о том, что с этой реальностью не все в порядке.
Когда Толик, испуганно моргнув, оказался через миг в знакомой комнате Архивариуса, он почти не удивился.
Ведь именно это место он запомнил, как отправную точку в своей собственной Игре. И вернуться сюда было вполне логично. Тем более – с помощью колдовского телефона Магистра.
Однако эта идиллия длилась лишь пару секунд: любители не сразу оправились от стресса погони. Уже стоя на грубом дощатом полу, они еще несколько мгновений ощущали себя в окружении свирепых врагов.
– А-а-а! – прорычал Богдан, и во все стороны от друзей, прямо из воздуха ударили мощные струи воды, сбивая и круша все на своем пути.
– Откат! – опомнившись, крикнула Криста, выбросив вперед ладонь с растопыренными пальцами.
Вода вмиг исчезла.
…Шипела, распространяя клубы дыма и пара, опрокинутая печка-«буржуйка».
Посреди комнаты, совершенно мокрый, но невозмутимый, стоял Архивариус. С его волос, носа, рук струйками стекала вода. В руках он держал по блюдцу, с которых только что смело волной чашки.
– Замечательно, – сказал он. – Я как раз хотел предложить вам чаю…
… Спустя час, когда удалось кое-как согреться и обсушиться, а также вновь запалить промокшую печку, все сидели, протягивая руки к огню и смеялись. С потолка, словно сталактиты, свисали теперь невероятных размеров сосульки, бревна стен за толщей свежего льда казались вплавленными в стекло.
– Да, – приговаривал Архивариус. – Хотел я сделать сюрприз, встретив вас горячим ужином, да ваш сюрприз оказался куда забавнее…
– Скажите спасибо, что я от неожиданности тон заклинания перепутал, – виновато, но вместе с тем как-то хвастливо отвечал Богдан, – Это, вообще, по идее, должны были быть расходящиеся волны пламени. Типа напалма…
– Да на что же ты рассчитывал? – пожимал плечами Эрик. – Никогда у тебя Круги не получались. Вечно – то песок, то снег, теперь вот вода…
– А что мне было делать? – возражал Богдан. – На Аннигиляцию у тебя все равно времени не оставалось. Ты же видел, как эти, в черном, Дух призывали – должен был, как минимум, Железный дождь пойти. Тогда бы нам крышка пришла…
– Что вы все о себе, – пожимала плечами Криста. – Скажите спасибо Толику. И его телефону…
– Так, я ж не возражаю, – разводил руками Богдан. – Спасибо, Толян! За мной не заржавеет…
Толик слушал, как его благодарят, и вдруг ощутил, что воспринимает похвалы в свой адрес, как должное. Это было странно. Его хвалили редко. Любые добрые слова вообще запоминались, как событие.
А теперь он не просто легко принимал дань должного уважения к себе. Он понял, что попросту нуждается во внимании к своей персоне. И не просто внимания.
К нему должны обращаться – за советом, поговорить, просто с выражением симпатии.
Его должны слушать. Слушать внимательно, прислушиваться.
И делать то, что он посоветует.
Или прикажет…
Толик заерзал на мокрой колоде – той, что специально для него освободили от топора. Толик обратил внимание на то, что сидит он на самом удобном месте. И впервые это его ничуть не смущает…
– Скажите, – обратился Толик к Архивариусу. – Почему при первой нашей встрече вы не сказали мне про телефон? Что вы здесь вроде службы спасения…
Архивариус тихо засмеялся.
– Ну, что ты, Толик, я же тебе объяснял уже – я знаю только то, что мне открывают мои архивы. А они, как ты знаешь, имеют свойство меняться… О новой функции твоего сотового я узнал за полчаса до вашего появления здесь. И также выяснил, что после нажатия этой самой кнопки появиться вы могли в любом другом месте. Просто на этот раз Игрой выбрано мое скромное жилище. Не знаю уж, почему – может, только для того, чтобы провести здесь генеральную уборку…
Все сдержанно засмеялись.
– Ужин готов, – раздался надменный голос. Архивариус непроизвольно вжал голову в плечи.
Посреди комнаты с тележкой, полной всевозможной снеди, стояла жена Архивариуса – такая же странная, тощая и строгая, в неизменных квадратных очках.
– Спасибо, к-крошка, – выдавил из себя Архивариус, затем уже более бодро воскликнул – Угощайтесь друзья!
И загадочно добавил:
– Силы вам ой, как понадобятся…
Толик склонился над ноутбуком, что лежал на коленях Архивариуса, для чего пришлось неудобно перегнуться через его сутулую спину. Ноутбук этот был на редкость уж древний, массивный, с черно-белым экраном и еле различимым на нем текстом. Клавиши же имел грязные и изрядно потрепанные, безо всяких признаков стершихся литер. Как можно было набирать на таком текст – Толику, мало знакомому с вычислительной техникой, непонятно было вовсе.
Между тем, из длинного ряда сверкающих тоненьких и изящных «лаптопов» хозяином выбран был именно этот – с размытой чернильной надписью на корешке. Архивариус бережно стер с него густой слой
