— Делайте, что хотите, — чуть раздраженно произнес он и отвернулся, с показным интересом изучая одну из стен. — Но даже не ждите, что я буду помогать в этой идиотской авантюре, — жестко добавил он.
— Без тебя справимся! — хмыкнул Эрт, который всеми без исключения был признан главным.
— Ну-ну, — издевательски осклабился некромант, старательно подавляя усталый и обреченный вздох.
Гном начал с необыкновенной тщательностью и странным трепетом исследовать пещеру.
— Да где же они?.. Вот ведь!.. — Судя по его раздраженному бормотанию, ворота так легко находиться не желали. — Ничего не вижу! Вл… Райвэн, я прошу вас о помощи! Вы ведь можете легко обнаружить вход! — в конце концов взмолился бородатый, глядя на человека, как голодный щенок на хозяина.
Маг, ни секунды не раздумывая, сделал шаг к стене и прикоснулся к ней узкой ладонью, прошептав какое-то слово, которое, впрочем, никто не смог разобрать.
— А теперь? Теперь ты что-то видишь? — с загадочной улыбкой спросил Райвэн, глядя на гнома карими глазами.
На гладкой поверхности камня начали проступать, постепенно становясь ярче и отчетливее, тонкие серебристые линии, которые вскоре предстали перед глазами путников уже искусно выполненным рисунком.
Вверху изящной аркой выгибалась надпись из гномьих рун, под ней виднелись три символа: Корона подгорного племени, Единорог, гордо изгибающий шею, и нечетко прорисованная фигура воина в развевающемся плаще, держащего меч в вытянутой руке.
— Корона гномов! — благоговейно воскликнул Эгорт.
— Белый Единорог, — сказал Айэллери.
Некромант лишь загадочно улыбнулся, но, похоже, он имел представление о том, что означает третий символ. И предпочел смолчать.
— Мы не видели рисунка, потому что он оживает при определенных условиях, о некоторых из них благополучно позабыли сами гномы! — произнес некромант. Улыбка его стала еще шире. И, что характерно, наглее.
— А что здесь написано? — спросил Лаэлэн Райвэна. — Я вроде знаю гномьи руны, но эту надпись прочитать не могу.
— Ничего удивительного, — с самодовольной ухмылкой ответил маг, выпрямляя ссутуленные плечи, — это старый диалект, на нем сейчас не говорят даже сами гномы, а тебя не обучали мертвым языкам. Я эту надпись перевести, конечно, могу, но тот гад, который это выдалбливал, не написал самого главного. Здесь сказано: «Ворота подгорного государства открывает заветное заклинание, скажи, зачем ты пришел, и войдешь». А ниже, мелкими буквами, написано, кто же решил так поизмываться над путниками. Убил бы сволочь, но, очевидно, этот гном умер давно и своей смертью. А жаль…
Повисло удивленное молчание, которое в любой момент могло перерасти в душевные пожелания неизвестному строителю, зачаровывавшему ворота, всему гномьему народу в целом и, естественно, Райвэну, который вроде бы и ни при чем, но все равно сволочь.
— А что это значит, «скажи, зачем ты пришел, и войдешь»? — поинтересовался Кот.
Эгорт ответил:
— Если твоя цель достойна уважения, назови ее, ворота откроются, и ты войдешь.
— Похоже на то, — задумчиво проговорил жутко недовольный Райвэн, — что эти проклятущие ворота подчиняются какому-то заклинанию. Но определить его я не могу…
Гном пораженно выпучил глаза, видимо, он считал, что для этого гадского колдунишки нет ничего невозможного.
— А если учесть, что у гномов всегда было на редкость дурацкое чувство юмора… Наверное, здесь должно быть что-то очень простое, ведь эти двери тайными не были…
— Да разве ты-то не знаешь заклинания? — издевательски спросила у Райвэна Килайя, которую порядком достало самодовольство некроманта.
— Нет, не знаю, — спокойно ответил маг, чуть удивленно приподнимая брови.
Все посмотрели на гадского некромансера несколько обалдело: впервые за время их краткого знакомства Райвэн признал, что хоть чего-то не знает. Лишь Эрт остался спокойным. Но это была дань воспитания настоящего рыцаря, который невозмутимо встретит любую опасность.
— Ну и зачем мы тогда сюда приперлись? — язвительно спросила Килайя. — Ты же говорил, что бывал в старых тоннелях, а теперь заявляешь, что не в состоянии открыть вход?
— Пришли мы сюда для того, чтобы переночевать, я сразу сказал, что это чистой воды идиотизм — спускаться в заброшенные пещеры. Где вход, я тоже прекрасно осведомлен, но лично я пользовался другими воротами, а про эти вообще ничего не знал, так что не обязан быть в курсе заклинания. И в конце-то концов, с чего это вы всей кучей начали предъявлять мне какие-то странные претензии?!
— И что нам теперь делать? — спросил мага орк.
— Если делать нечего, можешь побиться о ворота головой, — ласково посоветовал Райвэн, — вдруг сломаются. А я собираюсь спать и не забивать мысли всякой ерундой. С утра пойдем дальше, не спускаясь ни в какие подземелья. Целее будем. — С этими словами маг демонстративно достал из своего заплечного мешка пару одеял и начал устраивать себе ложе подальше от входа.
«Еще пять дней пялиться на его спину и подыхать от усталости?!» — мысленно взвыла Килайя. Видимо, ее чувства в той или иной мере разделяли все присутствующие.
Недолго думая, Эрт и Айэллери за шкирку подняли некроманта и поставили под все еще сияющими воротами.
— Ты откроешь эти ворота! — угрожающе начал рыцарь, тряся мага для большей убедительности. — Мы пойдем только через них, тебе ясно?!
Обычно ярость драконоборца производила впечатление на всех. Райвэн в очередной раз оказался исключением из правил. Гном пребывал в предобморочном состоянии, видя, как существо, на которое он едва ли не молился (вот бы еще узнать, с чего вдруг такое трепетное отношение к этому малолетнему гаденышу), трясут, как пыльный коврик.
— Между прочим, это давление на свободную личность! — возмущенно вякнул некромант. — Да буду я открывать эту дверь, буду! Только поставьте меня на пол!!!
Когда это весьма разумное требование было выполнено, Райвэн с тихим обреченным вздохом провел рукой по воротам. Потом прикрыл глаза и застыл на пару минут. Затем мягко начал нараспев произносить слова на языке, которого Килайя не знала, но общий смысл все-таки почему-то улавливался. Маг долго и обстоятельно объяснял двери, что он круче всех и имеет полное право ей приказывать.
Ворота никоим образом не реагировали на потуги юноши, но тот не сдавался, забормотав еще что-то. А потом еще. И еще… И…
В общем, спустя полчаса измывательств вход так и не был открыт, Райвэн слегка охрип и был зол, как голодный дракон. Остальные разбрелись по пещере, занимаясь своими делами: кто-то ел, кто-то музицировал (Килайя поняла, что в этом мире нет ничего ужаснее музицирующего гнома), кто-то чистил оружие.
— Значит, так, да?! — раздраженно обратился человек к двери, которая, естественно, ему не ответила. Видимо, это взбесило мага окончательно, и он высказал все, что думает о воротах, спутниках и ситуации в целом.
Словарный запас некроманта оказался побогаче, чем у иного портового грузчика, при этом он ни разу не повторился и использовал ругательства из всех известных демонессе языков. Да и парочка неизвестных тоже присутствовала.
Покраснели все. Айэллери, который до монолога Райвэна что-то увлеченно жевал, поперхнулся и начал медленно заливаться краской. Такую экспрессивность, такие сравнения и описания нечасто встретишь. На этот раз двери прониклись и бесшумно открылись.
— Ни дхарра!.. — выпучил глаза Райвэн. — Эгорт, что же это у вас за двери такие?!
— Не знаю…
— Я вот только одного понять не могу: на какое же конкретно слово они отреагировали?! — обалдело
