Но вас не это интересует, не так ли? Смутились… Чувствую это. Пытаетесь выглядеть холодно, но уже спрашиваете себя: теперь?., когда?., а если уже?..
Скажу вам то, что вас пугает. Да, Джейсон оказался вполне способным на секс. Может быть, мне надо благодарить компанию-производителя, какая только ирония! В этом католическом мире они постарались сделать его как настоящего человека, ни одной детали не забыли! А роботы учатся… Мне всё равно, что скажете, извращена ли я или нет. Когда-нибудь будет понято и это — секс можно найти везде, но только он недостаточен. Всё просто, не так ли?
И мы делали бы это всегда, потому что роботы не изнашиваются, в отличие от людей. Я постарела бы, но Джейсон не заметил бы этого, потому что его единственная миссия — делать меня счастливой. Был ли он сам счастлив? Мне хочется в это верить, потому что иногда я ощущала что-то еле заметное, какое-то трепетание глубоко в его схемах, это невозможно объяснить, но всё-таки можно было почувствовать.
Какое счастье, господи! Какое счастье! Последние месяцы были волшебными. Мои знакомые сказали, что я расцвела, и никогда не было столько мужчин, чьи взгляды были устремлены на меня… Однако они меня не волновали. Я стала реальной. Не знаю почему и как. Но впервые в жизни я не искала себя в глазах других. Восхищение было просто восхищением, а зеркала дома я завесила тюлем. Кроме одного. Большого трехстворчатого зеркала, оставшегося от моей матери, в него я смотрела на себя и Джейсона, стоящего возле меня.
До того дня, когда всё закончилось.
Как я была наивна. Счастье сделало меня неосторожной… Но вы историю знаете, не так ли? Конечно, знаете. Мы занимались сексом в последний раз… Его волосы блестели в приглушённом красном свете спальни, я впервые не видела своё тело со стороны. Не помню, что случилось после этого, помню только, что никогда прежде я подобного удовольствия не испытывала. Они сказали, что я кричала… Правда ли? Какова правда? Только этот отрывок бумаги, вырезка из газеты… Правда ли то, что там написали?! Почему, почему вы отобрали у меня Джейсона? Вина не его, а моя! Моя! Слышите, только моя! Не убивайте его! Убейте меня!!!
«…Была спасена своим другом, 36-летним П.Р., который выстрелил прямой наводкой в робота. Через минуту, наверное под воздействием пережитого шока, Д.Д. бросилась со второго этажа. Вследствие падения женщина со сломанными ребрами, но без угрозы для жизни доставлена в психиатрическое отделение больницы Сент-Джордж, где восстанавливается».
«…Запись, извлечённая из позитронного мозга робота Н-110-23-ТК, показывает, что речь идёт о нападении из-за ревности к потенциальной мишени — тридцатидвухлетней Даяне Джонс. В пользу этого утверждения говорит последняя зарегистрированная реплика мужчины: „Убирайся вон с моего пути, человекообразная дрянь! Никакая сука не может предпочитать кучу старого железа мне!“ Можно утверждать с той или иной долей уверенности, что машина прострелена после того, как попробовала закрыть телом свою владелицу.
Поведение Н-110-23-ТК впредь поставит новые вопросы перед своими создателями».
«…Совет компании решил изъять с рынка всех роботов серии Н, принимая во внимание безопасность их владельцев, и запустить в производство новое поколение роботов без отличительных половых признаков».
ХРИСТО ПОШТАКОВ
Генератор реальностей
Сви принял самую подходящую для полного расслабления сознания шаровидную форму, а затем погрузился в мягкое лоно медитации. Прошло несколько световых смен, пока наконец трансце-дентальное его состояние не достигло недоступных до сих пор вершин эзотерического познания. Так, кроме знакомых пределов собственного мира, он обнаружил ещё две границы, и даже третью, всё ещё не воплощённую в виде мыслеформы.
Согласно самым передовым теориям, насыщенная солями водная среда обитания Сви заключалась в твёрдую оболочку, которую он и остальные учёные именовали «пределом Лоа»; формулировали её структуру как сферическую на основе эмпирических наблюдений. Вторая граница отмечала переход к толще некоего совсем разреженного и неизвестного науке субстрата, и интуитивно Сви назвал эту среду «газом». Далее следовала пустота, почти лишённая дрожащих мелких частиц, определённых великим Мро как «молекулы». Пустота занимала необъятное пространство. Сви, опять же по наитию, окрестил её «космосом». Дополнительное трансцедентальное восприятие исследователя подсказывало, что в космосе движется несметное количество массивных и диффузных тел — первые относительно холодные, другие же, наоборот, раскалённые, причём около последних кружатся объекты иного рода, некоторые из них холодные, некоторые горячие. И среди третьих тел находились такие, которые пребывали в промежуточном состоянии по температурной шкале. Таким образом, третьи тела вмещали в множестве своём его собственный мир.
Сви жил в подводной пещере — небольшой, но удобной. В ней имелось достаточно ниш для установки аппаратуры, а вход был изолирован от окружающей среды естественной завесой из водорослей, которая колыхалась по воле течений. По стенам пещерки лепились флуоресцентные организмы, дающие достаточно света для нужд обитателя, который дорожил своим уединением. Ему нравилась компания приборов и аппаратов, созданных его собственным гением. Это были плоды симбиоза между клетками водных растений и вытяжкой металлов, частично осуществленного различными приемами мыслесинтеза и мыследействия, а частично являющегося результатом непосредственных физических манипуляций. Часть приборов следила за изменениями кислотности и температуры среды, другие прогнозировали возникновение турбулентностей, потенциально неблагоприятных для процесса питания табунов диатомей. Некоторые аппараты даже транслировали данные в виде мыслеформ прямо в сознание других учёных, которые трудились в близких пещерах. Вот и нынешнее озарение Сви тоже должно было быть распространено среди коллег, однако нуждалось ещё и в дополнительной записи, чтобы занять подобающее место в памяти поколений.
Сви подплыл к своему последнему творению, которым особенно гордился. На этот аппарат ушли долгие годы труда, он представлял собой блок кристаллов металлических солей и, можно сказать, являлся формой электронной жизни, питаемой автономными гальваническими элементами. Возможности устройства оказались прямо-таки потрясающими, и Сви даже всё ещё не мог ума приложить, как использовать некоторые из них. Поэтому пока применял его в качестве калькулятора и запоминающего устройства, что на данном этапе выглядело вполне удовлетворительно.
В шаровидной форме тела уже не было необходимости, и Сви сплющился, протягивая к аппарату пару псевдоподий, которые прилипли к металлическим клеммам. Он намеревался записать в устройство добытую информацию. Учёный сосредоточился, составил нужные мыслеформы о сути свежих открытий и прозрений, после чего направил в аппарат сигнал запоминания.
И только-только расслабился, довольный очередным постижением, как водорослевая ширма на входе мягко колыхнулась, раздалась в стороны и пропустила — о ужас! — Мию. Непрошеная гостья выглядела сильно взбудораженной, ложноножки её даже искрили.
— Как дела, сладкий мой? — замерцало её ядро, довольно разбухшее в прозрачной толще в последнее время раздавшегося тела Мии.
— Зачем пришла? — ядовито полыхнул желтизной Сви, ясно показывая своё неблагорасположение к
