сером воздухе ранней ночи.
Хромой слуга погиб при первой же атаке, не выпуская окровавленное копье из правой руки. Перед Бочеком мелькало лезвие, он чувствовал жгучий холод ударов и видел, как сужается круг нападающих, похожих на полночных призраков.
— Я умру,— невольно говорил он сам себе в коротких промежутках между ударами оружия и криками воинов,— а она вернётся домой...
Его сердце сжалось в какой-то странной неге, а тело обожгло пламя. Он слышал, как хрустят его ноги и руки, чувствовал, как вскипают внутренности, а глаза застилает кровавая мгла. Он упал на холодную землю, за доли секунды услышав сотни звуков и почувствовав тысячи запахов.
Бочек пошевелился — и мощная сила подняла его тело, оно вдруг обрело лёгкость и подвижность. Хозяин крепости заревел и рванулся всем телом: в лапах, размером с седло, блеснули лезвия когтей. Он ворвался в круг одеревеневших от ужаса врагов, словно волк в стадо овечек. Он валил их на землю, лапами встречая удары, трепал, как кошка пойманную мышь, а потом безжалостно отбрасывал прочь. Однако Бочек не преследовал ни тех, кто убегал на своих ногах, ни тех, кто пытался скрыться на лошадях, которые разбегались, испугавшись запаха и рычания ужасающего льва, в которого превратился Бочек.
Он остался один на поле битвы... Кто мог — сбежал, остальные жертвы неподвижно замерли на земле. Сломанные ворота крепости скрипели на ночном ветру. Бочек рассеянно свернулся в клубок и заворчал. В мерцании звёзд можно было различить его новое лицо, покрытое шерстью, с жёлтыми дикими глазами, с выступающими, как меч, клыками, с богатой гривой огромного льва. В отчаянии он поднялся и безутешно зарычал.
Маркварт успокаивал своего испуганного коня. В ночном воздухе нарастал странный шум, будто надвигалось наводнение. Хозяин Хлума недоумённо пожал плечами. Сейчас он не мог задерживаться. Судя по времени, уже всё должно быть закончено, и ничто больше не будет угрожать его сыновьям и ему самому. Но Маркварту хотелось убедиться в успехе своими глазами.
— Вперёд, кляча! — рявкнул он.— Даже если бы тут стояла проклятая Мать Ветров, едем дальше!
Жеребец заржал от страха, встал на дыбы и сбросил хозяина на траву. Когда топот копыт затих, потрясённый Маркварт осмотрелся. Но лучше бы он этого не делал...
Высокая, бледная, переливающаяся фигура, безумная и ужасающая, прекрасная и нереальная, возникла перед ним. Её волосы развевались на ветру, словно сухая трава, гонимая внезапно начавшейся метелью. У ног её стояли четверо волков с белыми светящимися глазами, похожими на блуждающие огоньки над болотом.
— Око за око,— медленно произнесла Госпожа Ветров.— Один образ может смениться другим — таков закон волшебства.
Порыв ветра, и Маркварт, хозяин Хлума, коротко и звонко залаял. Его красный шершавый язык заплетался. Меньше чем за минуту его ноги обтянулись мягкой кожей, а крутые бока чудовища — не то собаки, не то свиньи, покрытые косматой шерстью,— поднимались от частого хриплого дыхания.
Волки завиляли хвостами, как собаки, когда им весело. Они приготовились и, выскочив вперёд, начали весёлую и продолжительную охоту на зверя!
В это же время во дворе небольшой крепости молодой мужчина очнулся от тягостного сумбурного сна. Ветер дотронулся до его плеча, оставив на нём что-то лёгкое, как паутина, как нежнейшая пряжа... Если бы светило солнце, Бочек увидел бы, что это прядь русых волос...
Франтишка Вербенска
'Далёкое богатство'
(перевод с чешского Маргариты Бобровской)
В 1566 году турки захватили крепость Сигет, и все землевладельцы и дворяне, имеющие гербы, вынуждены были отступить в Венгрию.
Господин Бальцар Гиршпергар из Кинигсхейна был болезненным человеком, к тому же костлявым и тощим, как сосновая ветка. Поэтому он любил блестящие вещи с мягкими контурами и округлыми формами: свою супругу Маркету, коня с высокой грудью и широким задом, круглые монеты, которые приятно держать в руке и звон которых напоминал ему пение ангелов, золотые бока кувшинов тонкой чеканки, украшенных бирюзой и рубинами, привезённых из турецкого похода. А вот из похода на Пруссию он привёз только пошатнувшееся здоровье и рану в области колена. Со временем сустав окостенел и теперь вызывал хромоту при ходьбе и боли при смене погоды.
Телесный недуг лишил господина Бальцара возможности воевать. Однако у него хватило сил и времени заметно приумножить свое состояние. Немало ушло денег на то, чтобы перестроить старинный замок Вартенберг под горделивыми башнями на уютную резиденцию с дворцом, украшенным великолепным граффито. За ещё не разросшимся садом ухаживали четыре дочери Бальцара, такие же миленькие и пухленькие, как и их мама: Анна, Мандалена, Маркета и Элишка. Отец воспитывал их в строгости, не растрачивая денег на пустые безделушки и наряды, и мечтал поскорее выдать дочерей замуж. Пусть о каждой заботится её супруг!
Господин Бальцар вёл размеренный и оседлый образ жизни, пересчитывал свои сбережения и старел. Лишь изредка ему снился юноша на тёмно-рыжем коне, проезжающий по висячему мосту. На высоких башнях Вартенберга развевались пёстрые флаги, и перед молодым человеком открывался сказочный мир, полный чудесных приключений и опасностей, опьяняющих сражений и богатых трофеев... Но молодость прошла, юноша превратился в старика, а за тёмно-рыжего коня, горячего, как мечты хозяина, господин Бальцар так и не заплатил.
Сновидение таяло, и старый воин просыпался от мучительной боли в колене.
* * *
Гости наведывались нечасто. Господин Гиршпергар никуда не ездил и к себе никого не приглашал, потому что считал это чрезвычайно хлопотным и, главное, дорогим удовольствием, которое и приносит-то одни неприятности.
Однако благородного господина Збынека Берку из Дубы, заместителя верховного командующего чешским войском, господин Бальцар прогнать не мог. Старый знакомый добрался до Вартенберга прелестным летним днём, пахнущим скошенной травой и распустившимися розами, когда стены замка всё ещё дышали свежей росписью, а комнаты — отполированной мебелью и новизной.
— В Чешском королевстве, да и во всех христианских странах, объявили боевую готовность. Его Императорское Величество и много знаменитых князей рвутся в бой! Всё рыцарское сословие и недавно получившие повышение должны вступить в армию. Войско формируется на юге Моравии и вот-вот выступит. Тебя ожидают трофеи, господин Бальцар! Добыча, понимаешь? Может, тогда я наконец получу от тебя плату за тёмно-рыжего коня, которого тридцать лет назад тебе дал в долг мой покойный брат Здислав.— Господин Берка из Дубы коснувшись этой темы, словно рану разбередил. Господин Бальцар заёрзал на стуле так, что сиденье затрещало.
— Господин Здислав уступил бы в цене,— пробормотал он.— Ох и упрямый был жеребец, с широкими щеками — верная примета упрямства. Попробуй сесть на него — сбрасывал и кусался!
Гость вытянул губы трубочкой, погрузившись в воспоминания:
— У этого коня были остроконечные уши и две белые полоски на бабках, большие глаза и длинная шея — признак лучших коней! Я сам на нём когда-то ездил...
Он отпил хорошего белого вина и примирительно хлопнул рукой по столу.
