— Обыкновенные! — с неожиданной для самого себя ненавистью выдохнул ему в лицо я. — Дети моего народа!
— Это были здоровенные образины, которые пугали селян до полусмерти!
— Именно что пугали! — вызверился я. — Они никому не причиняли зла, но вы, двуногие, всегда предпочитаете уничтожить предполагаемую угрозу, не вникая в подробности! Это были дети! И хоронить их пришлось мне, Эрт! Понимаешь?! Мне!!! Ты смотрел в лица родителям, у которых убили единственного ребенка?! Попробуй! Ощущения непередаваемые! И у пары драконов может быть только один ребенок! Один-единственный! И мне плевать на все твои идеалы! Для меня так или иначе двуногие останутся убийцами детей!
Я понял, что стою и трясу рыцаря за грудки, крича ему прямо в лицо. Так, Райвэн, спокойно. Выдох, разжимаем пальцы. Я не хотел, чтобы эта давняя ярость выходила наружу. Я понимаю, что в том, что происходило, можно винить всех или никого. Но от этого боль не утихает…
— Владыка. — Аэлле робко, почти испуганно коснулась моего плеча.
— Все в порядке, — сухо ответил я, чувствуя, как на меня обрушивается подозрительность спутников, которые наконец-то осознали до конца, кто я и какие «теплые» отношения связывают драконов с остальными расами нашего мира.
— Значит, ты ненавидишь нас? — мертвенно-спокойно спросил Эрт, на которого моя истерика произвела большое впечатление.
— Как дракон, похоже, что да, — с кривой усмешкой ответил я, не отводя взгляд.
Сам сорвался, сам виноват. Если теперь они откажутся идти вместе со мной, то перекидываюсь и отправляюсь по воздуху к логову предполагаемого врага. Шансов, что доберусь, мало, но придется попробовать. Другой возможности у меня уже не будет, а один в облике человека я не доберусь. Еще немного, и я буду беспомощен, как котенок.
— Но ты ведь не только дракон, — подошел ко мне Лэн. — И не столько…
Он на меня запечатлен… И теперь я понимаю, что с этим срочно нужно что-то делать.
Я грубо схватил эльфенка за плечи и заглянул прямо в глубину расширенных от удивления зрачков. Мне хватило одной секунды.
В моем сознании раздался звук лопнувшей струны, в висках застучала тупая боль. Айэллери бросился к брату, отпихнув его от меня и для верности прикрыв собой. Глупый.
Лаэлэн растерянно смотрел перед собой.
— Зачем ты это сделал? — обиженно спросил он, глядя на меня обвиняюще. — Ты меня спросил?! Спросил, чего я хотел?! Да ты самый настоящий эгоист! Какое право ты имеешь решать за других?!!
Истерики Лэна не понимали.
— Ты был на меня запечатлен. Я имел право решать за тебя. А теперь ты свободен. Полностью. Я никак не буду вмешиваться в твою жизнь.
— Лэн, что он с тобой сделал? — с тревогой спросил еще ничего не понимающий Айэллери.
— Лери, — всхлипнул младший эльф. — Лери, он порвал запечатление!!! Он меня бросил!!! — Теперь Лаэлэн ревел в голос.
Ну и дхарр со всем этим! Дхарр!!!
Я отвернулся от этой семейной сцены, молниеносно подхватил свои пожитки и решительно двинулся прочь, старательно не замечая, что теперь от меня шарахаются. Даже Эгорт. Все правильно. Все так, как должно быть.
— Владыка! — робко окликнула меня Аэлле. — Простите меня…
— Ta ren, Aelle, — криво усмехнулся я.
Все действительно в порядке. В полном порядке.
Через двадцать минут до всех дошло, что Райвэн ушел, причем навсегда, что он больше не часть отряда. Черноволосая драконица ушла вместе с ним, напоследок наградив друзей едва ли не ненавидящим взглядом.
Оказалось, что существовать в непосредственной близости с драконом не так легко, как они желали думать. Но было просто невозможно находиться рядом с ним, зная, какая ненависть кипит в глубине темной драконьей души.
— И как он только нас не убил? — хмуро задал риторический вопрос Эрт. Он разрывался от негодования на злокозненных ящеров, которые обманули его светлые порывы.
— А кто ж его, драконьего сына, знает? — озадаченно пожал плечами Грэш. — Может, как-то по- особому расправиться хотел, чтобы за своих отомстить. Может, он мир раздолбать и хочет.
— А что он там говорил насчет детей? Ну, что может быть только один ребенок? — не сдержала природного любопытства Илнэ.
— Драконы однолюбы, могут заключить только один брак, потому что дети у них появляются только в браке по любви, да к тому же у пары, которая состоит из драконов, может родиться только один ребенок. При смешанных браках иногда бывает, что и двое рождаются…
— Смешанные браки? — Рыцарь едва успел поймать свою челюсть.
— Ну да, — вздохнул гном, ему было мучительно стыдно за свой страх. Он обидел Владыку, который в сущности ничего, кроме добра, ни ему, Эгорту, ни всему подгорному племени не делал. — Обычное дело. Дракон встречает представителя другой расы, они друг в друга влюбляются, и ящер признается, кто он на самом деле. На моей памяти еще никто после такого признания не падал в обморок и не рвал отношений с драконом. Потом, чтобы избежать объяснения с родичами второй половины, дракон инсценирует похищение и несет своего избранника или избранницу в Чертоги, где Владыка заключает их брак. Это встречается сплошь и рядом.
— И Райвэн это позволяет? — тихо и горько спросила Килайя.
— Конечно, как можно иначе? — удивился Эгорт, мысленно прикидывая, где и как найти Владыку и каким образом можно вымолить у него прощение за свою глупость. — Если брак заключается добровольно и по взаимной любви, то Владыка никогда не препятствует такому союзу. Скорее наоборот, ведь дети, рожденные в смешанном браке, все равно будут драконами.
— Так они еще и паразитируют на других расах! Используют, чтобы увеличить собственную численность! Мерзкие крылатые гады! — горько сплюнула Килайя, чувствуя себя несчастной, обманутой и никому не нужной.
— Вы зря обижаетесь на Владыку, — мягко укорил ее старый гном. — Он наверняка очень дорожит вашим к нему добрым отношением. Можете в этом не сомневаться.
Несчастная демонесса посмотрела на Эгорта одновременно и с недоверием, и с отчаянной надеждой:
— Тебе-то почем знать!
— Уж поверьте мне, я давно знаю Владыку и могу судить о некоторых его поступках и словах. И… я оскорбил его, проявив недоверие и страх. Какую бы скорбь он ни испытывал, вспоминая своих погибших сородичей, он никогда не опустился бы до того, чтобы мстить тем, кто неповинен. — Гном устало прикрыл глаза, тяжело вздыхая. — Но что сделано, то сделано. Судьба должна услышать наши мольбы и защитить нас. А если не она…
— Владыка, — тихо окликнула меня Аэлле. Шли мы уже несколько часов, и все это время девушка виновато молчала. — Я прошу прощения, Владыка. Я все испортила. И теперь вы не можете быть рядом с этой девушкой. Это вас расстраивает.
— Глупая, — улыбнулся я. Видимо, грустно, потому что Аэлле еще более виновато потупилась. — Все хорошо. Даже лучше, чем должно быть. Ты все сделала правильно.
И ведь не вру! А все равно повеситься хочется…
А Килайя… Все правильно. Она встретит кого-то другого, кто не будет драконом, на которого навешана куча обязанностей.
— Зачем ты искала меня? — наконец-то соизволил выяснить причину появления воспитанницы я.
— Мы все боялись за вас, Владыка, — сказала Аэлле. — Мы боялись вас потерять, это казалось
