теряют контроль над обликом только в состоянии крайней ярости… В очередной раз убеждаюсь в том, что Темным действительно присуща подлость и коварство.
— Ты уверен, что они нас сразу не попытаются пристукнуть? — серьезно спросил меня драконоборец.
— Не уверен, — пожал плечами я. — Если попытаются, то это будут уже их личные проблемы. Причем последние в их жизни.
— Что, пацифизм уже пропал? — съязвил Грэш.
— Нет, просто изменить я все равно ничего не смогу, так что не буду мучить себя заранее.
— А почему ты вообще решил, что они попытаются взять нас в плен? — не выдержал Кот.
— Клин был неполным, — отозвался я. Пару минут с преогромнейшим удовольствием смотрел на вытянувшиеся физиономии спутников. — Клин — это наш боевой отряд, он состоит из девяти драконов. А на нас напало только восемь. Среди них не было ведущего. Они не получали приказа убивать, сами захотели отличиться. Мой труп тому, кто это устроил, не нужен. По крайней мере, не сразу. Сперва нужно показать мою слабость, доказать, что я действительно не Владыка. И это должны увидеть все драконы, которые ему поверили. За нами должен прийти полный клин, причем гораздо более сильный, чем те несчастные идиоты.
Последовала напряженная пауза.
— Ты уверен? — спросил Эрт.
— Девять к пяти, — выдал я, отчаянно улыбнувшись так же, как тогда, когда Мэл спросил, смогу ли я победить Ничто, проникшее в наш мир.
Тогда смог, сейчас тоже смогу, потому что я дракон, потому что я Владыка.
Но как же меня это все достало…
Килайя искоса поглядывала на Райвэна, которого буквально распирало от переизбытка энергии. В ее сторону дракон даже не смотрел, полностью погрузившись в свои великие стратегические планы, главным из которых была идиотская идея сдаться врагам в плен. Все считали, что это самоубийство чистой воды, но Владыка сказал, что надо, — все вздохнули и согласились. Оказалось, что когда ящер по-настоящему настаивает на своем, то с ним совершенно невозможно спорить. То ли это исключительное свойство драконов, то ли это из-за того, что тощий камин с крыльями все-таки захудалый, но правитель. И как только подданные умудрились выпереть его с поста всеобщего главы с такой-то харизмой?
О Райвэне демонесса упорно запрещала себе думать, боясь, что тот услышит, но то ли ехидный гад не лез к ней в голову, то ли считал, что это ниже его достоинства комментировать тот бред, который заменял мысли какой-то там девчонке.
«Ну вот, докатилась до самоуничижения, — горько усмехнулась Килайя. — А все из-за этой пакости крылатой!»
На «крылатую пакость» несчастная влюбленная смотрела с плохо скрываемой нежностью, которая плавно перетекала в ярость. Знать, что по дурости влюбилась в дракона-перевертыша было противно, то, что он не отвечает взаимностью, оказалось больно и унизительно. Хотелось одновременно придушить Райвэна и броситься ему на шею. И то и другое было глупо и невыполнимо. Хотя нет, броситься ему на шею она всегда может. Заодно и доставит остальным удовольствие лицезреть редкостную картину «Дракон, сбрасывающий с себя всякий мусор». Этого она точно не переживет…
Когда окончательно уверился, что мой план единственно верный, я погрузился в своеобразный транс, воспринимая только то, что могло непосредственно отразиться на том, что я задумал. Все лишнее послушно проплывало мимо сознания, не мешая думать о главном: о том, как мне встречать тот, другой клин, который должен отвести нас к тому, кто устроил весь этот невообразимый кошмар.
Ну, тварь, только дай до тебя добраться, узнаешь, что такое дракон в состоянии неконтролируемой ярости! Ты у меня не сразу сдохнешь…
Видимо, что-то проскользнуло на моем лице, потому что Айэллери, который подошел ко мне что-то спросить, побледнел и попятился, сбивчиво пытаясь оправдаться непонятно за что. Я посмотрел на него с откровенным удивлением, пожал плечами и снова погрузился в составление планов убиения гада. Пацифизм пацифизмом, но эту тварь я буду убивать долго и с удовольствием. Эльф вроде бы успокоился, поняв, что лично против него я ничего не имею, но все равно старался не приближаться ко мне и время от времени нервно косился. В другое время я с удовольствием посмеялся бы над шарахающимся остроухим, но теперь было не до того.
Ну, где же вы, маленькие? Я вас все равно почувствую…
Дариэн был несказанно горд тем, что именно ему Владыка поручил найти подлого самозванца, который осквернял имя истинного правителя драконов одним своим существованием. А Тайэна, придурка, надо был сразу гнать в шею! Не сумел удержать собственный клин, и теперь восемь драконов как в воду канули. Конечно, не мог жалкий самозванец справиться с таким количеством представителей народа, ведь ко всему прочему ребята еще не вышли из того возраста, когда их сила на порядок превосходит силу дракона, вступившего в пору зрелости, а значит, восемь обормотов загуляли где-то, послав своего старшего куда подальше.
Молокососы! Владыка проявил мудрость, когда послал именно его, Дариэна, клин, чтобы пленить подлеца, посмевшего порочить весь народ драконов своим существованием. Жалкий двуногий, который правит драконами, повелителями небес, ничтожество, которое заставило их прятаться среди остальных рас, хотя драконы родились для того, чтобы править. Даже думать и то противно! Эта жалкая тварь смеет утверждать, что он дракон, а сам даже не перекинулся ни разу! Как только никто раньше не понял, что на престоле, который может принадлежать только Владыке, настоящему Владыке, оказалось жалкое ничтожество!
Ничего, теперь истинный правитель вернулся, он накажет этого мерзавца, который так долго всех обманывал, и драконы снова станут величайшим народом этого мира, как и должно было быть с самого начала, если бы не этот…
Мысли товарищей по клину полностью совпадали с мыслями Дариэна, что было понятно по легкому резонансу, в который непроизвольно входили все девять молодых ящеров, летевших высоко в синем летнем небе.
«Гиэлле, ты чувствуешь его?» — мысленно спросил Дариэн у своей ищущей, драконицы, обладающей даром находить любого при особом на то желании.
«Чувствую… Только…»
«Что?» — насторожился старший клина.
«Дариэн, у меня такое ощущение, что он нас тоже превосходно чувствует. И ведет», — нервно сообщила Гиэлле.
«Как он мог нас засечь?! Ты с ума сходишь!» — не поверил Дариэн.
«Может быть, — мысленно вздохнула драконица. — Но, по-моему, я все-таки права. Он прекрасно знает о нас».
«Это ловушка?»
«Понятия не имею. Может, повернем обратно?»
«Ни за что! Мы не можем подвести Владыку!»
«Ну как знаешь», — протянула драконица, совершенно не обрадованная решением своего старшего. Все это было более чем странно.
«Дариэн, вон они!» — радостно воскликнул Лэриэн.
Лагерь противников был на удивление хорошо виден с воздуха. Те, по чью душу явились драконы, даже не думали прятаться, еще и костер развели ко всему прочему! Они бы еще место для посадки обозначили!
Почему-то то, что их появления никто и не думал опасаться, возмутило ведущего клина настолько, что он обиженно рявкнул, выпустив из пасти язык пламени — небольшой, но призванный вызвать в двуногих боязливое уважение.
