неизвестными. Они ушли с места происшествия чисто по-нурмундски, не попрощавшись. Администрация парка выражает им за это огромную благодарность. По нашим данным, полиция, в свое время натерпевшаяся от эксцентрических выходок графа, присоединяется к этим благодарностям и не очень рвется искать виновников данного инцидента. Она тоже довольна». Вот видите, какое мы доброе дело сделали, господа?
- Видим. Если б еще и не репетиция…
- О-о-о…
- У-у-у…
Репетировать не хотелось никому.
- Но-но! - Стив строго постучал пальцем по столу. - Генеральная репетиция, господа. Да еще и осложненная тем, что Собкар в ней участвовать не будет.
- Это еще почему? - опешил Осель.
- Потому, что у него есть дела поважнее, - пояснил Стив, кивая Жанэру головой.
Тот молча вытащил из кожаного футляра, с которым, с тех пор как его получил, не расставался даже ночью, арбалетный болт, замагиченный гномами на злобного колдуна Муэрто.
- Его задача грамотно замаскироваться на сцене и в нужный момент нажать на курок.
- Ну вот… Вэлэра нет, Собкара тоже… а кто ж тогда мавра играть будет? - расстроился Осель.
- Ты, - обрадовал его Стив.
- А Яго?
- Тоже ты. У них сцены не пересекаются. От гуталина по-быстрому отмоешься и за Яго отыграешь. Так, Жанэр, ты все равно сегодня не при делах, распорядись, чтобы убрали стол и сдвинули в стороны диваны. Да, и пусть слуги в центр поставят ванну с водой. А мы пойдем переодеваться.
- Шеф, а зачем ванна? - спросил Осель.
- А в чем ты будешь топить Дездемону, Отелло?
- Ты ж говорил: в пруду…
- Как я тебе изображу пруд на сцене, болван? Ванной обойдешься. Так, репетиция генеральная. Все должно быть натурально. Наш «Гамлет» обязан потрясти всю Нурмундию! Главное, когда будешь душить Петьку, слова не перепутай: «Она меня за муки полюбила, а я ее за это утоплю!». И души, души его! Побольше экспрессии. Публика это любит.
- Шеф, а может, Дездемону Лизетта сыграет? - затрясся Петруччо.
- Ты обалдел? Она же на сносях. Нет, единственная среди нас настоящая дама будет играть Офелию, мамашу Гамлета. Это решено!
Знал бы Шекспир, во что Стив превратил его гениальное произведение, перевернулся бы в гробу! Его великие творения перемешались в голове нашего героя, и он выдал в свое время Труссарди не менее гениальный суррогат. А завтра его предстояло выдать на суд нурмундской публики.
19
И вот час «X» настал. Сегодня они должны были выполнить первую часть задания, на которое подписался Стив: замочить злобного колдуна Муэрто, пригревшегося под боком короля в облике Мальегона, магистра белой и черной магии.
Все уже было готово к представлению. Труссарди не мог нарадоваться на Стива, который буквально фонтанировал идеями. На Королевской площади возвели огромную вращающуюся сцену, разделенную на три части. Одна часть, закрытая от зрителей занавесом, расписанным под кирпичную стену, использовалась как гримерная, две другие должны были служить сценой. Пока на одной сцене разворачивалось действие, на другой в это время меняли декорации. Такая сцена была революционной не только для Кассилии, но и для всего этого мира. Внизу, под подмостками, стояла, впряженная в эту конструкцию, относительно трезвая Игогоша, которую с трудом удерживали от непродуманных действий три амбала, специально нанятые для этой цели. Их задача была вовремя, по команде, отпустить постромки и дать ослоухой лошадке добраться до бочонка с пивом, стоящего на точно отмеренной позиции, что позволит сменить декорации. Задняя часть сцены примыкала к дворцу правосудия, другая, лицевая, смотрела на величественное здание королевского дворца. Каменные титаны подпирали его своды одной рукой и головой. Другая рука гигантов поддерживала каменный шар. Нурмундия была настолько просвещенная страна, что уже восприняла прогрессивную теорию местных ученых о том, что земля круглая. Между двумя такими титанами и располагался балкон, с которого члены королевской семьи должны были любоваться представлением. Пока что он пустовал. Для дворянства соорудили трибуны почти под самым балконом короля, ниже гомонил простой люд, который до отказа забил площадь. Все с нетерпением ждали появления на балконе именинницы и короля, что должно было стать сигналом для начала представления.
- Позицию мы выбрали великолепную, - радостно потер руки Стив, оторвав от щелочки занавеса свой любопытный глаз. Королевский балкон отсюда был как на ладони.
- Что? - не понял Труссарди.
- Сцена, говорю, удобно расположена, - пояснил Стив. - Все простре… в смысле просматривается, прекрасно.
- Жаль, что Собкар приболел. Ты уверен, что Осель за все роли справится?
- Пусть только попробует не справиться!
Труссарди посмотрел на толпящихся за спиной артистов и сразу почувствовал, что некоторых из них изрядно потряхивает. Петруччо мысленно прощался с жизнью, справедливо предполагая, что еще одного утопления в ванне не переживет. (Накануне Осель сыграл так натурально, что бедного циркача с трудом потом откачали. Труссарди был в восторге.) Не особо еще привычный к сцене Осель тоже трепетал, мысленно прокручивая реплики Собкара, которые он знал пока нетвердо.
- Слушай, Стив, или как там тебя… - жарко задышал Труссарди в ухо. - Я знаю, что ты из этих, из благородных, знаю, что у вас сухой закон, но, если мы с них напряжение не снимем, провалимся!
Стив оглянулся и признал правоту главы труппы: его «артисты» круто мандражировали.
- Главное, чтобы они согласились, - с сомнением сказал он. - Я их круто закодировал.
- Чего?
- Чего-чего, предложи, сам поймешь.
Труссарди повернулся к своей пастве.
- Дамы и господа! - торжественно провозгласил он. - Нас ждет грандиозный успех! Предлагаю выпить для храбрости, чтоб он был сногсшибательным!
Закодированная команда Стив дружно завопила:
- Только не гномью водку и не пиво!
- Вина, - сообразил Труссарди.
- А мне квасу или рассолу, - жалобно попросила Лизетта.
- Все будет.
Труссарди метнулся в гримерную, в которой благодаря стараниям его самого и Стива было все, что нужно настоящим артистам. Удовлетворить растущие потребности дочки ему не составило труда, а вот над остальными бокалами он задумался. В особом сундучке, заменявшем бар, вино было слабенькое, хотя и очень игристое. Газы при вскрытии чуть не простреливали пробкой потолок.
- Нет, будем действовать по-моему. Я не дам этим чертовым аристократам сорвать представление.
С этими словами руководитель труппы со спокойной совестью налил в каждый бокал гномьей водки, разбавив ее для порядка игристым вином. Поднимающиеся от донышка пузырьки не вызывали сомнения в том, что туда налито.
- Господа, за успех! - провозгласил он, появляясь с подносом перед своей труппой.
Господа, включая даже Стива, дружно выпили и не менее дружно расслабились.
