло недолго, но это ожидание вполне можно было сделать комфортным.

Наконец, двери в библиотеку открылись. Изгнанник вынул из кармана колоду карт, сдвинул ее и открыл верхнюю.

— Бенедикт, — произнес он, не оборачиваясь.

— У тебя передо мной преимущество, — ответил вошедший. — Мне не назвали твоего имени.

Изгнанник повернулся вместе с креслом так, чтобы Бенедикт мог увидеть его лицо. Тот невольно отступил.

— Быть этого не может!

— Ты отказываешься верить собственным глазам? — поинтересовался Изгнанник.

— Это все-таки ты, — кивнул Бенедикт. — Ну что ж, Озрик… Добро пожаловать домой.

— Спасибо. А где отец? Я бы хотел поговорить с ним.

— Оберон погиб несколько лет назад.

Озрик наклонил голову, почтив память отца.

— А кто теперь носит корону? — минуту спустя спросил он.

— Рэндом.

— Этот сопливый…

— Он избран самим Единорогом, — мягко заметил Бенедикт, — и не тебе это оспаривать.

— Но он же лишь мальчишка!

— Ты отсутствовал долго, Озрик. Чересчур долго. У детей Оберона давно есть собственные дети.

Значит, столько лет… Ему придется заново узнавать многое. Игра наверняка стала гораздо сложнее, и