Ангел быстрого реагирования

— Прощаю долг, господин Бальцар! Но хочу тебя всё-таки привлечь к службе. Ты не так стар — ведь мы ро­весники, да и был таким крепким воином! Если возьмёшь с собой ловкого мальчишку-конюха, чтобы присматривал за пойманными во время боя конями, домой вернёшься с ещё несколькими скакунами. Я уж не говорю о таких мелочах, как золочёные кинжалы и драгоценные камешки. А если повезёт, то и захватишь какую-нибудь одалиску с изящны­ми формами, как у этого кувшина! — Господин из Дубы раскатисто рассмеялся.

Господин Бальцар прикрыл глаза. Ему хотелось отве­тить: «Я больной старик...» — но он только кивнул и прово­дил гостя вежливым обещанием.

Следующую ночь Гиршпергар спал плохо. Вспомнились ему схватки, моменты, когда сердце взлетало, как хищная птица, и сжималось от напряжения в поединке. Военная суматоха, когда все дерутся, как сумасшедшие... Преследу­ешь одного, а другой негодяй стоит у тебя за спиной с саб­лей — убьёшь его, а к тебе несётся следующий... Вздохнуть некогда, только голову береги, чтоб не срубили...

Господин Бальцар раздумывал четыре дня. Потом с тяжёлым сердцем пересчитал свои талеры и послал за лека­рем Бомбастой, известным алхимиком и знатоком араб­ской литературы. Разговор хозяина Вартенберга и лекаря был долгим и трудным. Однако предметом разговора были отнюдь не диагнозы и не методы лечения, а оплата, сам факт которой вызывал у господина Бальцара нестерпимые головные боли. Врач ловко излечил мигрень розовой водой с канифолью и забрал половину обещанного вознагражде­ния. Кроме того, алхимик оставил Гиршпергару фиолето­вый флакончик, в котором глухо булькала вязкая жидкость. Запах от этого флакончика был, как от мешка жи­водёра! Когда господин Бальцар сделал глоток, у него чуть не лопнули уши! Отказавшись от идеи допустить хирурги­ческое вмешательство, он с остервенением пил ненавист­ное лекарство и думал о выплаченных деньгах и трофейном турецком коне.

Через неделю такого лечения у старика выпрямилась спина и окрепли плечи. Ещё через три дня он удивил своим посещением жену в её покоях. На следующее утро без по­сторонней помощи сел в седло. И не подошла ещё к концу вторая неделя, как господин Бальцар согнул железный прут, словно стебель! Слуги с раскрытыми ртами смотрели на своего господина — сильного, молодого и здорового! Вслед за праздником Иуды Тадеуша, опьянённый успехом, Гиршпергар отправил лекарю остаток оговорённой суммы. Слуги в замке суетливо собирали хозяина на войну.

Господин Бальцар намеревался выехать пораньше, что­бы по дороге к воинскому расположению навестить пару старых друзей, которых из-за экономии средств и времени, а также слабого здоровья не видел много лет. До отъезда оставалась одна ночь. Чтобы хорошо выспаться перед странствием, господин Бальцар вышел в сад подышать све­жим воздухом. Вечер был насыщен ароматами роз и розма­рина; ласточки со свистом летали в небе. Из кухни доноси­лось бренчание медных сковородок и дразнящие запахи. Служанка, напевая, подметала двор, в конюшне били ко­пытами прекрасные кони Гиршпергара. Две младшие до­чери играли в мяч — детский смех разлетался по округе, словно лёгкие перышки. И всё это было результатом его неутомимой заботы...

Тёплый вечер сменился прохладными, гулкими сумер­ками. Алый цвет заката превратился в воображении Балъ­цара в кровь, стекающую по холму. Ветки кустарника — в нагромождение тел и оцепеневшие конечности, а крики птиц — в стоны умирающих... Пальцы господина Бальцара похолодели и задрожали. Он медленно повернулся на каб­луках и неуклюжими шагами, словно тело уже не слуша­лось его, отправился в свои покои.

Утром Гиршпергар остался в замке. Через четыре дня по его настоятельной просьбе приехал лекарь. И после ещё бо­лее продолжительных переговоров Бальцар получил — даже без предоплаты — флакон с жёлтым напитком. Второе лекарство было в несколько раз отвратительнее первого, но благодаря ему хозяин замка снова состарился. Стоило ему только понюхать флакончик, как его лицо покрывалось морщинами.

Гиршпергар убедил господина Берку из Дубы, что дрях­лость и болезни одолели его, и одолеть турок ему уже не под силу. Долгое время от лекаря приходили записки с претен­зиями, что господин Бальцар забыл заплатить за эликсир старости.

В марте следующего года, когда аисты возвращаются из южных стран, один из них закружился над вартенбергским замком и оставил в подарок его хозяевам долгожданного наследника. Потерявший было надежду Бальцар назвал сына Кашпаром, что означает «приносящий сокровища». Господин Гиршпергар умер в своём замке, окружённый родными и близкими, будучи богатым человеком, в очень преклонном возрасте. Но — так и не заплатив алхимику.

Анна Шохова 'Анежка и волшебный огонь' (перевод с чешского Маргариты Бобровской)

Далеко за горами в одной деревне жил крестьянин с же­ной и дочерью Анежкой, которую ему ещё первая жена по­дарила. Пришло время, умер крестьянин. Остались мачеха с падчерицей вдвоём. Как обычно бывает в деревенских до­мах, забот у них было невпроворот, но, если б не девчонка, хозяйке спокойней жилось бы. По крайней мере, она так думала и чем дальше, тем больше сиротке выговаривала. А однажды позвала она к себе Анежку и говорит:

— Эх ты, неумёха! И так нам с тобой тяжело живётся, так ты ещё по дому ничего не делаешь! Видно, поможет нам то­лько чудо. Слышала я как-то про волшебный огонь из Чёрного замка. Иди-ка ты в замок и добудь нам этого огня!

Испугалась Анежка. Ещё в то время, когда она была со­всем маленькой, о Чёрном замке ходил дурной слух: кто туда входил — никогда не возвращался. Только мачеха на её страхи и внимания не обратила.

— Иди хоть на край света, но без волшебного огня не возвращайся! — и выгнала падчерицу в дождь.

Бедняжка шла по деревне, от слёз не разбирая дороги. Знала, что никто ей не поможет, потому что мачеха всюду, где была, жаловалась на Анежку: ох и болтлива, и ленива и неблагодарна падчерица! А соседка однажды так и сказала девушке: «Ты мачехе руки должна целовать за тепло да за­боту, а ты ей кровь портишь!»

Ну да вышла сирота за околицу, а там лес начался. Устроилась Анежка на ночлег под скалой, укрылась лист­вой опавшей, пригрелась и уснула. И привиделся ей чуд­ный сон. Увидела она свою старенькую крёстную, которая, пожалев Анежку, сказала: «Запомни навсегда, девочка: че­ловек с чистым сердцем ничего не должен бояться! Ника­кая сила его не одолеет!»

И когда наутро Анежка открыла глаза, ей почудилось, что она всё ещё слышит старческий голос. «Это знаме­ние»,— подумала девушка и уверенно пошла в сторону Чёрного замка. Долго плутала она в лесу и только на закате, уставшая и голодная, вышла под стены замка. Его камен­ные стены казались неприступными, в некоторых местах можно было заметить следы пожара. За открытыми ворота­ми виднелся заросший травой двор. Замок, должно быть, пустовал уже долгое время. Живет здесь кто- нибудь?

— Чёрный замок, прошу тебя, разреши мне войти внутрь! Мачеха выгнала меня из дому и сказала, что я могу вернуться только с волшебным огнём, который должен быть где-то здесь.

— Ты правильно сделала, что спросила разрешения,— прогудел будто бы ветер.— Проходи!

Так здесь живёт волшебство! Анежке стало страшно, но она вспомнила крёстную и, взяв себя в руки, прошла во двор. Ворота за ней закрылись со страшным скрипом, и словно на этот звук откуда-то прибежали четыре кошки. Они замурлыкали и стали ластиться к Анежке. Потом жи­вотные проводили её в замок, ведя тёмными переходами до большой залы. Посреди залы стояли круглый стол, устав­ленный яствами, и высокий стул. Кошки пригласили Анежку сесть и поужинать, но гостья, поблагодарив за уго­щение, сначала налила кошкам миску молока, а потом пое­ла сама. И снова она услышала дивный голос:

— Перед тем как кошки отведут тебя спать, расскажи мне о себе. Ты ведь пришла издалека?

Анежка не могла понять, откуда он раздаётся, этот го­лос, и кому он принадлежит. Теперь он звучал иначе, чем тогда, у ворот. И девушка послушно всё рассказала.