Я был свободен и мог ходить по арене, окруженной высокими стенами. Я наслаждался этой обретенной свободой, хотя знал, что мне ее дали только для того, чтобы представление было более захватывающим и интересным. Чтобы я мог убегать, спотыкаться, падать, пытаться закопаться в песок, кричать. Все это, несомненно, доставило бы огромной удовольствие нежным женщинам Тарны, носящим серебряные маски. Я пошевелил руками, плечами, туловищем. Моя туника была разорвана в клочья, и я кое как поправил ее. Мышцы приятно перекатывались у меня под кожей, наслаждаясь неожиданной свободой.
Я медленно подошел к золотой стене, где лежал алый шарф татрикс. Тот самый шарф, что послужил сигналом к началу представления.
Я поднял его.
– Сохрани его, как подарок, - раздался величественный голос.
Я взглянул вверх, на сверкающую золотом маску татрикс.
– Чтобы ты мог вспоминать татрикс Тарны, - сказал со смешком голос из-под золотой маски.
Я ухмыльнулся и, скомкав шарф, вытер им пот с лица.
Лара издала гневный вскрик.
Я накинул шарф на плечи и пошел к центру арены.
Я еще не успел дойти туда, как стена одного из секторов поднялась и открылись ворота, высота которых равнялась высоте стены, а ширина была более 30 футов. И через эти ворота, подгоняемые кнутами надсмотрщиков, закованные в цепи рабы потащили огромную деревянную платформу на больших колесах. Я ждал, когда платформа покажется на арене.
С трибун раздались крики страха и удовлетворения. Серебряные маски визжали от восторга.
Скрипучая платформа медленно двигалась по песку. Рабы тащили ее, запряженные, как волы. Наконец, появился и тарн - черный гигант. Его голова была укрыта, и клюв едва высовывался из-под покрывала. Одна нога была прикована серебряной цепью к платформе… Точнее, не к самой платформе, а к серебряному брусу. Тарн не мог улететь с таким грузом, но он мог двигаться, таща его за собой. Тарн тоже носил свое ярмо.
Платформа подъехала ближе, и я, к ужасу присутствующих, подошел к ней. Сердце мое отчаянно колотилось. Я внимательно посмотрел на тарна. В нем было что-то знакомое. Я рассматривал его оперение, чудовищный клюв. Огромные крылья ударили воздух, и порывы ветра опрокинули рабов в песок. Зазвенели цепи, когда прекрасная птица подняла свою голову, принюхиваясь к воздуху арены.
Умная птица не делала попыток улететь, она прекрасно понимала, что это ей не удастся из-за тяжелого бруса и не хотела доставлять удовольствие своим мучителям беспомощным барахтаньем. Хотя это звучит странно, но я уверен, что животные, как и некоторые люди, имеют свою гордость. И тарн был именно из таких животных.
– Отойди, - крикнул надсмотрщик с кнутом.
Я вырвал кнут из его руки и ударил его. Он покатился по песку. Я презрительно бросил кнут ему вслед.
Теперь я стоял рядом с платформой. Мне хотелось увидеть кольцо на ноге птицы. С удовлетворением я заметил, что ее когти окованы сталью. Это был боевой тарн, подготовленный для боев в небесах Гора. В нем была воспитана гордость и мужество. Мои ноздри с удовольствием вдыхали сильный своеобразный запах тарна. Для многих он был крайне неприятен, но для ноздрей тарнсмена это была амброзия. Мне многое напоминал этот восхитительный запах.
Я стоял возле птицы и был счастлив, хотя знал, что это мой будущий палач. Может, это и глупо, но любой тарнсмен испытывает влечение к этим громадным птицам, которые для него так же опасны, как и для других. Но я испытывал нечто большее, когда стоял рядом с ним. Мне казалось, что я дома, в Ко-Ро-Ба, ведь этот тарн смотрел вместе со мной на Утренние Башни, простирал крылья над сверкающими цилиндрами блистательного Ара, это он принес меня на битву, в которой я завоевал свою любовь - Талену, и унес после битвы в Ко-Ро-Ба, на волшебный праздник нашей Свободной Дружбы. Я коснулся кольца и увидел, что название города на нем стерто.
– Эта птица из Ко-Ро-Ба.
Раб вздрогнул, услышав это. Он резко повернулся, всеми силами желая вырваться из оков и укрыться в безопасности подземных камер.
Хотя большинство зрителей было убеждено, что тарн необычно спокоен, однако я чувствовал, что он дрожит от возбуждения. В нем чувствовалась какая-то неуверенность. Его голова под покрывалом была поднята, он почти беззвучно всасывал воздух через щели в носу. Я подумал, ощущает ли он мой запах. Затем этот страшный клюв медленно, с любопытством, повернулся ко мне.
Человек с кнутом - огромный, похожий на гориллу, который с таким наслаждением избивал меня кнутом - приблизился ко мне. Голова у него была обвязана тканью, в руке кнут.
– Иди отсюда, - крикнул он.
Я повернулся к нему.
– Я не закованный раб, ты говоришь с воином.
Рука его сжала кнут.
Я рассмеялся ему в лицо.
– Ударь меня, - сказал я, - и ты умрешь.
– Я не боюсь тебя, - сказал он, побледнев и отступив назад, рука его с кнутом опустилась. Он дрожал.
– Ты сам скоро умрешь, - прошипел он, - сотни тарнсменов пытались оседлать этого зверя, и все они погибли. Татрикс постановила использовать его только для развлечений, чтобы кормить его такими слинами, как ты.
– Сними с него покрывало, - приказал я.
Человек посмотрел на меня так, как будто я был сумасшедшим. Говоря откровенно, моя решительность изумила даже меня самого. Воины с копьями бросились вперед и оттеснили меня от тарна. Я стоял на песке поодаль от платформы и смотрел, как освобождают тарна.
На трибунах царила тишина.
Интересно, какие мысли скрывает золотая маска Лары, татрикс города Тарны.
Щуплый раб, чтобы не терять времени, забрался на плечи своего товарища и развязал покрывало, закрывающее голову тарна. Он не стал сдергивать его, а проворно спустился вниз и вместе со всеми остальными поспешно бросился в ворота, которые сразу же захлопнулись за ними.
Тарн открыл клюв, и ремни, стягивающие его, упали на землю. Затем он тряхнул головой, как бы стряхивая с себя воду, и кожаное покрывало полетело в воздух и плавно опустилось на песок. Тарн раскинул крылья и ударил ими по воздуху, затем поднял голову и раздался грозный крик. Черные перья на голове, уже не скрытые покрывалом, расправились, как языки пламени. Ветерок шевелил их.
Я решил, что он прекрасен.
Я знал, что смотрю сейчас на самого грозного и опасного хищника Гора.
Но он все равно был прекрасен.
Яркие круглые глаза, горящие как звезды, смотрели на меня.
– Хо! Убар небес! - воскликнул я, широко раскинув руки, с наполненными слезами глазами. - Ты не узнал меня? Я Тэрл! Тэрл из Ко-Ро-Ба! - Я не подумал о том, какой эффект произведут мои слова на трибуны. Я забыл о них и обращался к тарну, как будто он был воином, членом моей касты. - Думаю, ты не забыл язык своего города?
И, не думая об опасности, я побежал к нему, вспрыгнул на платформу, где он стоял, и, обвив руками его шею, заплакал. Огромный клюв осторожно коснулся меня. Это конечно, не было проявлением чувства, но его большие круглые глаза смотрели на меня. Хотел бы я знать, какие мысли у
