Владычица появилась через минуту.
— У тебя это уже вошло в привычку? — спросила она, не снимая чар. — Такое поведение до добра не доведет…
— Ien wyssa (знаю), — сказал я на Языке Бездны.
Фрейя на мгновение застыла, затем развеяла заклинание.
— Наследие Источника? — предположила она.
— Да. Но я пришел не для этого. Вернее, не только для этого.
— И что же ты узнал еще?
— Я видел Рагнарок.
Искательница побледнела, затем гордо вскинула голову:
— Мне нечего стыдиться! Да, я тогда проиграла, но это далеко не конец!
— Я и не утверждал этого. У меня другой вопрос: где теперь находится Гьяллархорн, рог Хеймдалля?
— Почему не меч Фрейра, молот Тора или копье Одина? Что тебе до наследия Асов? Я знаю вас, готландцев: вы ведь не почитаете Асов как богов, и в чем-то вы правы.
— Участь Мьолльнира и Гунгнира мне известна, — проговорил я, — а меч Фрейра, Хундингсбана, сейчас меня не интересует. Рог Судьбы — иное дело: он нужен мне. Вернее, я должен его найти.
— Зачем? — прямо спросила она.
— Чтобы отомстить за Иггдрасиль, — столь же прямо ответил я. — Спрашивай дальше, я отвечу.
Фрейя покачала головой:
— С самого начала я недооценивала тебя. Даже после того, как ты на моих глазах отправил в Бездну одного из Властителей, я считала тебя простым смертным.
— И в чем-то была права, — перефразировал я ее собственное замечание. — Тогда. Но не теперь.
— Должна ли я именовать тебя 'Йохан Черный Странник'?
— Не думаю. Богиня любви, даже бывшая, не примет сторону Тьмы. Кроме того… мой статус в указанном отношении пока не определен.
— Это что-то новенькое, — удивилась Владычица, — на моей памяти такого не случалось…
Я ухмыльнулся:
— Не в моих правилах напоминать дамам об их возрасте, однако… Твоя память охватывает немногим больше пятисот столетий. Не такой уж долгий срок по меркам Большой Игры.
— Справедливо замечено. Итак, ты собираешься отправиться на поиски Рога Судьбы?
— Да. Это будет лучшим выбором.
— А после этого?
— То есть?
— Кому ты собираешься мстить? — В голосе Искательницы было нечто большее, нежели простой интерес. — Рагнарок не был твоей битвой, а павшие Асы не были твоим народом. Кому именно и за что ты хочешь мстить?
— Я, как и все смертные, — сын Аска и Эмблы…
— Все готландцы. Но не все смертные, — поправила Владычица. — К половинчикам, например, это не относится…
— В общем, Ясень-Иггдрасиль в каком-то смысле мой родственник, так что основание у меня есть.
— Ну-ну. Кровная месть за уничтожение дерева. Это…
— Ты поможешь мне? — прервал я.
— Да. Но сперва — смотри сюда.
Искательница кивком указала на свое зеркало и дала мне возможность вновь проникнуть в далекое прошлое.
Голубые глаза Фрейи метали молнии, которые сделали бы честь даже Мьолльниру. К сожалению, эти молнии были бессильны расплавить обвивавшие ее стройную фигуру черные цепи.
Положив руки на подлокотники золотого трона, ранее принадлежавшего Одину, Локи смотрел на пленницу с обычной ехидной ухмылкой, наслаждаясь столь редко выпадавшим ему чувством превосходства.
— Желаешь сказать что-нибудь, дорогая?
Фрейя всегда была сдержанной и приветливой. Но сдерживаться она уже не могла, и в адрес Лиса последовал целый заряд заковыристых фраз на диалектах цвергов и троллей.
Локи укоризненно покачал головой.
— Постыдилась бы. На вид такая интеллигентная, а ругается, как последняя…
Невысказанное им слово, как ни странно, заставило Фрейю улыбнуться:
— Это не оскорбление, Лис, а констатация факта. Ты теряешь свой стиль.
— И верно, ты ж у нас богиня любви, — нахмурился Локи. — Ладно, Птичка, я подумаю над другой формулировкой. Тебе тоже следует кое над чем поразмыслить — к примеру, как ты собираешься убедить меня не подвергать твои чудесные перышки испытанию Огнем?
Фрейя промолчала, но Лис не отставал:
— Ты ведь знаешь, меня можно подкупить. К примеру, слезами…
— Моими слезами, — уточнила Фрейя. — Когда-то мои слезы действительно обращались в золото, однако это происходило до того, как цверги были уничтожены. Это же их магия, в конце концов. Ты перехитрил самого себя, Хитроумный.
Локи оскорбленно фыркнул:
— Зато твоя хитрость превыше всех остальных. Ну чего вы добивались, собравшись вчетвером в кучку на окраине поля Вигрид и бросая вызов Змее, Хель и мне?
— Змея ответила. Она нас не побоялась.
— Моя дочка не отличалась умом, — пожал плечами Лис.
— Естественно, — не преминула вставить Фрейя.
— Сама виновата, — продолжил Локи, пропуская мимо ушей этот выпад. — Торов сыночек также не блистал интеллектом, но ему хотя бы досталась сопротивляемость ядам в дополнение к его искусству лучника. Он, случаем, не из этих… Вольсунгов?
— Какая разница?
— Оно и верно, — хихикнул Лис, — теперь уже никакой. Хель с ним разделалась подчистую.
— Но и сама пала от меча моего брата. — На лице Фрейи проступила скорбь: ближе Фрейра у нее в Асгарде никого не было. — Можешь быть спокоен, я не забуду твоего удара в спину.
— Только сумасшедшие подходят спереди к Тору, Тиру, Ньорду или Фрейру, — произнес Локи. — А Хеймдалль? Жил самовлюбленным напыщенным дураком и умер таким же.
Здесь Фрейя ничего не смогла возразить: Вечно Бодрствующий действительно попался на одну из простейших уловок…
— Только этого твоего фокуса с летающим кораблем я не понял, — признался Лис. — Ну, валькирий твоих перебили, а лошади их остались. Ну, был у Фрейра этот его складной Скидбландир, который он всегда носил в кармане. Но зачем их было объединять?
— Ты бы это узнал, окажись на борту корабля хотя бы часть того снаряжения, которое подготовили альвы и цверги по завещанию Года, втайне от Скитальца и Громовержца, — вздохнула Фрейя. Теперь эта тайна уже не была важна.
Локи откинулся назад, вытирая внезапно вспотевшие ладони о волчью шкуру.
— Умно, — признал он. — Говорил я Сурту, что ты можешь оказаться опаснее самого Тора, — и не ошибся. Доверь Асы командование тебе, наш разговор мог бы не состояться ввиду моей неявки.
Фрейя коротко кивнула.
— Впрочем, — добавил Лис, — зачем говорить о том, чего не было? Есть более интересные темы. К примеру…
— Это мы уже обсуждали, — прервала Фрейя. — Мой ответ не изменился. Я не встану на твою сторону.
