— Заметано, — я подмигнула орку. — Вы мне лучше посоветуйте, к кому тут обратиться… В папином ноуте маго-предохранители слетели. Я вчера немножко… перестаралась, когда гримуар взламывала. Сами понимаете, с такой машинкой в сервис не пойдешь.
— Позвони Дзиру, он тебе выделит одного из своих парней. Только в нерабочее время, ладно? Если что, скажи, я разрешил.
— Полагаю, это не понадобится, — я улыбнулась. — Я пойду?
— Давай-давай.
Когда Нолвэндэ вернулась в кабинет, помещение тонуло в клубах сигаретного дыма, а Эрин застегивал пальто.
— Собирайтесь, леди, поедем к родственникам Конислава Тулхова, — глухо приказал он. — Я подожду на лестнице.
И тут зазвонил его мобильник.
— Привет, малыш, — проворковала Груша.
— Привет, — буркнул Эрин.
Только её сейчас не хватало для полного счастья.
— А что ты делаешь? — томным голосом спросила дриада.
— Работаю.
— А я прогуливаю пару. И я соскучилась.
— Я работаю. Занят.
— Но вечером мы же встречаемся? Ты не забыл? Ровно в восемь.
— Да. Я помню. Мне работать надо.
— Чмоки-чмоки, дорогой.
От бешенства и ярости эльф не сразу попал пальцем по кнопке сброса вызова.
Вопрошать: «Эру, за что?!» и воздевать глаза к потолку было глупо, а разбить «СаурОко», от которого вдруг резко запахло карамельками — жалко. Телефон ни в чем не виноват, так ведь?
Вид района, в котором проживал дважды покойный ныне Тулхов Конислав, окончательно вверг Эринрандира в сумеречное состояние духа. А ведь еще пару лет назад здесь можно было припеваючи жить, спокойно гулять ночами по улицам и не проверять наличие табельного оружия в кобуре под левой подмышкой при входе в подъезд. За столь короткое время деятельные иномиряне умудрились вытоптать абсолютно все газоны, поломать деревья, разрисовать стены ругательствами, помочиться на каждой лестничной площадке и усеять пространство между жилищами бытовыми отходами, начиная от использованных презервативов и заканчивая растерзанной мебелью, вперемешку с пустыми кульками, обертками от мороженного, упаковками и битым стеклом.
— Зачем же жвачку себе же под ноги плевать? — риторически поинтересовалась Нолвэндэ.
— Рты дырявые потому что, — зло отрезал Эрин.
За все время совместной поездки это были первые фразы, которыми обменялись эльфы. Зато девушка Солончак успела позвонить трижды и скинуть шесть эсэмэсок, где через слово проставлялось по смайлику- сердечку. После скандала у Ытхана настроение энчечекиста и так зашкаливало за уровень «Держите меня четверо!», когда же на его глазах Нолвэндэ внезапно обернулась сверкающим айсбергом презрения, оно стремительно приблизилось к критической отметке «Всех убью — один останусь». А от знаков внимания дриады эльфа и вовсе трясло.
— Кто там еще приперся? — визгливо спросили женским голосом из-за двери, отозвавшись на звонок.
— НЧЧК! Откройте! — рыкнул Эрин и ткнул в «глазок» свое удостоверение.
Щелкнуло по крайней мере пять замков прежде, чем на пороге показалась крашенная под жгучую брюнетку иномирянка в спортивном костюме и фартуке без каких-либо признаков траура.
Она бросила полный ужаса взгляд на голографическую фотографию Эрина. Среди иномирян об этой организации ходили самые возмутительные слухи, которые, кстати, энчечекисты не спешили опровергать.
— Эринрандир ап-Телемнар, капитан Чрезвычайной Комиссии Имперской Государственной Безопасности, — представился эльф. — С кем имею честь?
— К-к-к-корнелия Тулхова, — запинаясь, ответила женщина.
— Нам нужно поговорить о вашем покойном муже.
— Я все полиции рассказала.
— Значит, придется повторить для нас еще раз, — жестко заявил Эрин.
Иномирянка недовольно пожевала губами, но страх перед всемогущим ведомством победил раздражение. Приглашать нежданных гостей зайти внутрь жилища она не торопилась. Но эльфы и не стремились туда попасть. Из недр квартиры кисло пахло какой-то стряпней, влажным застиранным бельем и тяжелым, затхлым духом редко проветриваемого помещения. Из-за спины хозяйки открывался невеселый вид на ободранный коридор и часть кухни с уставленным посудой кухонным столом. Очень знакомая привычка попадальцев из других миров — бросать грязные тарелки не в мойку, а на стол, чтобы потом брать крайнюю, мыть, есть из неё на освободившемся крошечном пятачке и снова ставить на то же место. А уж заскорузлые, никогда не мытые от пригоревших потеков плиты в обеденное время лучше не вспоминать.
— Да ничего я не знаю, — проворчала вдова. — Ушел утром на работу, а вечером не вернулся. Я подумала, к бабе какой подался. А потом полицейские сказали, что нашли его мертвым в какой-то речке.
— А почему заявление о пропаже не подавали?
Тетка нервно передернула плечами.
— Мне знакомые сказали, что видели его в другом районе, вроде как живого и здорового. Я и решила обождать, пока кобелина нагуляется. А мен… полицейские говорят, что Слава убили и в упыря превратили, потому он ходил по улицам. Кто же знал-то?
Коллеги Брюса Уилкина вычислили Тулхова по единственному факту биографии — задержанию в нетрезвом виде за рулем автомобиля. Тогда у нарушителя сняли отпечатки пальцев и навсегда отобрали права. Слава Эру, в этом отношении законы Серединной Империи жестоки и неизменны. Пьяный водитель — потенциальный убийца, и его карают по всей строгости.
— Скажите, у вашего покойного супруга не было знакомой по фамилии Сидорова, Мария Сидорова? — решил уточнить у женщины Эрин. — Рыжей такой.
— Рыжей? — подозрительно переспросила мадам Тулхова, хмуря жиденькие бровки. — Не-э-э-э-эт! Никаких баб. Я даже подруг своих разогнала, когда вышла замуж. У Славы был только один дружок, с которым они вместе работали. Я позволила, потому что тот неженатый и непьющий оказался.
— Как его зовут?
— Жора.
— А фамилия у Жоры есть? — раздраженно уточнил энчечекист.
Лаконичность в женщинах (особенно в свете вчерашнего знакомства) весьма ценная черта, но только не во время допроса.
— Я не помню. Не то Кустиков, не то Кущенко, а может и Бушенко.
— У вас сохранились фотографии покойного супруга в компании друга?
— Полно. Еще не успела выбросить, — ответила крашеная брюнетка, и вместо того, чтобы отправиться за фотографиями, продолжала неприязненно разглядывать Нолвэндэ.
— Так несите их быстрее, — жестко приказал капитан ап-Телемнар.
Тетка косолапо утопала в свою берлогу и копалась там ровно столько, чтобы Груша Солончак смогла позвонить еще дважды, а Эрин столько же раз сбросить звонок.
— Вот, — сказала безутешная вдова и ткнула в руки эльфа пачку фотокарточек. — Берите все.
— Мне они не нужны. Я хочу лишь посмотреть на друга вашего покойного мужа.
